Спецхран (СИ) - Прягин Владимир Страница 5

После таких упрёков какой-нибудь другой претендент, возможно, хлопнул бы дверью, демонстрируя независимость и протест против корпоративного гнёта. Но Алексей остался на месте. Сдержал эмоции и спросил:

— И что, вот прямо сейчас полезем в подвал, где спрятана ваша машина времени?

— Почему в подвал?

— Это был сарказм. Вспомнил экранизацию Булычёва.

— У нас, к сожалению, не пионерская сказка. Всё не так просто, но и тут нам поможет ваш ностальгический текст в ЖЖ.

Вновь придвинув к себе ноутбук, хозяин газеты положил палец на тачпэд:

— Ну-ка поглядим… Ага, вот вы пишете: «Электричка приехала как будто из юности. Казалось — сяду в неё сейчас, и она отвезёт меня в прошлый век, в южный городок, где я мечтал о будущем». Конец цитаты. Ну что ж, Алексей Алексеевич, поздравляю. Вы сами подсказали нам способ.

— Вы прикалываетесь?

— Отнюдь. Вы выбрали ориентир, символ перемещения внутри информационно-исторического пространства. Теперь этот ориентир надо перевести в материальную плоскость. Проще говоря, вам следует сесть в ту зелёную электричку.

— Вы представляете, насколько дико это звучит?

— Вполне представляю. Но именно этот способ даёт нам шанс. А раз так, давайте уточним технические детали. Взгляните.

Миллиардер развернул ноутбук к Алексею. На экране был фотоснимок — электричка, стоящая у перрона. Рядом имелся пояснительный текст с обозначением в заголовке — ЭР22.

— Электропоезда этой серии ходили в советские и постсоветские годы. Именно на таком вы, вероятно, ездили на учёбу из Минвод в Пятигорск.

— Да, — подтвердил Алексей, — всё точно. Потом появились ещё другие, более современные, но мне запомнились вот такие.

— Проблема в том, что в Москве их сейчас уже не осталось, выведены из эксплуатации. Но есть похожие внешне. Не то чтобы близнецы, но всё-таки. Ближайший аналог — это, пожалуй, вот.

На экране появилась ещё одна электричка, на этот раз с обозначением ЭР2Т. Расцветкой она не отличалась от предыдущей.

— Конкретно эта приписана к депо Крюково, — сказал владелец газеты. — Ходит из Москвы в Тверь. Кабина чуть другой формы, и фары тоже. Но издали вполне можно спутать.

— Да, вот такую я, кажется, и видел, когда ездил в Подмосковье. Если сбоку смотреть, то никакой разницы с той, минводской.

— Что и требовалось доказать. А тверской маршрут я выбрал не случайно. Он удобен психологически. Если выезжать из Москвы, то общее направление будет на северо-запад. Это приблизительно соответствует последнему отрезку пути, если ехать по железной дороге из Пятигорска в Минеральные Воды.

— Гм…

Миллиардер взглянул Алексею прямо в глаза:

— Думаю, план действий вы поняли. Берёте письмо и деньги, отправляетесь на вокзал и садитесь на электричку в Тверь. В пути постарайтесь мысленно отрешиться от современных реалий. Думайте о прошлом, о родном городе. Не надо мучительно вспоминать детали, просто расслабьтесь. Наша аппаратура поможет вам удалённо. И вместо Твери вы окажетесь там, где надо.

— А если не получится?

— Тогда просто вернётесь и позвоните мне, вот моя визитка. Но постарайтесь унять свой скепсис. Это как раз тот случай, когда настрой определяет если не всё, то многое. Шансы есть, иначе я не тратил бы силы. Рассматривайте это как необременительную прогулку.

— Ну хорошо, — сказал Алексей с сомнением. — Я сейчас заскочу домой, соберу по-быстрому вещи…

Хозяин покачал головой:

— Никуда заезжать не надо. Лишние сборы — это лишние мысли, сомнения, колебания. Всё это не пойдёт на пользу, нужна спонтанность. Одеты вы подходяще, без привязки к эпохе. Только паспорт оставьте здесь. Вам когда его выдали?

— В две тысячи первом, когда двадцать пять исполнилось.

— Ну, вот видите. Нельзя его тащить в прошлое. Мобильник тоже оставьте. И то, и другое — анахронизмы для девяносто восьмого, они могут сбить настройку. Другие вещи тоже незачем брать. Если вдруг задержитесь там, купите на месте. Денег у вас достаточно.

— Но…

— Отправляйтесь прямо сейчас. Так будет лучше, поверьте на слово. Главному редактору ничего сообщать не следует, я сам с ним поговорю. И повторяю — вас не разыгрывают, скрытых камер здесь нет. Даю вам честное слово, я предельно серьёзен. Желаю вам удачной поездки и буду ждать новостей.

Судя по его интонации, разговор подошёл к концу. Алексей поднялся, кивнул неловко, чувствуя себя идиотом, и вышел в коридор. Потоптался возле двери и, не придумав ничего лучше, заглянул в комнату, где находилось его рабочее место.

Все столы пустовали — коллеги ушли на утреннюю летучку. А коль скоро переговорная занята, собрались, вероятно, в тесноте у главреда, как сельди в бочке. Алексей слегка позлорадствовал и застыл в нерешительности.

Пока магнат излагал свой фэнтези-план, можно было сидеть и слушать. Но теперь пришло время определяться.

Верить миллиардеру или не верить?

Ехать или не ехать?

Если это всё-таки шоу ради получения лулзов, то над Алексеем будет ржать вся Москва. Или весь Рунет…

Помахав рукой во все стороны, он сказал в пустоту:

— Зрителям программы «Розыгрыш» — привет и респект!

Но это не помогло. Напротив, он почувствовал себя ещё глупее.

Потом подумал — да, собственно, и пофиг. Что он теряет, в конце концов? Просто съездит в Тверь и обратно…

Выдвинув ящик стола, он сунул туда мобильник, паспорт и визитку миллиардера. Взамен достал наплечную сумку — матерчатую, компактную, похожую на плоский футляр. Взял заодно и плотный полиэтиленовый пакет с ручками. Положил в него обе пачки денег, а получившийся свёрток запихнул в сумку. Решил — так будет надёжнее. Не промокнут, если вдруг дождь.

Он запер ящик на ключ и вышел на улицу.

Было градусов двадцать. Солнечный свет просеивался сквозь кроны деревьев, блестели стёкла машин, прохожие шли по своим делам. Столица втягивалась в будничный ритм после выходных, жизнь текла как обычно. Страшилки насчёт того, что тучные годы кончились, казались на этом фоне ещё нелепее.

Мысли продолжали роиться, и он сам не заметил, как дошагал до метро. Спустился по эскалатору и заскочил в вагон, идущий в сторону центра. Доехал до следующей остановки, пересел на красную ветку, а ещё через четверть часа вышел из-под земли на Комсомольской площади.

Желтоватый параллелепипед Ленинградского вокзала был рядом. Гвалт не смолкал, народ мельтешил, но Алексей смотрел на всё это отстранённо, почти как настоящий москвич. Привык за несколько лет к наскипидаренной беготне.

До ближайшей электрички на Тверь, судя по расписанию, оставалось ещё почти полчаса. На перрон можно было выйти с улицы напрямую, но Алексей, взяв билет, зашёл в здание вокзала, чтобы скоротать время. Постоял возле четырёхметровой колонны, увенчанной бюстом Ленина. Прочёл надпись на памятной доске — в марте восемнадцатого, мол, вождь прибыл сюда, на этот вокзал, «в связи с переездом советского правительства из Петрограда в Москву».

Алексей хмыкнул. Подумал — ладно, во времена Союза сгодился бы любой повод, чтобы поставить памятник Ильичу. Но теперь-то, когда советскую власть давно отменили, этот мраморный столп-реликт смотрится странновато. Как будто две эпохи застряли одна в другой и никак не расцепятся…

Сквозь вокзальный шум ему вдруг почудилось низкое, отчётливое гудение, как будто рядом кто-то включил мощный трансформатор. Алексей огляделся, но не сумел понять, откуда исходит звук. Тот, впрочем, быстро сошёл на нет. Другие же пассажиры, казалось, не заметили его вовсе.

Бросив взгляд на часы, Алексей взял в киоске банку лёгкого пива. Выцедил не спеша, немного расслабился и пошёл на перрон.

Ему повезло — электричка оказалась такой, как нужно. Красные полосы отчётливо выделялись на плоской морде, зелёные вагоны вбирали в себя народ. Давки не было, к счастью; до вечернего часа пик оставалось ещё полдня. Алексей без труда нашёл свободное место.

Электричка тронулась.

Уплыли назад перроны и запасные пути, пакгаузы и депо, промелькнул Рижский путепровод. Взгляд выхватывал за окном то жилые многоэтажки, то торговые центры, то шпиль Останкинской телебашни, который остался справа.