Заморозки (СИ) - Щепетнев Василий Павлович Страница 45

— А в глубине? — спросил я.

— Никто не знает. Точнее, никто не хочет говорить. Те, кто слишком явно интересовались делами «Ананда Марга», обычно плохо кончали. Но можно предположить, что денег у организации немало, и они легко могут купить любого коррумпированного политика. Да, ваших они не любят.

— Наших? Это кого?

— Советский Союз, коммунистов. Господин Саркар прямо обвинял Советский Союз во враждебных его организации действиях.

— Вот даже как…

— Это не всё. Вчерашний человек с загипсованной ногой — это Стивен Двайдер, американец. Между прочим, выпускник Гарварда, а теперь йог, посвященный какой-то там степени (это внутренний секрет) и занимает в «Ананда Марга» не последнее место. Его обвиняют в подготовке покушения на индийского дипломата, но на время следствия он выпущен под залог. Крупный залог, но я уже говорил — деньги у организации есть.

— Да уж… — протянул я. Целая международная организация. И зачем им я? Ну, шахматист, ну, гроссмейстер, возможно даже, стану чемпионом, но какое до это дело религиозной секте?

Или Карпов обратился к ним за помощью? Нет, не думаю. Это не в его стиле — связываться с проходимцами, пусть даже высокой степени посвящения. Хотя мог обратиться не сам Карпов, а кто-нибудь из его нынешних помощников. Тот же англичанин Кин, к примеру — почему-то к нему я испытывал неприязнь. К Горту, Шамковичу и Пахману не испытывал, а к Кину испытывал. Но не сказать, что бы большую. Так, чуть-чуть. Граммов на двадцать пять.

Я решил поделиться новостями с девочками:

— Знаете, кому вы повредили ногу?

— Знаем, — хором ответили они. — Йогу, человеку под следствием. Американцу.

— Откуда?

— Отсюда! — они показали местную газету. Действительно, там была фотография Двайдера, сидящего в коляске и выставившего загипсованную ногу так, чтобы все видели: он — страдалец.

Я пробежал заметку. О «Ананда Марга» упоминалось вскользь, оранжевый балахон говорил о другом: он воин света, и будет сражаться с воином тьмы, которого прислала сюда далекая страна, исповедующая грубый материализм. Но только ментально, только ментально, разрушая паутину зла, которую я плету, затмевая разум своего соперника. Никто не пострадает, напротив, я сам пойму, что иду по неверному пути, и смогу исправиться. Если обращусь к учителям «Ананда Марга».

Ага, ага, вот только костюм поменяю.

— Может, Чижик, тебе тот амулет надеть?

— Какой амулет?

— Тот, что вчера дал тебе магик, от злых сил.

— У меня есть амулеты понадежнее. Наши, проверенные.

На доигрывание я шёл при полном параде: официальный костюм и ордена. Как на праздник, да, так я и сказал Адольфу Андреевичу.

Карпов слегка удивился, но ордена носить не запрещено. Он и не возражал.

Балахоны сидели на прежнем месте. В первом ряду. Ну, смотрите, смотрите. Если ваша секта действительно могущественна, вы непременно узнаете, за что меня наградили Золотой Звездой.

Всё доигрывание я маневрировал, маневрировал и выманеврировал: мое преимущество теперь составляло не десертную ложку, а столовую. Но фигур оставалось много, и партию опять отложили.

Но сначала нужно будет сыграть следующую по счету партию. Восьмую. Завтра.

Глава 22

20 августа 1978 года, воскресенье

Буря

В шахматной партии ничья фиксируется в следующих случаях.

Первый, и самый частый — обоюдное согласие сторон. Игрок А предлагает ничью, игрок Б её принимает. Каждый записывает себе в актив по половинке очка, на том и расходятся до следующего раза.

Очевидные плюсы: игроки сами решают, нужно ли им играть дальше, или можно покинуть сцену и пойти попить чайку. Ясно же, что Фишеру или Карпову виднее, нежели любому судье или зрителю, есть смысл тратить топливо, или можно выключить мотор. Очевидный минус: зритель чувствует себя обманутым. Он распланировал день, приехал, потратился, а ему бац — и ничья после десяти минут игры по книжке дебютов. За что деньги платил? Представим футбол: вышли на поле спортсмены, пять минут побегали и сказали: мы считаем, что наши силы сегодня равны, у нас ничья, все свободны. Ну уж нет, скажут разъяренные зрители. Вышли — так играйте. И вот катают они мячик по полю под улюлюканье болельщиков, катают мячик, катают…

И ведь бывает! Нечасто, но бывает.

С ничьей в шахматах пробуют бороться: к примеру, иногда запрещают предлагать ничью до тридцатого хода. Но разве трудно гроссмейстерам отбарабанить и тридцать ходов туда-сюда?

К тому же на помощь приходит другое правило: ничейный исход устанавливается по заявлению соперника после троекратного повторения позиции. Что нам стоит? Если нужно, повторим!

Есть и боевые ничьи: когда на доске недостаточно материала, чтобы поставить мат. Одинокие короли. Или король и слон против короля. И тому подобное. Но зритель себя обманутым не чувствует — играли, рубились, все фигуры поменяли.

Еще вариант — ничья объявляется, если за пятьдесят ходов не было ни одного взятия, или ни одного хода пешкой. Зрители свистят: эх, вы, трусы!

Курьёзный вариант — пат: при своем ходе у игрока нет легальных ходов. К примеру, у меня одинокий король, у противника пять фигур, или десять, но мне ходить некуда, и мата нет. Ничья! Зрители, в общем, довольны: пат в игре гроссмейстеров редкость. Хотя и обидно: в русских шашках запертая шашка означает проигрыш. Сортир-с! Впрочем, это не одно и то же.

Еще вариант: у меня одинокий король, у противника пять фигур, но он просрочил время. Просрочка обычно означает проигрыш, но не в этом случае: одним королём мата не поставишь. Значит, ничья!

Из всех этих правил организаторов турнира больше всего расстраивает правило пятидесяти ходов. Сделали соперники сорок девять ходов, потом кто-то двинул пешку, и начинай счёт сначала. Теоретически партия может длиться шесть тысяч ходов, или около того. А по правилам, на сорок ходов дается два с половиной часа каждому. При доигрывании — час на двадцать ходов. Это сколько же времени потребуется на шесть тысяч ходов? Ну, шесть, не шесть, а партии в двести ходов в практике мастеров встречаются. А где двести, там и четыреста. Теоретически.

Седьмую партию мы доигрывали дважды — и не доиграли. Отложена с моим перевесом, но от перевеса до победы путь неблизкий, можно и заблудиться. Восьмую партию мы доигрывали единожды, опять отложена, и опять с моим перевесом. И, наконец, девятая партия, игравшаяся вчера, тоже отложена! Сегодня доигрываются три партии!

Шахматные обозреватели, или люди, причисляющие себя к таковым, в предвкушении. Никогда в истории матчей на первенство мира такого не было.

А вот стало!

Сторонники Карпова — а их немало — считают, что это несправедливо. Мне в анализах отложенных партий помогает могучая команда, два чемпиона мира, действующий чемпион СССР, два молодых зорких мастера (Кудряшов и Нодирбек) и мастер опытный (это они посчитали Якова Дамского). Против них команда Карпова — второй эшелон. Да, неплохой, надёжный, борозды не испортит, но пахать глубоко не сможет. Тем более, такой объём работы, такой объём!

Ну да, ну да. У вас, господа бразильцы, слишком сильный Пеле, по справедливости вам нужно отправить его в запас навсегда. А вам, русские, следует оставить дома Третьяка, Михайлова, Петрова, Харламова, и еще с пяток спортсменов. По справедливости.

Разбежались.

Некоторые прямо обвиняют меня в затягивании матча, изматывании соперника, превращении матча в соревнование на выносливость.

А хотя бы и так. Не я установил регламент, напротив, я никогда не скрывал, что безлимитный матч — не то, о чём я мечтаю, что в безлимитном матче по его ходу на первый план будет выходить общефизическая подготовка, в том числе и выносливость, а не чисто шахматные качества. Собственно, в любом виде спорта это так. И что? Ах, Алехин с Капабланкой играли безлимит, значит, и мы должны.

Было, не отрицаю. Матч в тридцать четыре партии вошел в историю как самый длительный. Но после матча Капабланка предлагал сократить число партий до шестнадцати — и это мне кажется верным решением. К сожалению, после матча Капабланка уже не был чемпионом, что повлияло на весомость его слов. Вот если я стану чемпионом, то буду продвигать эту идею.