Шах и мат (СИ) - Тыналин Алим Страница 49

В итоге, мы с Муромцевым все равно решили участвовать в следующей партии против Образцова. В одной из главных партий в моей жизни. Под влиянием вороха новостей, высказанных тренером, я даже почувствовал себя лучше.

Выпил таблетку и головная боль отступила. Кашель остался, но уже надоедал чуток пореже. Я почувствовал себя настолько хорошо, что решил спуститься к обеду, потому что почувствовал сильный голод.

В столовой я почувствовал, как изменилось ко мне отношение участников чемпионата. Многие выбывшие игроки остались еще в гостинице, теперь они подходили ко мне, здоровались и старались поговорить, спросить о моем здоровье и планах на победу.

Едва мы с тренером уселись за стол, как тут же подсели двое журналистов, уже не из узкоспециализированных спортивных журналов, а из двух центральных газет. Они хотели договориться об интервью, но Муромцев взял инициативу в свои руки:

— Товарищи, я понимаю ваше желание поговорить с Денисом, но нам сегодня надо готовиться к игре, — сказал он. — Поэтому я думаю, мы сможем поговорить только после сегодняшней партии.

После обеда мы поднялись в мой номер, где тренер обсудил со мной стратегию борьбы с Образцовым. Честно говоря, я по большей части делал вид, что внимательно слушаю его.

А еще я прикидывал варианты того, что буду делать, если я проиграю. Всегда надо учитывать такую возможность. В таком случае у меня останется еще две игры, для того, чтобы одолеть противника. И если мне не удастся переломить ход битвы, то я проиграю.

— Ладно, отдыхай уже, — сказал Муромцев. — Вижу, что ты хочешь отлежаться. Ох, чувствую, зря мы ввязались в эту авантюру.

Я последовал его совету, лег в кровать и уснул. Хотел полежать полчаса. Проснулся от бешеного стука в дверь. Открыл ее, а там Муромцев с горящими глазами.

— Ты чего здесь, офанарел, что ли? — рявкнул он. — Сейчас партия уже начнется через минуту, а ты не готов?

Я поглядел на часы и схватился за голову. Вот дьявольщина, действительно проспал.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал я и бросился назад в комнату. — Я быстро!

Мгновенно переоделся, изредка сотрясаемый приступами кашля и выскочил, заправляя рубашку в брюки на ходу. Уже на лестнице затянул галстук на шее.

Мы выскочили на улицу и уселись в машину, на которой примчался Муромцев. Быстро промчались по улицам, выпрыгнули чуть ли не на ходу и ворвались в зал проведения турнира ровно в четыре часа.

— Мы уже хотели рассмотреть вопрос о вашем участии, — строго напомнил председатель судейской комиссии. — Я попросил бы вас не задерживаться.

Образцов широко и искренне улыбнулся, когда я подошел к столу. Пожал мне руку, да так крепко, словно старался раздавить ее в лепешку.

— Ну, наконец-то, свиделись, — сказал он, продолжая улыбаться. — Почему-то я сразу понял, что ты окажешься со мной в финале. Не знаю почему, но интуиция подсказала.

Фотокорреспонденты сняли нас для истории, когда мы уже сидели за столом. Я надеялся, что выгляжу неплохо, хотя знал, что мои волосы всклокочены, воспаленные глаза блуждают по залу, а пиджак сидит, как на чучеле. И еще я чувствовал, что снова начинает трещать голова и кресло будто бы отлито из раскаленного свинца.

— Ну что, начнем? — любезно спросил Образцов и развел руки в стороны, как будто приглашал меня приступить к поеданию блюд торжественного ужина. Ишь ты, какой радушный хозяин, спасибо за приглашение.

Я поглядел на доску и понял, что она чуток качается и плывет у меня перед глазами. Словно мы играем на палубе корабля, плывущего через Атлантику. Как бы наш стол не перевернулся и фигуры не полетели на пол.

Тогда я прикрыл глаза, сосредоточился и даже немного тряхнул головой. Давай, соберись, черт тебя подери. Не время раскисать. Надо сосредоточиться и надрать задницу этому надутому самовлюбленному засранцу. Интересно, он тоже опасается поражения или нет? Или уверен в своей победе?

— Можете начинать, товарищи, — сказал арбитр.

Я огляделся. Теперь на сцене остался только один стол с шахматами. Один экран для демонстрации ходов. Поскольку цифровых экранов с широкой диагональю не изобрели, демонстраторы вручную передвигали картинки фигур на экране и фиксировали итоги каждого хода. Сейчас они тоже замерли в ожидании.

Образцов продолжал улыбаться. Он внимательно поглядел на меня, наклонился ближе, огляделся и негромко сказал:

— Ты вылетишь с чемпионата, как пробка, понял? Готовься к этому, придурок.

И сделал первый ход.

Глава 25. Все еще хуже

Как и обычно, первым ходом Образцова стала пешка на е4.

Я поглядел на пешку и понял, что шахматная доска передо мной, к счастью, стабилизировалась. Качание прекратилось. Я почувствовал себя лучше.

Теперь можно заняться игрой. Муромцев уже предупредил меня, что Образцов всегда стартует в этой классической манере. И мы подготовили кое-что для борьбы с нынешним чемпионом.

Я поставил свою пешку на с6. Защита Каро-Канн, названа так в честь англичанина Каро и австрийца Канна, давших анализ этого начала еще в 19 веке. Полуоткрытый дебют, позволяет определить выбор защиты, его отличным знатоком в моей реальности был Карпов.

Образцов продолжал широко улыбаться. Прямо американская улыбка. Поставил свою вторую пешку рядом с первой на d4.

Это что же, начало атаки Панова? Я уже знал, как дальше все будет развиваться. Я выставлю пешку d5 и Образцов нападет на нее, пытаясь захватить инициативу и поскорее развить дебют. Правда, пешка на d5 после этого может оказаться в изоляции, и ему придется действовать гораздо активнее.

Как я и говорил, я отправил пешку на d5. Ответ Образцова последовал немедленно. Он не стал атаковать мою пешку, прошел дальше на е5.

Тогда я тоже пошел дальше, на с5 и атаковал его вторую пешку. Пусть не думает, что встретился с мальчиком для битья. Образцов посмотрел на меня, на мгновение нахмурился, потом снова улыбнулся.

— Ты что же, думаешь, что я отдам тебе центр, Архаров? — спросил он и взял мою пешку на с5. — Да ни за что на свете. Может, сдашься, пока не поздно?

Да, Муромцев мне уже говорил про то, что Образцов постоянно общается с соперниками за доской. Подвергает моральной обработке, так сказать, причем все под благожелательным и вежливым соусом, не придерешься. Поэтому я был готов.

— Может, лучше играть будешь? — спросил я и пошел пешкой на е6.

Таким образом я продолжил выстраивать защиту и одновременно открыл удар моим слоном по вражеской пешке на с5.

Образцов ненадолго задумался, потом пошел на ферзевом фланге. Пешка а3. Небольшая подготовка для атаки на фланге. Я ответил на это выводом коня, Образцов сделал тоже самое. Тогда я снес его пешку на с5 своим слоном.

Мой соперник снова улыбнулся.

— Думаешь, тебе это поможет? — спросил он. — Даже не надейся.

Белая пешка вышла на b4. Угроза моему победоносному слону. Сзади ее защищала еще одна вражеская пешка. Стоять и подвергать опасности не было причины, поэтому я отошел им назад, на b6.

— А мы тогда вот так, — Образцов двинул вперед свою неугомонную пешку.

Ход на b5, продолжение атаки, только теперь на моего коня на с6. Не желая рисковать и конем, я тоже отошел им назад.

Образцов вывел слона на с2. Он явно навострился провести подготовку атаки с ферзевого фланга.

Я поглядел на его пешку на своем фланге и провел свою на а6. Угроза вражеской пешке, которая зашла слишком далеко. Надо ее уничтожить. Не люблю когда вражеская фигура маячит возле моего строя.

— Ты думаешь напугать этим меня? — спросил Образцов. Он теперь почти не смотрел на меня, больше внимания уделял шахматной доске. — Я отсюда не сдвинусь, даже не мечтай.

И отправил вторую пешку на а4. В поддержку своей атаки на мой фланг. Чуток поразмыслив и прикинув варианты, я вывел черного коня на противоположном фланге доски, на h6. Образцов в ответ отправил слона на е2 и усмехнулся, глядя на меня.

Я тоже усмехнулся, хотя губы у меня пересохли от внутреннего жара, сжигающего меня. И следующим ходом взял его пешку на b5.