Тревожная командировка 2 (СИ) - Устюгов Сергей Страница 49

Шура ничего особенного не рассказала. Все по-старому, моим родителям отсылают выписки из банка. Обучение других курсантов идет полным ходом. Немного она затронула погоду. Какой-то скучный у нас получился разговор.

В двери вошли двое молодых людей, за ними был Глеб. В одинаковых серых рабочих костюмах, парни держали в руках странные кольца из нержавейки. Молодые люди подошли к нам, присели, неожиданно расцепили кольца и потом застегнули их на наших ногах. Глеб усмехался.

— Это браслеты, для того чтобы вы не сбежали. Не пробуйте открыть их. Дается всего две попытки. Не советую удаляться от базы больше, чем на восемьдесят метров. Иначе — браслет просто отрывает ногу. Дальше потеря крови и смерть.

Они развернулись и вышли. Я посмотрел на браслет. Замок был сделан в виде цифрового набора. Там было пять цифр. Подобрать комбинацию цифр к такому замку невозможно. Тем более с двух попыток. Мы с Томой переглянулись и одновременно вздохнули. Шура посмотрела на нас жалеющим взглядом и стала прощаться.

— Я еще зайду позже.

Потом нас повели по коридору. Несколько поворотов и мы вошли в комнату, в которой было еще две двери. Нас завели каждого в свою дверь и закрыли. Я осмотрелся. Спартанского вида кровать, застеленная армейским одеялом, простой стол и два стула. Окна не было. В углу за шторкой был унитаз и раковина с краном.

Я сел на кровать и почувствовал, что устал. День выдался напряженным. Хотелось есть, но кормили видимо здесь не часто. Я лег и почувствовал в кармане фигурку воина. Странно, что ее не отняли. Хотя, кому она нужна.

Я достал фигурку и поставил на стол. Подумал еще, — вот сейчас дед-шаман, если захочет, то все увидит. Я не видел смысла пытаться вызвать его. Не то, чтобы не верил, а просто не было необходимости. Браслет меня не пугал, мне казалось, что я смогу его расстегнуть, когда нужно будет. Вот как быть с Томой.

Я лежал и думал, и постепенно проваливался в сон. Прошло наверно минут пятнадцать, когда дверь раскрылась, и внесли поднос с едой. Я почувствовал, что голоден. Кормили здесь все-таки неплохо. Борщ, гречка с котлетой и компот.

Сразу после еды мне захотелось спать. Я лег и уснул.

Открыл я глаза от яркого света. Прямо на меня была направлена яркая лампа. За ней кто-то сидел и смотрел на мою реакцию. А реакция у меня была очень замедленная. Когда я спросил, то у меня получилась тягучая длинная фраза, — что-о-о-о происхо-о-одит?

Лампа погасла, и я заморгал. Потом сидел и держал глаза закрытыми, потому что в глазах стоял огненный шар. Когда я наконец открыл глаза, передо мной появилась физиономия человека в очках. Типичного ученого на вид. Он поправил очки и задал странный вопрос, — где-е-е вы-ы-ы бы-ы-ыли?

Я смотрел на него и не понимал, что хочет от меня этот медлительный ученый. Кое-как я начал понимать, что они накачали меня какой-то гадостью, и я сейчас сильно торможу.

Наш разговор продолжался наверно часа три. Все это время ученый пытался узнать, где я был последний год. Я медленно говорил и действовал, но соображал-то я хорошо. Я понял — меня раскручивают. Я странным образом мог наблюдать за собой со стороны и даже контролировал свои действия и слова. Единственное неудобство — это то, что я бесил самого себя. Пока я отвечал на один вопрос, внутри меня уже пролетало несколько сотен мыслей.

Ну, конечно, ничего я ему не рассказал. Говорил о том, что жил в деревне, название забыл, потом в другой и так далее, сменил пятнадцать деревень. Я понимал, что мне не поверят, но рассказывать про старика шамана я не хотел.

Так что у них ничего не получилось. Возможно, средства у них были не очень хорошие или я настолько изменился.

Тома в это время была в другой комнате. Это помещение было такое, как у Серого. Первый допрос проводила Шура. Глеб срочно отбыл в свой мир. Его вызвали и он оставил Шуру ответственной за пленников.

Разговор сначала не задался. Две женщины знающие одного мужчину, трудно находят общий язык. Но потом Шура рассказала об операции, которую она проводила в прошлом со своей четверкой. И Тома постепенно разговорилась. Тем более Шура ни намеком, ни словом не показала, что она узнала Тому.

Они обе понимали, что их разговор автоматически записывается. Более того Шура должна была отчитаться о первом допросе.

После рассказа Шуры разговор перешел на Серого. Тома рассказала, что она его подруга. Самое интересное для Шуры началось, когда Тома стала говорить о том, что поведал ей Серый. На вопросы Шуры, где он мог это узнать, Тома пожимала плечами и округляла глаза.

Обе понимали, что таким образом Тома выдает важную информацию. Надеялись, что те, кто будет анализировать разговор, не поймут, откуда на самом деле информация.

Тома рассказала, о том, что из мира Шуры готовится экспансия в этот мир, в котором они сейчас находятся. Мировая финансовая элита искала миры, где может установить господство над всей планетой. Дело в том, что эту элиту начали вытеснять. И они чувствовали, что проигрывают.

Финансовая элита нашла этот мир, здесь она хочет захватить власть в СССР и потом завоевать всю Землю. А в мире, который она хочет покинуть, она распространит какую-нибудь эпидемию. Сама элита будет жить в этом мире и проводить свои эксперименты по выведению с помощью генетики новой породы людей. Безропотных и послушных. Введет обязательное кастовое различие.

Шура сначала не поверила Томе. Она задавала вопросы, Тома как могла отвечала. Потом разговор иссяк и обе задумались. Тома — о том, что не выдала ли себя, а Шура — неужели все это правда. Потом Тому проводили в комнату и закрыли.

Шура вывела меня на прогулку. В руках у нее был старинный магнитофон. Я еще подумал, что ей нравится антиквариат?

Мы отошли от бункера метров пятьдесят. Дальше Шура остановила меня, — опасно. Она показала на браслет на моей ноге.

Попал я в рабство. Никогда не думал, что стану рабом. Вот так бывает. У меня от этих мыслей сразу поднялось возмущение. Никакой я не раб. Я свободный человек. И могу делать все что захочу.

Шура пригласила сесть на поваленное дерево и положила себе на колени магнитофон. Она показала на свои и мои уши. Я помотал головой, — не понял. Она показала на свой рот и уши. До меня дошло — нас подслушивают. Неудивительно.

Я кивнул — понял. И стал смотреть, что придумает Шура. Она включила магнитофон и оттуда раздалась песня итальянцев, я понял, что кассета была старая.

Шура наклонила голову к моему уху и сказала, — нас подслушивают, поэтому говори тихо.

Вот так мы беседовали, склонив головы друг к другу.

Шура мне коротко рассказала о разговоре с Томой и спросила, — это правда? Честно говоря, я удивился сведениям Шуры, но все равно в подтверждение кивнул.

Я начал размышлять, но Шура снова меня перебила, — ты хочешь дома побывать? Я ответил, — конечно. И начал представлять, как мы с Томой войдем в родительскую квартиру, как мама удивится, что у меня такая красивая женщина.

Шура прервала мои мечтания, она сказала, — но отправить туда я могу только тебя одного.

— Ты там пробудешь только три дня. И передашь флэшку по одному адресу.

Я кивнул. Но почему она не хочет дать мне возможность побывать там с Томой. Ладно, пусть хотя бы меня, а с Томой мы еще успеем.

— Я сильно рискую, отправляя тебя туда. Поэтому обязательно возвращайся, пока не будет Глеба. Он вообще сволочной человек. А Тому я предупрежу.

Наш разговор длился не более двух минут. Шура вдруг громко сказала, — Вот, Серый, я взяла магнитофон. На нем старая музыка, ее еще слушали наши родители. Ты помнишь эту музыку?

Я сказал, что, конечно, помню эти песни. Мои родители ностальгируют иногда. Но мне не нравится эта музыка.

Шура сделала музыку потише и продолжила.

— Ты, Серый, должен мне рассказать, все, что с тобой произошло. А иначе мне придется воздействовать на твою подругу. Так что давай начинай говорить.

Шура подмигнула, я начал подыгрывать ей.

— Собственно рассказывать нечего. Жил я в деревне. Вот такую бороду отрастил. Занимался крестьянским трудом. Вон мозоли полностью не прошли, — я сунул к лицу Шуры свои ладони. Она оттолкнула их.