Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга Страница 46

— Если есть что-то ещё, разве я не имею право знать?

— А если знание убьёт тебя?

— Ничего, я крепкий.

Она опять молчала.

— Габи, когда-то ты не боялась говорить мне что угодно: смешное, грустное, неважное и важное, простое, сложное и пугающее, даже самые страшные вещи.

Она нервно сглотнула.

— Хорошо. Я расскажу…

Энтони чувствовал, насколько тяжело далось ей согласие. Да что же там? Что её так гнетёт? Что случилось? Это и есть причина маскарада? Поэтому она разгуливает в мужском образе?

— …расскажу, но не сейчас. Я хочу быть в своём собственном облике, когда мы будем разговаривать.

А уж как Энтони этого хотел. Он устал чувствовать себя неправильным от того, что его волнует юноша.

— Мне нужно время. Когда буду готова, я сама приду к тебе. А пока иди.

Энтони напрягся. Звучало как уловка, чтобы улизнуть.

— Собралась снова исчезнуть? — спросил с горечью.

— Нет, Энтони. Обещаю. Я не исчезну, пока не поговорю с тобой.

Что-то было в её голосе такое, что заставило поверить — она выполнит обещание.

— Хорошо, я уйду, — он сделает то, что она просит. — И буду ждать.

Энтони решительно вышел в коридор и, не оборачиваясь, пошёл в свой кабинет, давая Габи свободу…

Глава 50. Козырь в рукаве

Тереса пламенно возмущалась. Смотрела на Джозефа пылающими глазами и отчитывала: как посмел? Хотел бы он сам знать ответ на этот вопрос. Почему маленькая настырная староста так влечёт его, что он потерял контроль? Это совершенно на Джозефа не похоже. Он умеет держать себя в руках. Он уравновешенный и хладнокровный. Но девчонка вызывает у него необъяснимую реакцию. Её рука на его бедре — это было выше его сил. Ему так непреодолимо захотелось претворить в жизнь одно из своих видений, что он тут же и претворил.

Тереса продолжала красноречиво возмущаться. И он продолжал быть с ней полностью согласен, но самое подозрительное — не ощущал ни малейшего раскаяния по поводу содеянного. Поцелуй подарил острейшее удовольствие. Какое раскаяние? Джозефа терзало единственное желание — ему хотелось продолжения.

Проклятье! Может, девчонка права? Может, на нём действительно приворот? Приворот на Тересу. На кого же ещё? Она же единственная, кто сидит в его голове день и ночь. Она ведь зацепила его сразу, с первой встречи. С каким напором девчонка ворвалась в его утро! Ему понравилось всё — даже чайник в её руках. В ней повышенная концентрация ума и темперамента — Джозефа такое заводит. Его заводит даже её въедливость и настырность.

Приворот? Нет, тут всё же что-то другое. Тереса точно не из тех девиц, кто будет охотиться на мужчину с лозунгом: для достижения цели все средства хороши. Охотницы ведут себя совсем по-другому — сладко поют и нежно стелют. А этот мелкий монстр только тем и занимался, что доводил Джозефа до белого каления. Цель охотницы — охомутать, но зачем это Тересе? У неё ведь уже есть почти жених.

Лучше б Джозеф о нём не вспоминал. Мысль, что Готцкий вот-вот помолвится с Тересой, неимоверно бесила. Помолвится и получит на неё все права. В голове не хотело укладываться, что ЕГО мелкая умненькая староста станет чьей-то там невестой.

— Вот как раз о вашем женихе я и хотел поговорить, — заявил Джозеф. — Он вам совершенно не подходит.

Девчонка, разумеется, возмутилась. Её зелёные глаза и без того сверкали, а тут и вовсе в них всплеснулось жидкое горячее пламя. Она, конечно, не догадывалась, какой искусительно красивой сделали её его поцелуи. Румянец жёг её щёки, и волосы были соблазнительно растрёпаны.

Джозеф не удержался — принялся поправлять пряди. Одну за другой. Девчонка возмущённо выдыхала каждый раз, когда он заправлял ей очередную прядь за ухо. При этом не пыталась отстраниться и лишь сердито поинтересовалась:

— Почему же не подходит?!

— Вам нужен совсем не такой жених, — настаивал Джозеф. — Вам нужен совершенно другой.

— Какой, к примеру? — зловредно поинтересовалась она, пытаясь сбить с толку.

— Такой, к примеру…

Ну и кого же привести в пример? Знала мелкая провокаторша, как задать вопрос. Джозеф мысленно перебирал варианты. Какой мужчина смотрелся бы рядом с Тересой? Какой подошёл бы её темпераменту? Да никакой! Ни один кандидат Джозефу не нравился. Категорически!

— …как я! — закончил он фразу не менее зловредно, чем девчонка задала вопрос.

— Как вы? — она посмотрела озадаченно.

А чему девчонка удивляется? Ну уж во всяком случае он предложил вариант получше Готцкого. Она всё равно выглядела опешившей, а Джозефа уже несло дальше.

— Как я, — безапелляционно подтвердил он и, чтобы не терять инициативы, продолжил в том же нагловатом тоне: — После того, что сегодня произошло, я вообще обязан сделать вам предложение!

Будет спорить? Где же её безупречная логика? Практически раздетый Джозеф, который пять минут назад с упоением целовал её, имеет гораздо больше прав делать ей предложение, чем Готцкий.

Нет, спорить она не стала. Озадаченность покинула её, будто только что ей всё было непонятно, а теперь, наоборот, всё стало ясно.

— Декламируете реплику из спектакля? — понимающе кивнула она. — А я так пока и не имела возможности попасть на премьеру.

И тут Джозеф вспомнил, что уже однажды произносил похожую фразу. А потом одумался, и пришлось выпутываться из ситуации не самым изящным образом. А девчонка, выходит, всё помнит?

— Дьер Джозеф, я тут подумала… Скажите, а у вас раньше бывало такое, чтобы в стрессовой ситуации вы начали декламировать?

Спрашивала Тереса с самым серьёзным видом, как доктор у больного.

Она придвинулась ближе и с азартом начала говорить:

— А я знаю, что это такое. Это порча! Это она так действует.

Пришла очередь Джозефа опешить.

— Разве бывают порчи, побуждающие декламировать реплики из спектаклей?

— Не знаю. Но бывают же порчи вызывающие приступы икоты или беспричинного смеха, значит, могут быть и такие, которые вызывают приступы декламирования. Смотрите, вы же сами сказали, что возможно это порча на карьеру. А представьте, как можно испортить карьеру любому самому замечательному профессору, если порча будет побуждать его произносить неожиданные фразы в неожиданных ситуациях? "Должен сделать вам предложение" — это ещё самое безобидное, — заверила Тереса. — А вот, например, идёт педсовет, обсуждаются вопросы повестки дня, успеваемость там, дисциплина, а вы: "Быть или не быть? Вот в чём вопрос!"

Тереса произнесла фразу из нашумевшего в прошлом году спектакля с таким пафосом, что у Джозефа описанная ею ситуация просто встала перед глазами. Педсовет. Руководство академии обсуждает текущие вопросы. И тут он поднимается из-за стола и, неистово жестикулируя, вопрошает о смысле жизни.

— Пожалуй, какое-то разумное зерно в ваших словах есть, — согласился Джозеф.

Что-то же заставило его дважды повторить одну и ту же фразу?

— Думаю, есть смысл продолжить попытки по снятию порчи, — сделал он вывод. — Ступайте за новой порцией холодной воды, — велел ей, чувствуя прилив энергии.

Мысль о том, что они снова всё повторят, приятно будоражила.

— Нет, Дьер Джозеф, полагаю, не стоит, — остудила его пыл Тереса. — У нас не получится повторить то утро. Нет фактора неожиданности, поэтому эмоции не те. И я уже не говорю о том вопиющем, чем всё закончилось. Учтите, я закрыла глаза на произошедшее только потому, что считаю вас раненым и уязвимым из-за порчи.

— Ну вот и надо попытаться её снять, — не сдавался Джозеф. — Вы же обещали помочь.

— Я помогу. Но другим способом. Я уже всё придумала. У меня есть выход на лучшую проклятийницу княжества — Валенсию. Слышали о ней?

Валенсия? А не про неё ли говорил Стець-Йемский? Проклятийник допускал, что она может быть причастна к порче. И даже если не она, слухи о ней ходят хоть и противоречивые, но весьма обнадёживающие. У Валенсии уникальный дар. Считается, что нет такой порчи, которую она не могла бы снять.