Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий Страница 45

Так что использовать надо всех. Но вот как? Кому можно доверить важное, а на ком поставить крест даже для мельчайшего карьерного роста? Кроме того, в ходе допросов я, наконец, смог разобраться в храмовой иерархии, в том, как тут всё работало. Третий день я убил на то, что перепортил целую пачку листов аматля: составлял новую схему моей будущей корпорации «Храм». Более оптимальную, более эффективную, которая, не утратив культовые функции, возьмет на себя много новых. Это было непросто, но еще сложнее оказалось решить: кого куда поставить. Чтобы и квалифицированные, и нож в спину не воткнули. Если не мне, то, например, глупому верховному жрецу.

Еще нужно было решить ключевой вопрос: как объяснить происшедшее народу. Чололлан, конечно, мегаполис. Тысяч сорок с ближайшими окрестностями. Но по меркам моего времени — просто большая деревня, где всё на виду, где «все всё знают» (а точнее, переопыляются тоннами сплетен низкой степени достоверности). Так что срочно требовался мощный и эффектный пропагандистский шаг, который объяснит народу: кто тут герои, а кто тут злодеи. А еще нужно было явить себя миру в истинном обличии.

Раз уж я больше не прячусь.

Глава 25

Радуйтесь!

— Жители славного города Чололлана! Радуйтесь! Радуйтесь! Радуйтесь! — луженой глоткой орал со среднего уровня Рукотворного Холма красномордый жрец, которого я оставил при себе именно из-за его таланта орать так, что деревья пригибались. — Великая беда едва не постигла всех нас! Злобный дух Йоалии Ээкатль черным ночным ветром пронесся над землей и добрался до нашего города! Покрытые дымкой глаза заглядывали в каждый дом и искали слабых духом!

Жрец ткнул толстым мосластым пальцем в загудевшую толпу на площади, люди в испуге отшатнулись.

Легенду мы продумывали узким кружком жрецов, которым я не отказал в частичном доверии. Сочиняя проклятье, постигшее нашего несчастного экс-верховного, кто-то из них и подсказал мне: кто мог быть тем подлым врагом Змея Земли. Конечно, Тескатлипока — грозный и местами злобный бог западной долины. Многие его чтут, но еще сильнее боятся. А у Тескатлипоки есть много ипостасей. Про одну — живого бога-пленника, приносимого в жертву раз в год — рассказал мне еще Тлакатль. А было другое — Ночной Ветер. Бесплотный дух бога, что носился по темным дорогам и искал слабых духом. Овладевал своими жертвами, мучил и испытывал их. Справедливости ради, стоит отметить, что тех, кто выдерживал истязания, Ночной Ветер отпускал и даже одаривал. А что с теми, кто не справлялся? Вот эту историю мы и сочинили.

— И пал жертвой Йоалии Ээкатля многострадальный верховный жрец Тсолотоля Смеи Цимли. И оказался дух его слаб! Ночной Ветер поработил Тлакатля, свил в сердце его черное гнездо. И стал нашепывать Тлакатлю мысли такие же. Черные! — красиво выделил красномордый, твердая пятерка ему за артистизм. — Принялся жрец строить козни против Чололлана, против славного тлатоани. Задумал он даже извести самого Вернувшегося Бога!

Обязательная пауза. Народ в шоке.

— Но мудр и прозорлив наш Даритель! — обрадовал оратор паству. — Вовремя разглядел он зло и вступил в борьбу с самим Тескатлипокой!

Далее жрец в красках расписывал наш поединок, состоящий из трех классических раундов. Где в первом я всячески доминировал, ибо я бог правый, а не какая-то там астекская шелупонь. Во втором Ночной Ветер, конечно, начал плакаться, звать на помощь, а в апогее нанес подлый удар «ниже пояса». Чем нанес Змею Земли непоправимый вред. Но в третьем Змей (то бишь, я) собрался с силами, превозмог, открыл нужные чакры, преисполнился — и грамотной двоечкой раскрошил челюсть вражины на мелкие осколки. Конечно, обошлось не без потерь: из-за подлого удара во втором раунде правая рука моя занедужила и усохла.

В этот момент на вершине пирамиды вокруг золоченого идола вспыхнула положенная пиротехника, в клубах дыма статуэтка бога аккуратно исчезла, а, когда видимость восстановилась, там уже стоял я — молодой и красивый. Впрочем, красоты поубавилось. Пышный головной убор я оставил, чтобы сразу не шокировать зрителя; попугайское одеяние сменил на красивый, но менее кичливый костюм. Ну, и краску с лица смыл. Но главное, теперь все отлично видели мою увечную руку.

Толпа ахнула. И с восторгом смотрела на мою скрюченную лапку, которая для них стала неопровержимым доказательством того, что их живой Бог на равных бился с самим Тескатлипокой. И уделал его!

Теперь я не стал таинственно исчезать и прятаться. Нет, выкрикивая благословения людям, я спустился вниз, к народу, сел в свой божественный паланкин и прилюдно отправился в усадьбу Белой Рыбы. Ибо, хоть дело мы провернули большое, но работы у меня накопилось столько, что даже спать некогда. Новая структура управления Храмом не работала. Точнее, не хотела работать. Люди не понимали новые принципы организации… некоторые даже саботировали. А дел было море.

Но даже две двадцатки жрецов не создавали мне столько трудностей, сколько умудрялся сделать один человек.

Шихтли.

Нежданный-негаданный верховный жрец стал самой большой моей головной болью. Потому что первые дни он упорно отказывался от этой чести и просился служить «в самом низу». Я нагружал парня, взывал к его суеверности, утверждал, что это его судьба, и я ясно видел ее еще при первой нашей встрече. Потом, смирившись с волей богов, Шихтли взялся за дела, но по каждому (буквально, по каждому!) вопросу бежал советоваться со мной. И надо признать, в большинстве случаев он объективно не мог сам решить задачу. Я подобрал ему советников, но это тоже оказалась палка о двух концах. Опытные жрецы, возвысившиеся при Тлакатле, могли моего протеже с говном съесть. Так что нужно было следить, чтобы Шихтли не обвели вокруг пальца, постоянно бить советников по рукам. И ежедневно мотивировать верховного. Хвала богам, что он такой внушаемый!

С вооруженными силами прошло немного легче. Из имевшейся стражи я избавился всего от восьми человек, которые явно имели зуб на меня. Остальных поделил на две неравные части. Меньшая — самые молодые и безопасные на вид ребята — остались при Храме. Их я разбавил шикаланками, что пришли меня спасать. Не всеми, а теми, кто еще не оброс семьей, хозяйством и готов был служить за плату на постоянной основе. А менее надежную стражу, наоборот, отдал Хвосту в его новое Черное воинство. Пусть дурь из них выбивает.

Немного подумав, я сел в паланкин и двинулся к тлатоани раньше оговоренного срока.

— Отдай Храму те деревни, где Черный Хвост воинов готовит.

Ичтакауэка на миг опешил, а потом вежливо поинтересовался: а с какого фига? У меня были резоны. Во-первых, при детальном шмоне оказалось, что Храм Вернувшегося Бога не особо и богат. Всего год он процветает, благодаря моим Дарам (ну, и подношениями верующих), однако, за такой срок им с храмами Тлалока и Кетцалькоатля не сравниться. Как-то несолидно — о чем я правителю и заявил. Все-таки я — его бог-покровитель.

Но главное в другом. Я решил объединить храмовую стражу с ополчением Хвоста, чтобы оно готовилось по общим принципам. И удобнее, и эффективнее. Я уже сам буду решать, сколько воинов мне потребно, как их готовить, какие запасы оружия создавать.

— А ты мне чо? — примерно так ответил тлатоани после всем моих аргументов.

Начали торговаться. Эфемерные выгоды Ичтакауэка отметал, как ненужное. Я даже засомневался: а не подменили ли часом моего рыцаря в перьях? Единственным мощным хозяйственным ресурсом у меня был Дом Даров.

— Давай делить налоги с этого Дома пополам? — прямо предложил тлатоани.

— Давай! — сдал я позицию, но тут же двинул ответный ход. — Но тогда расходы на Дом Заботы мы делим тоже пополам.

Ичтакауэка подумал. Ему наверняка доносили, что доходы с первого Дома явно больше — и тлатоани согласился. Я мысленно потер ручки, поскольку у меня уже были планы, о которых мой «бизнес-партнер» не знал.

В итоге, Храм оброс несколькими деревушками шикаланков, а Храм — настоящим воинством. При своей персоне я оставил две двадцатки стражи, старой и новой. Забрал обратно к себе Вапачиро, Вочтуикату и Отмеченную Спину, которые и возглавили мою охрану. Тлатоани возмутился, но стерпел. Тем более, что у него оставались другие мои «тренеры»: сапотек Дшанластоо и еще трое «спецназовцев» Серого.