Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей Страница 52

Разочарованно хмыкнув, Вениамин отбросил огрызок и подойдя к до сих пор лежащему и закрывающему лицо ножелизу, легонько пнул его ногой

— Эй, кто там в домике. Еще ножик есть?

Вьетнамец усиленно делал вид, что его нет и это не он. Вздохнув, Огонек собрал в кулак то, что заменяло вьетнамцу рубашку и приподняв, перенес его в компанию к лежащему у стенки.

— Слушай, а чего они так быстро летали? — спросил Вениамин, продолжая складировать вьетнамцев.

— Ну так сколько ты и сколько они весят — снова устраиваясь на сумке ответил я — вот и получается, как выпустили тяжа против наилегчайшего. Да и ты вон мясо вчера жрал, а они риса недоедают, вот и тренируются быть Икарами. Слышал, кстати, анекдот в тему про ежика?

— Неа…

— Идет по лесу ежик и напевает:

— Я самый сильный! Я самый смелый! Я самый крутой!

Но тут навстречу медведь и ка-а-ак даст по нему ногой! Ежик отлетел метров на тридцать, прокатился по земле, встал, отряхнулся и вздохнув, грустно говорит:

— Я сильный. Но очень легкий…

Незлобин заржав, начал охлопывать одежду вьетнамцев. Увы, местные гопники вышли на дело без бумажников — трофеев нам не досталось.

Вскоре подъехал Вавилыч. Пару минут он молча рассматривал открывшуюся ему композицию. Зачем глубоко вздохнул и вытащил еще одну сумку.

— Что-то не так?

— Все так, тильки ж вы не журналисты…

— Не, журналисты. У нас и справки есть — наверное, и в самом деле мы хреновые журналисты, раз и этот раскусил

— Ну если справка е, тоди добре.

В общем, побалякав еще немного, стороны расстались полностью удовлетворенные друг другом. Прораб укатил по своим прорабским делам, а мы закупили по дороге пива и закусь на оставшиеся донги, аккуратно пробрались в посольство.

Пока мы занимались оборотом донгов, у нас появились соседи. Такие же шкафчики, как мы, поэтому общий язык был найден практически мгновенно. Обменялись номерами подразделений и прочими явками. Оказалось, что они летят с нами на том же самолете и кто бы мог подумать, тоже в Союз. В общем, после ритуального “ну что, за знакомство?” мы перетащили стол на середину комнаты и начали культурно отдыхать.

На звуки и запахи культуры начали несмело подходить посольские. Сначала думали отказать им в обществе (я был еще немного зол за шутку), но люди оказались понимающими ситуацию, поэтому приходили со своими извинениями в бутылках. Короче, получилась неплохая такая отвальная, без излишеств, но в то же время и перед людьми не стыдно было.

Где-то в первом часу ночи пришел лесник, в смысле Алексей Петрович и всех разогнал. В смысле лишних. В качестве компенсации нам достал еще одну бутылку водки и круг краковской колбасы. После пары тостов немного отмяк и провел нам выходной инструктаж.

— Итак, братцы-акробатцы. Завтра вы в Союз летите. Ваши особисты проведут с вами еще беседы и возьмут еще подписи, но одно вы должны запомнить прямо сейчас. Вы нигде не были, кроме Ханоя. И никого не видели, кроме вьетнамцев. Будут спрашивать, отвечайте, что охраняли посольство, стройки и специалистов на них. А по вечерам бух… культурно посвящались, вот как сейчас. Главное потом спрашивающих не забывайте передавать органам. Понятно?

— Да чего уж тут непонятного. Не были, не видели, не слышали…

— Ну и хорошо. А теперь давайте устраивайте темное время суток. Все-таки на режимном объекте находитесь, сильно нарушать не надо …

***

На следующий день мы собирались и упаковывались. По зрелому размышлению — весь экзотический кофе я отдал Незлобину, у него кто-то в Союзе был готов оторвать все с руками. Огонек же обещал по продаже — рассчитаться со мной.

— Есть чего ценного с собой? Если да, давай положим в зерна кофе — ни одна собака не учует.

— А что были прецеденты? — забеспокоился я.

— Вроде нет, но мало ли… Прилетаем в Чкаловский, но там всем похер.

— Зачем же тогда в кофе укладывать?

— Ну мало ли… — Незлобин пожал плечами — Береженого бог бережет

— А не береженого — конвой стережет.

Я тщательное замотал американский Коль с магазинами, мою долю жемчуга, жетон Уолтона. Все это мы разместили в самом центре баула с кофе.

Потом сходили на соседнюю улицу в магазинчик. Там на оставшиеся донги накупили всякой вьетнамской экзотики — национальных шляпа нон, водки со змеями, десяток бумажников из крокодиловой кожи. Незлобин взял сладостей для детей — фруктовые чипсы и пару рулонов шелка для жены.

— Сама сошьет, что ей надо — отмахнулся от моего предложения взять национальное платье-аозай Веня — Да и с размером можно очень легко не угадать. Супруга у меня… ну короче в теле.

— Возьми сумочек! — сообразил я — Девки жуть как любят

— Точно. Из крокодиловой кожи.

Пришлось идти в другой магазин искать товар. С трудом, но нашли. Пока перли хабар, заорал ревун воздушной тревоги. Толпа вьетнамцев понесла нас в бомбоубежище.

— Ты же рассказывал, что тут не бомбят? Что за хуйня?! — удивился я, втискиваясь на лавку среди потного толстого мужика и Незлобина

— Это не я, это Антип тебя успокаивал. А точнее себя — Вениамин вздохнул — Американцы пускают Шрайки — подавить радиолакационные станции в городе. Их тут придумали на крыши зданий ставить.

Из дальнейшего разговора я узнал, что эти ракеты частенько прилетают не туда, куда надо. А соответственно ракеты Двины могут в эти Шрайки не попасть и рухнуть на жилые кварталы. Падающие обломки тоже не сильно радовали вьетнамцев — приходилось прятаться в укрытиях.

— Тоже шкеримся тут, словно гражданские — Незлобин сжал кулаки, народ начал отодвигаться от него — Сидим на баулах, словно торговцы какие-то…

Ревун тревоги продолжал надрываться, вьетнамцы перешептывались.

— А мы советские офицеры! — Веня накручивал себя и накручивал

— … выдали автомат и крутись как хочешь — попытался перевести в шутку я

— Нас страна всем обеспечивает — буркнул Огонек

— А мы ей за это кровью платим — пожал плечами я, пнул баул — А это… Это просто побочный гешефт. Ну у кого убудет, если мы толкнем в Союзе это кофе и камни?

— Наверное, ни у кого — Незлобин задумался

— Ну вот, ты все правильно понял.

***

Наблюдая в иллюминатор за раскручивающимися винтами, я вспоминал все произошедшее с собой. Туннели, Иван, Лиен, Чунг, Лена. Джунгли, джунгли… Два месяца в прошлом — а сколько событий, людей. И потерь.

— Ты чего скуксился? — Незлобин ткнул меня локтем в бок — Сейчас прилетим домой, отчитаемся у начальства… И такое застолье устроим! Все вздрогнут. Или похмелье замучило?

— Я-то прикомандированный у вас в Солнечногорске — 12-й АН натужно заревел, начал выруливать на взлетку — Мне дадут пинка и дуй обратно во Владик!

— Ничего… Зорину ты понравился, полковник у нас отличный мужик — отмахнулся Огонек — Подашь рапорт, переведешься к нам. Я за тебя словечко замолвлю, Черного тоже попрошу.

— Они тут остались — я махнул рукой, стукнувшись ладонью о пластик иллюминатора. Обернулся. Дальше по салону кто как мог разлеглись наши попутчики. Еще дальше стояли какие-то ящики, опутанные веревками. Военно-транспортный самолет, комфорта ноль.

— Я тут у врачихи по радио слушал, что Израиль новую войну начал с арабами — Незлобин все не успокаивался, старался меня расшевелить — Расхерачил аэродромы в Сирии и Египте… И еще Синайский полуостров захватил попутно.

— И? Хочешь туда попроситься?

— Неа, поезд уже ушел. Шесть дней провоевали и абзац — подписали соглашение о прекращении огня — Огонек вздохнул — А тут во Вьетнаме — конца и края не видно.

— Товарищи офицеры! — по проходу шел молоденький безусый пилот — Какого хера вы тут вывалили ваши баулы?

— А чего сразу хамить-то? — Незлобин схватил свою сумку и начал устраивать ее поудобнее с явным намерением превратить ее в подушку

— А вам товарищ специальная просьба требуется? — пилот нацелил в меня палец

— Ты вот что мальчик — я прихватил хама-летуна за форму, легко наклонил к себе — Принеси нам водочки. Мы домой летим.