Трудовые будни барышни-попаданки 2 (СИ) - Лебедева Ива Страница 45

А еще купцы первой гильдии составили ходатайство, по пунктам перечислив, почему перенос ярмарки принесет много проблем и никакой пользы. Что интересно, представителей нижегородского купечества среди подписантов не было. Еще бы! В основном протестовали московские да ростовские купцы. Им на территории конкурентов было не слишком сладко.

Ничего не помогло.

Ох, не время об этом вспоминать! В любом случае мои проблемы здесь и сейчас никому не нужны, а вот о себе любимой надо позаботиться. Самой. Дощатая стена склада как-то очень быстро превратилась в стену огня. Надо выбираться — да в центр. Подальше от амбаров и фактории персов.

Нет, туда не пройдешь. Проулок, ведущий краткой дорогой, оказался таким узким, что забор загорелся от забора. Придется обратно.

Возвращаться я, конечно же, не собиралась — даже при всеобщем переполохе не хотелось проходить мимо персидского двора. Значит, в обход, к Волге.

Шла я быстро, потом и побежала, но и огонь не медлил. Впрочем… Не постарался ли и тут тот самый мужичок? Ну, который мимо меня пробежал. Похоже, я ушла от одного очага, чтобы прийти к другому. И этот был куда опаснее — здесь же стояли баржи и хранилась нефть. Точнее, не сама нефть, а то, что появилось в этом мире благодаря мне. Я не могла не узнать свои же собственные бочки с керосином. Печать-голубок, стилизованная птичка.

Это же хранилище Никитиных. Закупивших еще и мой керосин — четыре бочонка в начале ярмарки и еще десяток к концу. И, что уже совсем плохо, устроивших тут же небольшой разливочный цех: наполнять лампы, а также бутыли, про запас. Конечно, мой новый продукт — премиум-класса и разливают его из бочек бережно, как какой-нибудь виски или кальвадос. Что, увы, не гарантирует герметичности. А значит, пары и протечки, которые полыхнут от одной искры.

Да, мои торговые партнеры — те, кого бедствие не застало врасплох. Выскочили, принялись окатывать сараи водой. Но пламя из нового очага пожара приближалось. И не просто языками, а с горящим мусором, подхваченным ветром. Одного летящего лоскута хватит, чтобы запылал керосин и ускорил воспламенение нефти. И начнется такой ад, какой в моей прошлой истории и представить не могли.

Кстати, я вспомнила, что тот, реальный исторический пожар обошелся без жертв. Ну да, горели в основном деревянные стены, тряпье, остатки товаров. А вот если полыхнут керосин с нефтью, да главное — рядом с людьми, не ожидающими такого жуткого сюрприза… Вот и внесу вклад в историю, наихудшим, смертоносным образом.

Бежать, пока не поздно? Нет! Тем более люди Никитиных сдаваться не собираются — старший крикнул трех проходящих мужичков, что-то им посулил, и они присоединились к работам.

Но средство здесь одно. И своими силами им не справиться…

А тут еще в конце проулка показались знакомые бороды, кто-то закричал на гортанном незнакомом наречии. Точнее, уже немного знакомом.

Персы. Погоня. Если заметят меня, в общей суете спеленают и утащат так, что хоть кричи я в голос — никто не поможет. Так бросить все и бежать? Успею. Но тогда…

Глава 50

— Эй! Ты старшой? Приказчик?

Высокий лысоватый мужик в коленкоровом жилете обернулся ко мне. К счастью, узнал — мы встречались на складе.

— Судары…

— Нет времени! Вели бочки в Волгу катить!

— Добро хозяйское… — растерянно моргнул мужик.

— Очумел? Не спасете! Сейчас все это полыхнет, мать родная не узнает! Рванет как порох. Я это делала, я знаю! Вели скатить, иначе сгорим! — Я даже ногой притопнула от гнева и нетерпения. Подействовало. Ну, не только это, конечно.

…Когда-то я ходила в кружок пения. Вокальные данные — так себе, увлеклась танцами. Но пожилой музрук успел меня прозвать «Эмка-заглуши-трактор».

И сейчас я талант применила к месту: приказчик на долю секунды замер, шалыми глазами окинул дым со всех сторон. Тихо произнес:

— Ивану Ефимовичу потом это скажете, хорошо, барыня?

И наконец тоже заорал во всю глотку:

— Эй, там! Навались, ребятушки! Катай в Волгу бочки с земляным маслом, с маслом светильным!

Я с давних пор, со студенческой практики, поняла: главное — не лингвистическое качество приказа, а понятен ли он адресату. В данном случае мужички все поняли правильно, отбросили мокрые ведра и начали выкатывать бочки.

Я было чуть выдохнула, только рано. Крик привлек внимание кого не надо, до нас таки добежала толпа восточных гостей. Броситься бы от них в дымные клубы. Но я на драйве, на кураже сама кинулась к ним и заорала:

— Помогай! Хватай! Катай! Все сгорим!

Персы затормозили на полном скаку, начали удивленно переглядываться. На меня, на мужиков, на бочки с нефтью… Потом поняли. Их главарь начал кричать по-своему, и они присоединились к работе.

А дальше я только успевала увертываться. Да еще делать вид, будто сейчас собираюсь схватить именно эту бочку — конечно же, мне это не позволяли, едва не отталкивали, саму бочку опрокидывали и толкали к деревянному спуску, где уже они катились сами и плюхались в реку. Спасибо, что отталкивали — со своей холщовой сумкой на плече работница я была никакая. Зато могла лишний раз проверить, чтоб, не дай бог, какую горючку в дальнем углу не забыли.

Огонь шел за нами по пятам и уже хозяйничал на складе, когда последняя бочка загромыхала в Волгу. Не герметичные, они, конечно, воду попортят, но если сравнить с тем, что могло произойти на берегу…

— В Чебоксарах выловят! — весело крикнул приказчик и добавил уже серьезно: — Сударыня, не забудьте хозяину сказать, что иначе нельзя было.

«Конечно, скажу, проводи меня в контору, если она не погорела», — хотела потребовать я.

Но тут за спиной раздался рев и треск. Пламя дорвалось до керосина, разлитого по меньшим емкостям, и произошло то, чего я боялась, правда в скромном масштабе.

Все равно, к берегу если не хлынула огненная река, то потек ручеек. И мы, не сговариваясь, кинулись от него по тропинке между рекой и пламенем.

Какие только глупости не лезут в голову! Я вспомнила старую советскую мультяшную заставку, как волк из «Ну, погоди!» вместе с зайцем и другими мультгероями бегут толпой смотреть кино. Так и мы бежали по берегу.

Но так — в сказке. Между прочим, в этой толпе я зайка, а рядом, среди других, несутся волки.

Между тем нас накрыло особо одиозное дымное облако. Я споткнулась, упала. Закашлялась, но поднялась, заодно подхватив сумку-спасительницу. Повреждений нет, только группа сопровождения вперед унеслась, что твои сайгаки.

…Увы, не вся. Работники Никитина убежали, а вот персы — остались.

— Ханум, — настойчиво и укоризненно сказал самый представительный иранец, — вам идти с нами.

Что делать-то? Кричать «караул»? Беда в том, что монастырь раззвонился всерьез. То ли звонари лишь сейчас сообразили, что надо сообщить о бедствии. То ли я прежде просто не слышала. Сейчас же осознала — не услышат.

Я оглянулась и поняла, что оказалась в полукольце на почти пустом берегу среди барж и лодочных сараев. Скорее инстинктивно сунула руку в сумку, достала тряпку.

— Сейчас пойду… — медленно ответила, лихорадочно нашаривая пробку и надеясь, что химикат еще остался. Выхватила платок и договорила: — К себе! Кто меня тронет — заснет! Насовсем!

Хватать меня не спешили, но и кольцо не разжималось. Оставался один путь — к причалу.

Я пятилась туда, персы осторожно приближались. Бросаться на меня никто не решался, вот только и убираться прочь они не торопились. А вот и причина промедления — у них свои спецсредства, которые надо достать. Сеть и аркан. И большущая шаль — завернуть добычу.

К счастью, я уже допятилась до мостков, перескочила на пустующую баржу. Отвязать, поплыть по Волге вслед за бочками? Сил не хватит справиться с узлом. Да и не могу действовать двумя руками. Мое спасение — что меня не хватают…

От аркана я сумела увернуться. На первый раз. Метатель сделал пару шагов, приготовился к повторному броску.

И тут я увидела группу людей в лодке. А среди них знакомое лицо. Должна была бы крикнуть: «Михаил Федорович!» Или просто: «Караул!»