Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Макс Мах Страница 5

это ее магия берегла. Зато потом отыгралась на ней по полной, дав отчетливо почувствовать, что бесплатных обедов не бывает. Пока не приноровилась к росту и длине ног, размеру и весу груди, и новому вестибулярному аппарату, все плечи отбила об косяки дверей и бедра об углы столов, неоднократно падала и все прочее в том же духе. Просто ужас какой-то! Но на самом деле это были еще цветочки, ягодки пришли сразу вслед за ними.

Еще в первый день, любуясь собой красивой в зеркальном отражении, Анна подумала между делом, что пребывание в коме на протяжении столь длительного времени практически не отразилось на ее внешнем виде. Однако форма не всегда соответствует содержанию. Выглядело-то ее тело просто замечательно, но, когда к ней начала возвращаться моторная память мастера боевой магии, разом заболели все без исключения группы мышц. И добро бы они только болели! В конце концов, на то и обезболивающие и восстанавливающие зелья, чтобы снять мышечную боль. А ведь кроме зелий существуют еще такие замечательные средства, как мази и притирания, не говоря уже о горячих ваннах. Но в книге, которую Анна начала читать еще в ее первый день новой жизни, обсуждался, среди прочего, и этот аспект «воскрешения». Если она хотела восстановиться по-настоящему, тогда, несмотря на боль и слабость, она была обязана давать своему телу привычные для него нагрузки. И книжка с упражнениями для подготовки боевых магов, написанная от руки на старонемецком, четко объясняло, что и как надо делать, сколько раз и в каком порядке. Был, разумеется, соблазн плюнуть на все эти изыски и жить в свое удовольствие, но гордость не позволила. Да и совесть опять же. Стыдно стало перед той погибшей в бою женщиной, и новая Анна через боль и через «не могу» делала все, чтобы вернуть своему телу былую ловкость, гибкость и силу.

А ведь мышечная память — это всего лишь мышечная память. Тренируйся и будет тебе счастье. Но все не так просто. Во-первых, чтобы тренироваться, надо знать, где в библиотеке находится подходящая для этого дела книга. Впрочем, такие вещи узнавались легко. Достаточно было задуматься над чем-то специфическим, и память Леди Анны тут же подбрасывала ответ. Но, чтобы задать вопрос, прежде надо узнать о его существовании. Чаще всего это получалось случайно. Наткнулся на что-то новое, неизвестное или непонятное, и вуаля — получите ответ на заданный к месту вопрос. То есть, вспомнить что-нибудь конкретное она могла, только столкнувшись напрямую с человеком — достаточно было упоминания о нем в книге или его портрета, — какой-нибудь вещью, которых было полно в огромном замке, или явление. Хуже было с событиями. Чтобы вспомнить о событии, нужно было знать, о чем идет речь. Но Анна этого, разумеется, не знала. Чужая жизнь, чужой жизненный опыт.

Однако все это были относительно небольшие отрывки знания. Гораздо хуже приходилось Анне, когда речь заходила о действительно больших объемах усвоенного материала. И тут, прежде всего, следует сказать о языках. Проработавший много лет в Европе, Евсеев знал худо-бедно английский, французский и немецкий языки. Английский лучше, поскольку в Англии он прожил без малого двадцать лет, да и до этого много писал и читал по-английски. А вот во Франции он прожил всего полтора года, да еще в Германии пару лет. Так что Английский прежней Анны лег на готовый фундамент, а вот другие два заставили ее помучиться по-настоящему. Но это все языки, которые он лучше или хуже, но знал. Тоже и с латынью. Ну какой из него историк медиевист без латинского языка? И как изучать историю англиканской церкви, без староанглийского? Оно, конечно, латынь волшебников отличалась от той, которую знал Евсеев, как болгарский от русского, но хоть что-то. Однако ни шведского, ни гаэльского она новая не знала, и это оказался такой удар по мозгам, что Анна трое суток пролежала в беспамятстве и потом еще дней десять едва могла покинуть постель.

Когда, где-то в начале декабря, языки наконец усвоились, Анна была счастлива, что называется, до жопы. Думала, все! Баста! Фенита ля комедия! Ан, нет. Не тут-то было. Пытаясь, разобраться в жизненных императивах, Анна взялась читать магическую прессу, скопившуюся в замке за пять лет ее беспамятства. Газет было ровным счетом три: английский «Ежедневный пророк», немецкий «Берлинский чародей» и французский «Волшебный мир». Был еще англо-американский журнал для женщин «Ведьмополитен» и шведский иррегулярный журнал «Секси»[10], в отношении которого Анна так и не поняла, за каким хреном молодая женщина выписывает мужской полупорнографический журнал.

«А может она лесбиянка? — задумалась Анна, просматривая впечатляющие развороты. — На самом деле, было бы неплохо. Все-таки выход из положения».

Однако, это был слишком личный вопрос, а на такие вопросы память никак не откликалась. Зато она реагировала на кое-что другое. Пресса волшебников по определению не могла не упоминать такие области магического знания, как Зельеварение, Трансфигурация или Чары. И когда такие упоминания достигали критической массы, на бедную голову Анны обрушивался Девятый вал школьного и домашнего образования. Страшно подумать, сколько всего нужного и важного знала графиня Готска-Энгельёэн, и все эта Анна должна была теперь усвоить за считанные дни. В общем, вживание в образ затянулось почти до конца апреля, когда прекратился сход лавин базисного знания, и Анна смогла сосредоточиться на таких «частностях», как распределение внимания, гибкость и ловкость пальцев обеих рук и правильное магическое произношение некоторых латинских слов и словосочетаний.

Так что более или менее приходить в себя Анна начала только поздней весной. Слишком много разнообразных знаний за слишком короткое время ей пришлось усвоить. И это все, не считая самой магии. А с магией все оказалось совсем непросто, прежде всего, потому что Анна ее по началу просто не чувствовала. Движение палочкой было безупречно, заклинания произносились быстро и точно. Но вот беда: сколько она ни пыжилась, ровным счетом ничего не происходило. Даже простенький «Люмос» зажечь не получалось. День за днем, как только отступали головная боль и прочие физические напасти, Анна читала учебники и справочники, которых в библиотеке замка была тьма тьмущая. Старых и новых, на английском и на французском, на латыни и древнегреческом, на древнескандинавском и кельтском языках. И все в пустую. Десятки заклинаний, а, может быть, уже и сотни, но и только. Знание, но не умение. Знать, как колдуют и колдовать отнюдь не одно и то же, и Анна начала задумываться над тем, не сквиб ли она на самом деле?

Так продолжалось до тех пор, пока ей в руки