Чернокнижник - Александр Евгеньевич Сухов Страница 52

На следующий день я поднялся ни свет ни заря, чтобы к означенному сроку прибыть в Киров в одно из зданий по Октябрьскому проспекту на встречу с означенным лицом. Как оказалось, Федор Кузьмич является владельцем скромного с виду ювелирного магазина, занимающегося также скупкой лома драгметаллов и разного рода ювелирных изделий.

Половину одиннадцатого я припарковал своего «Рыжика» между престижными «мерином» и «Ауди А-8» крайней модели. Блин, даже неловко стало за своего кургузого «Конька-Горбунка».

Чтобы не выглядеть торопыгой, немного погулял по окрестностям. На встречу явился ровно за пять минут до обговоренного срока. В лучшем своем костюме, тщательно отутюженном заботливыми ручками моей подруги, кремовой рубахе с широченным галстуком. Понимаю, что мода восьмидесятых годов прошлого столетия нынче не айс, но ничего другого в моем гардеробе просто не нашлось. Ладно, не жениться еду, а легкий флер винтажной провинциальности будет в моем случае даже полезен. Разводить простофиль на бабки дельцы всех мастей просто обожают. Пожалуй, предоставлю шанс Сафранчуку объегорить туповатого провинциала пожилого возраста и понаблюдаю, как это у него получится — какая-никакая развлекуха средь серой обыденности наших будней.

Волоокая грудастая красавица лет двадцати пяти со стройной фигуркой, волосами перламутрового цвета и ангельским личиком поначалу встретила посетителя дежурной улыбкой. Однако, стоило лишь дедушке (коего непонятно каким образом вообще занесло в этот ювелирный магазин) представиться, как выражение её мордашки мгновенно кардинально поменялось на приторно-угодливое — похоже, босс соответствующим образом проинструктировал девчонку. Я был тут же препровожден в одну из смежных с торговым залом комнат, оказавшейся кабинетом хозяина лавки. Помещение небольшое, но уютно обставлено, чувствуется рука опытного дизайнера.

Меня ждали, похоже, даже с нетерпением, очень сильным нетерпением. Это несложно было понять по облегченному вздоху стоящего у окна Федора Кузьмича и его повеселевшему взгляду. Несомненно, счастливчика, обнаружившего клад, высматривал, но так и не вычислил — «Москвич 2140» бородатого года выпуска и его пожилой владелец не привлекли внимания предпринимателя. Тот явно ожидал увидеть не мужика пенсионного возраста, а кого помоложе.

Сам Федор Кузьмич Сафранчук оказался мужчиной лет слегка за сорок, невысок, избыточно полноват, коротко стрижен, брюнет с четко очерченной киркоровской бородой и массивным горбатым шнобелем типичного выходца с Ближнего Востока. Глазенки маленькие карие, хитрющие-прехитрющие, так и бегают по фигуре и простецкой физиономии «кондового совка» пенсионного возраста.

Представились друг другу, пожали руки. Потные ладошки у нумизмата оказались — еще один признак недавних треволнений. Мне предложили сесть в удобное кресло за небольшим столиком.

Для начала, как водится, испили кофейку. Реципиент кофе не любил, предпочитал всем горячим напиткам иван-чай. Мне же он понравился, душистый терпкий горьковатый бодрящий. Интересно, как до этого я мог пройти мимо подобной благодати? В ближайшее время нужно будет опробовать некоторые другие продукты питания, к которым настоящий Смирнов относился с небрежением или вынужденной опаской — старикам ведь очень многое запрещено к употреблению. Теперь все ограничительные запреты сняты, а значит, ешь ананасы, рябчиков жуй. Хе-хе-хе.

Тянуть вола за хвост, ну или кота за фаберже, как любил говаривать младший внук Смирнова, не стал, высыпал на стол содержимое жестяной банки из-под леденцов перед встрепенувшимся нумизматом. Федор Кузьмич тут же вооружился ювелирной лупой и больше часа внимательно рассматривал каждую монету. Время от времени он с завидной для его комплекции скоростью срывался к одному из книжных шкафов, доставал оттуда очередной справочник, листал его и делал какие-то выписки. Помимо книг, он азартно водил пальцами по лежащему на столе планшету. Что там выискал, мне неведомо. Наконец, выдал свое вердикт по каждой монетке. Разумеется, предложенная ушлым дельцом цена в полмиллиона рублей с копейками за все про все меня категорически не устроила. Посему я высказал свои сомнения насчет объективности его оценки. На что тот ответил с показной обидой в голосе, дескать как это так, какой-то заезжий дилетант смеет оспаривать его компетентное мнение:

— Меня удивляет и радует ваша осведомленность, Трофим Афанасьевич, но уверяю вас, эти монеты не стоят более того, что я имею вам предложить. У нас отнюдь не Европа, дорогой вы мой, а при существующей ныне политической ситуации дальнейшая реализация приобретенных у вас экземпляров станет для нашей фирмы крайне затруднительной процедурой с непредсказуемым результатом. — Ага, результат у него, видите ли, непредсказуем и политическая ситуация херовенькая, — эвон как зенки заблистали и пальчики затряслись, когда древнеримский ауреус Антониана Августа оказался под объективом его наглазного увеличителя. Только стоимость одной этой монетки от пятидесяти тысяч долларов — а это в пять раз более той цены, что он «имеет мне предложить». Вот же гондон штопанный!

— Хорошо, я вас услышал. — после этих слов я принялся демонстративно-неспешно складывать золотые кругляши обратно в банку. — Прошу прощения за отнятое у вас время, но сумма, озвученная вами, меня категорически не устраивает.

Я не успел убрать и половину монет, как на мою руку легла потная ладошка Сафранчука.

— Ну что же вы так поспешно покидаете меня, уважаемый Трофим Афанасьевич. Позвольте еще раз взглянуть на ваши находки, вполне возможно, я что-то и напутал. — Ну да, напутал он. Сколько раз и в той, и в этой жизни я наблюдал за тем, как продавцы какого-нибудь товара «что-то путают» и всякий раз почему-то не в пользу покупателя. Хмырь он и есть хмырь, хотел надуть старикашку. Ан, не на того нарвался. Так грубо и бесцеремонно обманывать я себя не позволю и вообще мне уже надоел весь этот спектакль с беготней за очередным справочником и копаниями в сети. Этот прохиндей еще вчера знал кому и за сколько он продаст каждую монетку после того, как разведет лоха на бабки.

— Пять. Моя цена пять миллионов и ни копейки меньше, — озвучил я свои требования. — Не согласны, я забираю товар и ухожу к более сговорчивому… хе… нумизмату.

— Да вы что! Пять миллионов за этот мусор вам никто не даст!

— Дадут, не переживайте. — Тут я откровенно начал блефовать и, скажу вам, делал это уверенно и весьма убедительно: — Вчера после нашего с вами разговора я решил подстраховаться и позвонил одному из ваших московских коллег. Он сам назвал сумму в пять миллионов, как минимальную, более точная цифра может быть обозначена при нашей личной встрече, но она будет только в сторону увеличения. Он готов приехать в Киров или какое иное указанное мной место в любое удобное мне время. Если бы не наша с вами предварительная договоренность, я воспользовался бы его предложением. По всей видимости, мне придется именно так