Соединенные Штаты России 2 (СИ) - Лим Дмитрий Страница 51

— Рим, у меня от этих обормотов башка гудит! Попробовал бы сам по пять-шесть часов в день на вопросы детворы отвечать, — уже почти извиняясь, буркнул Задрот.

— Нужно было бы, пошел бы. Просто я в отличие от тебя, в лингвистике даже меньше, чем в моде эпохи Ренесанса разбираюсь. Пойми, Макс, нам здесь придется заниматься всем, что необходимо, а не тем, что хочется. Ты думаешь Цинк с Анжелой охереть какие юристы и законники⁈

— Кстати, Рим… давно хотел спросить, а нахера ты Фифу туда посадил? Понятно, что мы все потом будем это читать и думать над готовым. Но даже составлять эти самые законы… — синеглазка помотал головой и закончил: — Ну, не с ее мозгами этим заниматься.

— Макс, именно, что с ее мозгами этим и заниматься. Мы, браток, к сожалению, смотрим на этот мир излишне однобоко. Мы все прошли примерно один путь: солдатская учебка и служба. Ну, вы со Скрипом, малость по-другому пришли, но ведь и вас из учебки выдернули. Анжела же имеет совершенно другой жизненный опыт и на многие вещи смотрит иначе. Да, она не аналитик и простовата, но ведь эти законы, они не только для мужиков писаны. Поэтому, Макс, хоть стой, хоть падай, а Фифа в команде законников — самый ценный экземпляр. А ты, если такой умный и времени свободного много, лучше сообрази, как за рабов будем рассчитываться. Иначе не миновать нам восстаний и прочей резни.

— А чо тут думать? — синеглазка с удивлением глянул на Разумовского и спросил: — Ты вот это щас серьезно?

— Ну-ка, ну-ка… излагай!

— Рим, помимо мастеров, в Испании, Англии и Франции есть то, чего нет здесь. Например, вместо раба можно давать одну железную лопату. Ну, или если мы сильно богатые, две лопаты. Это тебе не деревяшками землю долбить. Кроме того, есть такая хрень, как плуги. Конечно, коней здесь нет, но маленький плуг может тащить даже человек. И это будет несравненно быстрее и качественнее, чем один раб, которого еще кормить нужно, каким-нибудь сучком в земле наковыряет.

— Вот что значит человек никогда в огороде не возился, — несколько картинно вздохнул Рим. — Ты бы, Макс, хотя бы посмотрел, чем местные работают. У них, к твоему сведению, все это есть, просто медное. Хотя… — Андрей ненадолго задумался и подвел итог, — Кусочек истины в твоих словах все же есть. Думаю, железо они оценят быстро. А распространять нам его по континенту все равно надо. Так что начнем с малого…

Медленно и неповоротливо, но работа двигалась. Обучались в школе дети и жрецы, мастерская по производству изделий из перьев под руководством Фифы была собрана в одном месте. Не все мастера согласились на переселение, но те, кто согласился — не пожалели. Если судить по времени, то скоро будет решено, с кем из пиратских пленных придется расстаться, а кто будет вынужден поселиться в Мексике.

Проблема возникла там, где ее совсем не ожидали, и озвучил ее Фаэт.

Глава 34

— Марсело Гарсия — не тот, за кого себя выдает.

Рим с Цинком переглянулись, не слишком понимая, что это значит. По лицу же Фаэта прочитать что-либо было невозможно. Поэтому Разумовский просто спросил:

— В каком смысле?

— В прямом. Этот человек представился бедным торговцем, но почему-то он скрывает даже настоящее место рождения. Я дважды ловил его на маленьких несостыковках, да и его физические данные сообщают о постоянной лжи. Я не знаю, как получить достоверные данные.

Цинк чуть скривил тонкогубый рот и сказал:

— Ничего, зато мы знаем.

— Охолонь малость, — нахмурился Разумовский. — Не пытать же этого балбеса. Может быть, какой-нибудь скрытый еврей или мормон? Просто боится нас, да и все.

— А ты не думал о том, что это может быть человек инквизиции?

— Цинк, куда тебя несет-то? Я понимаю, что врага нельзя недооценивать, но ты не забывай, что сюда он попал совершенно случайно. Инквизиция понятия не имеет, где мы и что мы.

— Рим, а с чего ты взял, что он охотится на нас?

— Упс…

Похоже, такая мысль Разумовскому даже не пришла в голову. И сейчас он растерянно смотрел на Цинка. Впрочем, растерянность продлилась не слишком долго. Андрей пожал плечами и сделал вывод:

— Ну, пусть даже инквизитор. Останется на острове навсегда, только и всего.

Допрос вели стандартно. «Злой полицейский» — Бык, который за шиворот приволок этого самого Марсело, и «добрый полицейский» — Разумовский, который строго приказал на хорошем испанском:

— Отпусти, сейчас же!

Андрей с интересом рассматривал пленника, но ничего необычного в нем не находил. Самый что ни на есть стандартный молодой мужик лет тридцати, узкокостный, довольно высокого роста, узколицый и чуть длинноносый. Борода неопрятная и, судя по длине, не на судне отпущена, а была и раньше. Одет в сильно заштопанные холщовые штаны и такую же рубаху. Пленник явно чувствовал себя неуютно.

Перед ним на троне, окруженный местными черноглазыми вояками в перьях, браслетах и бусах, сидел крепкий моложавый мужчина в непривычной одежде. На правителе не было ни золотых колец, ни ожерелий. Он хорошо говорил на испанском, но урожденным испанцем не был, об этом говорил грубоватый акцент.

А главное, что смущало в этом европейце, это то, что местные искренне считали его императором. Ему кланялись низко, его везде сопровождала личная охрана. И слушались этого самого Рима беспрекословно.

Как явный чужеземец мог сесть на трон этих полудиких племен, не знающих Господа? Как он мог завладеть золотым троном и прочими богатствами этой страны? Даже зал, в который притащили сейчас пленника, говорил о том, что местные дикари купаются в золоте и не знают ему настоящей цены!

Испанец не был слишком уж опытным путешественником, но был ученым. И все эти факты, которые он подметил, не давали ему ясной картины. Он совершенно не понимал, как обращаться с этими странными людьми. Их удивительные машины потрясали воображение. Их големы превосходили все, о чем испанец слышал ранее.

В отличие от своих спутников, которые в действительности были просто небогатыми купцами, объединившимися для путешествия, испанец был аналитиком и ученым. И глядя на чужаков, испытывал некоторую панику. Их внешность, знания и умения совершенно не укладывались в достаточно ясную ранее картину его мира.

Силач, который грубо притащил сюда испанца, положил руку на плечо так, что гостя перекосило, и пробубнил ему в ухо:

— Говори правду, скотина. А то я тебя… вот этим мальчикам, что за троном стоят, отдам. Знаешь, что они делают с пленными? А хочешь узнать?

Испанец был не так уж и юн, чтобы не понимать смысла угрозы. Кроме того, все это время они жили в одном доме с несколькими слугами этих странных людей, с матросами-испанцами с судна «Россия» и странно наглым еврейским мальчишкой.

Этот самый Давид, как будто забыв о проклятии своего племени, держался с прибывшими не просто уверенно, а нагло. Как будто они, честные торговцы, статусом ниже, чем он…

Испанец умел слушать и умел расспрашивать. И то, что он узнал от матросов и даже от этого богомерзкого Давида, породило только новые вопросы и не дало никаких ответов. Сейчас пленник напряженно переводил глаза с человека на императорском троне на огромного силача и судорожно пытался понять, как нужно вести себя.

— Василий, не пугай человека. Сейчас он сам, совершенно спокойно и добровольно расскажет нам всю правду.

После этого император чуть повернул голову и скомандовал голему стоящему по правую руку, что-то на незнакомом языке.