Мы наш, мы новый мир построим (СИ) - Коткин Андрей Страница 5

С полчаса было тихо, только раненые постанывали в ночной мгле. Потом дружинники мятежных бояр притащили откуда-то пушку. Немногим крупнее, чем наши, но против ядер из этой громыхалки нашим дверям держаться недолго. Кстати о дверях, их осаждающие тоже приволокли с собой немало. Такое впечатление, что все окрестные дома разом лишились сих чудесных приспособлений для защиты от тех, что хуже татарина. Самопальные «щиты» прикрыли самых хитро*опых, но целей для наших снайперов и без них оставалось еще немало.

За те минуты, что пушка добиралась до своих позиций и нацеливалась на дверной проем, нападавшие лишились еще минимум полсотни дружинников. Блин, бояре, совсем не бережете вы преданных вам людей! Пушка выпалила. Ядро, ударив в самый уголок двери разворотило дверное полотно, но проникнуть в получившуюся щель пока еще было невозможно. Началось соревнование на скорость. Пушкари банили ствол и готовили орудие к новому выстрелу, а мои стрелки охотились за орудийной обслугой. К финишу пришли ноздря в ноздрю: последние двое из пушкарей успели выстрелить и рухнули замертво.

В ночи послышались яростные команды командиров нападавших. По этим командам агрессоры со всех ног кинулись на приступ, стараясь быстрее ворваться внутрь, чтобы укрыться от губительного ружейного огня. Дверь, разнесенная последним выстрелом на две слабо связанные между собой половины, все же продержалась достаточно, чтобы нападавшие сгрудились. На головы им посыпались последние камни, да и свинцовые подарки в этой кутерьме без труда находили получателей. А нужно отметить, что старинные пищали заряжались не одной пулей. Круглых свинцовых шариков немалого калибра было в выстреле до полудюжины. Правда, и у моих людей начались потери. Расстояние между стрелками стало совсем незначительным и укрытия в виде полуприкрытых ставен уже не помогали.

— Гра-а! — Дверь пала, нападавшие одним кричащим и матерящимся валом хлынули внутрь.

Бах! — Ответило им одно из моих орудий, установленных на прямую наводку. Картечь, как метлой вымела людей, попавших в ее сноп. Выстрелы из фузей и пистолетов довершили разгром вторгшегося отряда. Выскочившие из-за баррикады старые опытные дружинники порубили и покололи еще оставшихся на ногах. В дверном проеме столпотворение. Те, что уже внутри ломанулись на выход, те, что на лужайке — спешили внутрь. Самое то, чтобы добивать в спину! Пока паника в рядах нападавших улеглась, наше орудие перезаряжено. Уцелевшие в сече вои поспешили вновь укрыться за баррикадой, мятежники снова скучились на подступах. И снова: бах! Во второй раз уже в контратаку не пошли. Лежащие на полу тела в два — три слоя! Какая уж тут атака!

Снова стрельба. Баррикада — укрытие от пуль ненадежное. От сгоревшего пороха нечем дышать, да к тому же видимость в дыму и ночной полумгле почти нулевая. В развешенных по стенам светильниках потихоньку заканчивается масло, грозя перевести полумглу в тьму кромешную. Взвесив все за и против, оставшиеся в живых отошли на следующую позицию, унося с собой раненых. Пушку утащили еще ранее.

Следующая позиция — комплекс из двух баррикад вокруг холла на подходе к лестнице на второй этаж. Точнее, одна из — как раз на лестнице. Там стрелки в позиции «лежа». Фузеи им перезаряжают специально обученные слуги, находящиеся почти в безопасности на втором этаже. Риск возникает только при смене оружия у стрелков. Кратковременный. Вторая баррикада — в глубине коридора, на первом этаже, расположенного под углом к тому, по которому боярские дружинники будут идти на штурм. Коридор заканчивается слепо. В спину нашим не ударят. Хотя, конечно, при захвате всего остального здания, превращается для своих защитников в ловушку. Директрисы для стрельбы с наших двух укреплений пересекаются, создавая наибольшую плотность огня на подходах к лестнице. Первый штурм уже отражен. Шутя. Настоящий огненный мешок. Не представляю даже, как через него будут пробиваться. Если только навалом. Тогда, да. Умоются кровью, но пройдут.

Дело к утру, и у нападавших наметился некоторый прогресс. Черный ход. Воспользовавшись тем, что большинство наших стрелков отвлечено на отражение атаки с парадного входа, враги подтащили прямо к закрытой двери пару охапок дров, полили какой-то горючей жидкостью и подожгли. Дверь, соответственно, сгорела. Хорошо, что первый этаж — полностью каменный и пожар не случился. А то, вместе с нами могло и всю Москву на дым пустить. Сколько раз уже выгорала столица, сколько раз еще предстоит…. Так или иначе, но получив здесь доступ в здание, атакующие прорвали оборону и захватили почти весь первый этаж, споткнувшись лишь на второй, более узкой, чем первая, лестнице. Там вторая пушка, вооруженные холодным оружием ветераны и приличная кучка стрелков. Соответственно, диспозиция: первый этаж, за исключением небольшого флигеля вокруг коридора с нашей баррикадой — достался Старицкому с Шуйскими, второй этаж — пока полностью за нами. У нас в строю чуть менее трех сотен бойцов, их дух высок и вот-вот можно ожидать, что горожане сообразят, что вокруг царского дворца происходит что-то не того, и придут на выручку. Если их, конечно, не остановит стража на воротах Кремля. Что тоже вряд ли. Простые стражники, в отличие от полковника Пушкина в нейтралитете бунтовщикам не клялись. У противника, по нашим прикидкам, еще остается любая половина от вчерашнего. Сотен пять или, на крайняк, шесть. Хорошо вооруженных и обученных, но уже сильно подуставших и со снижающейся час от часа моралью.

Боярские войска выложили свой последний, очень весомый козырь. Из занятого ими коридора в холл выскочили три массивных фигуры ростом далеко за два метра. В бликах огня от масляных светильников было не очень понятно, но мне, с моей позиции на втором этаже, показалось, что на головах, пошедших в атаку существ, возвышаются конструкции, весьма напоминающие изогнутые по форме черепа рога. Залп наших стрелков твари, не сказать, что пережили без потерь, заорали они знатно, аж в ушах зазвенело, но пережили. И уже совсем было нацелились на лестницу, где стрелки, разрядив один комплект фузей, меняли его на запасной. Скорее всего, наши стрелки просто не успели бы, твари были достаточно быстры, но тут свое веское слово сказала пушечка, перетащенная час назад с баррикады у главного входа. Сноп крупной картечи, да едва не в упор…. Снесло двух чудищ из трех. Последний ошеломленно замешкался, оглянувшись на подбитых. В этот момент я и нанес свой удар. Нет, не огнем. Моя магия огня еще крайне не развита. Применяя ее против людей, еще можно было надеяться на какой-то значимый эффект и то, вряд ли летальный, но против существ, способных вынести залп трех или четырех десятков фузей — шансы стремятся к нулю. Зато, «ошеломление», как я назвал недавно мной изобретенную ментальную технику, притормозило чудище достаточно для смены стрелками оружия и нового залпа. В полигонных условиях. Третья туша застыла на полу.

Воспользовавшись, что все оружие защитников разряжено, в атаку пошли боярские дружинники. Им навстречу выдвинулись наши ветераны, вооруженные холодным оружием. Кто — мечом, кто — топором, кто — палицей. Стрелки отбежав, чтобы не мешаться в сече, лихорадочно перезаряжали оружие. Впрочем, кое-какое заряженное оружие еще оставалось. С помощью его опытные воины нашей охраны несколько проредили строй врага, не давая тому навалиться всей массой.

Поняв, что пришло время выкладывать на стол все козыри, даже самые мелкие, я, устроившись за спинами наших бойцов, принялся метать файерболы. Не все нашли свою цель. Какие-то погасли, не сумев преодолеть броню, защищавшую цели в месте попадания моих огненных шариков, но большинство сработало. Передняя линия врага заколебалась в растерянности и испуге. Неизвестно, как бы развернулась битва в дальнейшем, все же врагов было много больше, а сил у меня едва ли хватило бы десятка на три файерболов, но….

В тылу наступавших на нас противников на ноги поднялось одно из чудовищ. Издав оглушительный рык, оно накинулось на ближайших к нему людей. Боярские дружинники ответили. Мало ли, что тварь — союзная, жить все хотят. Было четко видно, поражая людей, чудище становилось все более здоровым и быстрым. Удары топорами и мечами уже не приносили ему значимых повреждений. Вражеские дружинники дрогнули, разбегаясь. Больше всего не повезло тем, кто в момент пробуждения твари атаковал наш строй на лестнице. Оказавшись меж двух огней, точнее врагов, они заметались, окончательно ломая строй, крайние спрыгивали с лестницы вниз, другие кидали оружие, поднимая руки, в стремлении укрыться за спинами наших воинов от грозящей им неминуемой гибели.