Точка Лагранжа - Борис Борисович Батыршин Страница 48

— сплошь дворняги. Американцы же выставили список пород, которые, по их мнению, лучше всего подходят на эту роль. И, представь: золотистые ретриверы и лабрадоры там в первых двух строках! Говорят, идеальные собаки-компаньоны, в Штатах и Европе они работают поводырями слепых и даже людей лечат — не представляю, правда, как это происходит. У нас этих пород почти совсем нет, и американцы собирались привезти своих, но тут чёрт меня дёрнул за язык…

Отец поперхнулся и умолк.

— Так это ты рассказал им про Бритьку? — догадался я.

— Ну да. — вид у него был смущённый. — Я подумал: раз твои друзья, все четверо, уже с ней знакомы, и будут проходить заключительный этап подготовки в комплексе «Астра» — вот к ним её и подселим, когда придёт время. А ты пока собаку подготовишь, надо же понять, как она будет вести себя в замкнутом пространстве?

— Подселим? — я уловил главное из всей произнесённой фразы. — Погоди, это ты о чём?

— Сейчас «юниоры» изолированы от внешнего мира. Им предстоит работать, жить, и в том числе — уживаться друг с другом. Всё это, как ты понимаешь, будет происходить под постоянным наблюдением, и когда психологи сочтут, что пора — мы передадим внутрь, Бритти. Таким образом, учёные смогут сравнить, как появление собаки отразится на внутреннем психологическом климате на «Астре». Но, повторюсь — если в процессе подготовки что-то пойдёт не так, ты…

— …всегда могу отказаться, помню. Кстати — ты что-то говорил насчёт котов?

Отец улыбнулся.

— Это будет следующим этапом подготовки.

Я посмотрел на Бритти — та всё так же виляла своим пушистым хвостом, умильно улыбаясь во всю пасть. Бедняга, она ещё не догадывается, какую подставу ей подготовили эти двуногие…

IV

Дверь глухо лязгнула, становясь на своё место. Само собой провернулось большое спицевое колесо кремальеры, защёлкали в своих ригели, зачавкали пневматические демпферы, «присасывая» стальную плиту к уплотнителям. Эхо от этих звуков отразилось от стен шлюзовой камеры и унеслось вдаль, по коридору. А когда оно угасло где-то там — повисла тишина, мёртвая, без единого шороха или скрипа, какой никогда не услышишь на поверхности.

Впрочем, продолжалось это недолго — секунду, может две.

— Ну, вот и всё. — глухо сказал Середа и откашлялся. — Началось, да?

И сразу, словно того и дожидался, ему ответил приятный женский голос, донёсшийся из никелированного сетчатого кругляша внутреннего оповещения под самым потолком.

— Поздравляем вас с началом занятий на тренажёрном комплексе глубокого погружения «Астра». После прослушивания этого сообщения экипажу следует разойтись по каютам и выполнить предписанный комплекс предстартовых процедур. Напоминаем, что двери ваших кают отмечены как личными номерами, так и табличками с фамилиями членов экипажа. На данный момент они заблокированы; в нагрудном кармане ваших комбинезонов имеются магнитные ключи, с помощью которых вы сможете открыть двери своих кают.

Стоящие запереглдывались. Все были не в привычных «юниорских» костюмчиках — сегодня пришлось одеть лёгкие рабочие комбинезоны с закреплёнными на груди планками, на которых значились имя и фамилия, а так же номер, присвоенный каждому из участников. У Середы была тройка, «Юлька Сорокина» значилась под номером «2», а единичка досталась французу Шарлю. Оба «чужака» получили заключительные номера в этой цепочке — американец Марк Шапиро получил номер «5», шестой же стала Влада Штарёва — высокая, пепельно-светловолосая девочка — скорее, девушка, с тонким, выразительным лицом и поразительно стройной фигурой. «Юлька» заметила, что ребята исподволь бросают на красавицу заинтересованные взгляды и отвернулась, старательно делая вид, что её это не касается.

Кроме комбинезонов, из сугубо «космических» атрибутов у каждого в туке был плоский чемоданчик, немного больше обычного кейса. На торце чемоданчиков, рядом с ручками, имелся блестящий штуцер трубки аварийной дыхательной системы, а так же разъёмы аварийного же электропитания. Особой необходимости в этих чемоданчиках не было, однако их следовало задействовать в упомянутых голосом предстартовых процедурах.

— Через двадцать минут вы должны собраться в кают-компании для получения дальнейших инструкций, о чём будет сообщено дополнительно по системе внутреннего оповещения. Приступайте!

Голос умолк. Юрка-Кащей несколько обалдело вертел головой, рассматривая стены. Хотя — смотреть там было особо не на что: дверцы шкафчиков с контрольно-измерительной аппаратурой, все задраенные, слепой тёмно-серый телеэкран, да сигнальная чёрно-жёлтая полоса, опоясывающая всё помещение по периметру примерно на уровне груди.

— Магнитофонная запись. — сказал зачем-то Середа, указывая на блестящую сеточку. — Ну что, пошли?

— Каюты, предстартовые процедуры… — прошептала Лида-«Юлька». В самом деле, будто мы в корабле!

— Ага, и он отправляется в Большое Космическое Путешествие. — откликнулся Юрка-Кащей. Только вот ни стартового ускорения, ни невесомости почему-то нет, и не предвидится…

— Да хватит уже тебе! — девочка поморщилась. — Прямо как маленький — знали ведь, что нас ждёт…

— Экзамен. — заговорила вдруг Влада. Голос у неё тоже был красивый — звонкий, музыкальный. — Выпускной экзамен первого курса обучения. Кто его пройдёт, сможет продолжить. Не знаю, как остальные — а я именно так и намерена поступить.

И первой вышла в коридор. Остальные потянулись за ней, и только Юрка-Кащей, покидавший шлюзовую камеру последним, заметил, как вспыхнул на стене экран и замелькали на нём бледно-зелёные крупные цифры.

00:00:01: 22

00:00:01: 23

00:00:01: 24

Отсчёт времени их пребывания в «Астре» пошёл.

Коридоры, по которым новые обитатели «Астры» добирались до кают, были вполне узнаваемы — как и на большом вращающемся Макете, они были словно скопированы с тех, на киношном звездолёте «Заря». Лиду это не удивило — привыкло, странным, скорее, показалось бы что-нибудь другое. Впрочем, откуда ему, другому, взяться, если и внутренности подземного комплекса, как и внутренности крутящегося бублика, установленного в каком-то километре отсюда, пусть не в точности, но повторяют интерьеры будущей станции «Остров-1»?А вот и дверь её каюты, что подтверждает цифра «2» и надпись «Юля Сорокина». Лида усмехнулась — интересно, это инициатива кого-нибудь ребят, или местные техники постарались? Она выполнила все требуемые процедуры с магнитным ключом и переступила порог.

Нет, поправила себя девочка, двери и пороги остались по ту сторону гермозатвора, а здесь — люки и комингсы. Да и циферблат не один, а два: на первом текущее время по Москве, а на втором угловатые цифры, составленные из крошечных зелёных точек, неумолимо перемигиваются, ведя отсчёт, начатый в шлюзовой камере:

00:00:01: 42

00:00: 01: 33

00:00: 01: 34