Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 50

и говорил, что СонЁн — одна из лучших исполнительниц в к-поп, но, по факту, силы её голоса для исполнения произведения «близко к оригиналу» оказалось недостаточно. Из положения вышли хоровым исполнением и с привлечением «волшебства» звукорежиссёра, творившего его на своём пульте. На мой взгляд, и на взгляд тех, кто слушал итоговый результат проделанной работы, получилось — нормально. Теперь слово за корейскими слушателями.

«Могли бы уж до конца дать людям послушать!» — с неудовольствием думаю я о телевизионщиках, «обрезавших» наше выступление и переключившихся на показ другого участника концерта. — «… Впрочем, программа новостей, это не полуторачасовое музыкальное шоу. Хорошо, хоть до припева показ дотянули. Припев вышел зачётно…»

— Уу-у, — выдыхая, энергично поворачивается ко мне СунОк. — Эту песню же ты написала?!

— Да, — коротко отвечаю я, вспомнив про минус к карме за враньё и от этого нахмурившись.

— Офигительно вышло! — делится впечатлением онни. — У тебя так глаза такие яркие были!

Нда, с глазами — тоже зачётно вышло. ЮСон оказался прав. Я это ещё понял на пробных видео-сьёмках. Соображает…

— У тебя есть полная версия песни, чтобы послушать до конца? — спрашивает у меня СунОк.

Я киваю в ответ, думая, что вот одному слушателю уже понравилось. Правда, слушатель предвзят в своём мнении из-за родственных отношений…

«… мы прерываем свою программу для передачи экстренного сообщения!» — встревоженным голосом сообщает диктор, появившись на телеэкране. С озабоченным выражением на лице он держит над столом в руке листок бумаги, который ему, похоже, только что принесли. — «По сообщению, полученному из штаба чрезвычайных происшествий МЧС Республики Корея, на территории КНДР произведён взрыв ядерного боеприпаса мощностью порядка пятнадцати килотонн.» — читает он с листа. — «КНДР произвела испытание ядерного оружия.»

Опс! — думаю я, смотря на дикторшу на экране. — И здесь такая же штука, что и у нас была! Северокорейцы тоже создали, тоже испытали. Вот свезло, так свезло, мне прямо сейчас в армию попасть! Буду теперь ходить в атаки через эпицентры ядерных взрывов, а потом светиться по ночам неприятным зелёным светом. Как там у нас пели — «Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин, и первый маршал в бой нас поведёт!» А потом, что осталось от армии после первого, в бой поведёт второй маршал, потом третий, ну так и до конца… Победного… а я ж ещё и мобилизован! Вот, блин…

Онни поворачивается от телека и смотрит на меня круглыми глазами.

— Они чё там, совсем офигели, что ли? — спрашивает она у меня. — Тебя же только, что в армию призвали?

Ну вот, осознала, а то до этого — «иди в армию, иди в армию!». А в армии, между прочим, убивают!

— А у нас есть дома противогазы? — спрашиваю я у неё.

— Зачем? — удивляется онни. — При ядерном взрыве образуются всякие нейтрино. Разве противогаз от них защищает?

— Ну, не скажи, — неодобрительно отвечаю я. — Во время ядерного взрыва модно ходить в противогазах. Вот увидишь, все будут в противогазах, модные. А ты будешь словно только что приехавшая из деревни. Первый раз в столице, а тут ядерный взрыв! А ты — не готова! Придётся пластиковый пакет на голову одевать. Все сразу по нему и поймут, что ты — селянка!

— ЮнМи, что ты за чушь несёшь?! — возмущается СунОк. — Судьба нации под угрозой! А ты тут прикалываешься!

— Да, ЮнМи, — поддерживает онни мама. — Это не повод для шуток.

— Это у меня нервное, — объясняю я своё поведение. — А помните, кто мне говорил — «иди в армию, иди в армию! Там бесплатный проезд на автобусах и паёк сытный!»? Не помните? У меня такое чувство, что ни на автобусах я покататься не успею, ни пайка всласть поесть!

С осуждением смотрю на дававших мне советы. Мама и СунОк, онемев, таращатся на меня в ответ.

— Не переживайте, — первым нарушив тишину, успокаиваю я. — Это всё понты. Никто тут ядерными зарядами швыряться не станет.

— Почему ты так думаешь? — удивлённо спрашивает онни.

— Потому, что это билет в один конец, а все хотят смотреть фильм под названием «жизнь» как можно дольше, — объясняю я. — Если северяне жахнут по нам, то по ним жахнут в ответ все, кто сможет. Китай, Япония, США. Даже не в отместку за нас, а что бы лишить их возможности «жахать». Иначе их население просто не поймёт волнующего сохранения интриги — «кому прилетит следующим»? В каждой стране хотят смотреть «кино» до упора. В КНДР же не дураки совсем? Тоже понимают, что с ними будет в случае их неблагоразумного поведения.

— Но нам от этого уже легче не станет, — помолчав, делает резонное замечание СунОк и видимо имея сильное сомнение в умственных способностях соседей.

— Нечего было дразнить, — коротко отвечаю я, намекая на имевшие место быть «обстоятельства».

— Кого? — удивляется онни.

— Ну, а чьи авианосцы, эсминцы, корветы и прочее военно-плавающее, каждый год появлялись у берегов КНДР, брякая при этом всяким убийственным металлоломом и называя эти сборища — учениями?

СунОк, наморщив лоб, задумывается.

— Это было необходимо для поддержания мира на корейском полуострове, — помолчав, объясняет она, похоже повторяя услышанную где-то фразу.

— Ну так вот и поддержали! — с иронией радостно восклицаю я, разводя руки в стороны. — Если бряцанье оружием является поддержанием мира, то, следуя этой извращённой логике, раз на корейском полуострове стало ещё больше оружия, то очевидно, что мира на нём тоже стало гораздо больше, чем было.

— Мир теперь стал — во! — говорю я, показывая онни крепко сжатые кулаки. — Фиг сломаешь! Радуйся! Чего ты негодуешь?

Откинувшись немного назад и наклонив голову к плечу, онни в ответ смотрит на меня круглыми глазами.

— Ты — нормальная?