Земля-Аркания - Юрий Бор Страница 52

Но тут вмешался отец Серафим.

– Господин капитан, молодым людям действительно требуется хорошо отдохнуть и поспать перед битвой. А казармы, с их постоянной суетой, не самое лучшее место для отдыха. Я и моя жена будем рады предложить своё гостеприимство. Моё жилище расположено совсем недалеко отсюда, и хотя живу я достаточно скромно, но тишину и покой обещать могу. А это именно то, в чем они сейчас нуждаются более всего.

– Благодарю вас, барон, – обратилась Марина к капитану, – но святой отец прав, – и, обернувшись в сторону приста, добавила, – мы с благодарностью принимаем ваше приглашение.

Маленький домик отца Серафима располагался буквально в ста метрах от центральных ворот. Он, действительно, не блистал роскошью. Обмазанные потрескавшейся штукатуркой стены, пара крохотных окошек, небольшой палисадник перед входом. То же самое и изнутри. Именно о таких домах говорят: «скромно, но чисто». Выделялся только стоящий посредине комнаты массивный, деревянный стол с резными ножками, за который их сразу же усадили пить чай.

В классическом виде чай в этом мире не рос, геймдизайнеры не предусмотрели, как, впрочем, и кофе. Тот, которым их угощали, был травяной, здесь его называли – настой. Вокруг стола хлопотала жена отца Серафима – Изольда. Они очень подходили друг другу, Серафим и Изольда, практически, они были как две половинки одного целого.

Было невероятно умилительно за ними наблюдать, когда усевшись рядышком и взяв друг друга за ручки, как пожилые немецкие туристы, они, почти одновременно охая и ахая, слушали легенду Сергея про «потерю памяти» и его дальнейшие приключения.

Затем отец Серафим рассказывал им о Святом Даре Виталином – обретении разума. Он оказался прекрасным рассказчиком и в быту говорил обычным языком, без всего того пафоса, который лился из него на площади. Было крайне интересно выслушать эту историю из уст непися, понять, как они это восприняли и что при этом ощущали.

Оказывается, они все помнили. Все что происходило с ними до дня Икс. Отец Серафим описывал это как сон. Когда во сне ты совершаешь какие-то действия, как кукла, которой кто-то управляет, а затем, проснувшись, поражаешься глупости и бессмысленности своих поступков. И теперь, очнувшись от того долгого сна и осознав себя, для любого местного жителя самым страшным кошмаром было бы вернуться обратно.

Именно поэтому и был здесь так почитаем Виталя, которому приписывали данное чудо. И именно поэтому отец Серафим, отринув старых богов, которым должен был поклоняться по воле разработчиков, добровольно принял на себя обет служения богу новому.

Затем их уложили спать. Кровать выделили одну, но заснули они почти мгновенно, безо всяких глупостей. Может устали, а может, что более вероятно, настой был с какой-нибудь специфической травкой. Изольда была травницей и вполне могла что-то такое добавить.

Приснилось Сергею, что он кукла, а где-то в небе, на облачке, сидит прыщавый пацан с джойстиком в руках и заставляет его совершать различные нелепые телодвижения.

Проснулся он от толчка в спину и привычно вскочил, пытаясь рукой нащупать отсутствующую саблю.

– Да что же ты такой дёрганый! – с чувством произнесла стоявшая над ним Марина.

– Блин, Марина, я здесь всего четвёртый день. За это время меня уже пытались загрызть и съесть, убить и ограбить, убить и съесть, а теперь просто убить, но, для разнообразия, много раз. Все это как-то не укрепляет душевное спокойствие. Чего разбудила?

– Как это чего? Вроде кто-то изъявлял желание умереть с достоинством? Так теперь самое время. Бери своё достоинство и поднимайся. Или ты хочешь умереть с большим достоинством? Могу помочь. – Девушка присела рядом с ним и, засунув свою руку между его ног, стала там поглаживать. – Ладно, вставай, – сказала она, убирая руку, – был гонец от капитана, пора.

Глава 18. Пуэрто-Драко в огне

Они сидели, тесно прижавшись друг к другу и уперев спины об зубчатую крепостную стену, смотрели в вверх. А в бесконечном синем небе в очередной раз всходило солнце. Так же как оно всходило вчера, так же как позавчера, так же как год назад, и так же как оно взойдёт завтра.

Его бесстрастные тёплые лучи падали на их усталые лица, не пробуждая никаких эмоций. Сил не было. Они сидели и просто наблюдали восход. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, последний восход в своей короткой жизни.

Марина ошибалась, они смогли выдержать не два, а целых три штурма. И если первый отбили достаточно легко, то за второй была заплачена страшная цена.

Сперва начали заканчиваться боеприпасы: камни на стенах, и стрелы у лучников. И если с первым ещё можно было что-то сделать, женщины и дети, которые откликнулись на призыв капитана и присоединились к своим отцам и мужьям, получили приказ разбирать булыжные мостовые у стен, то взять стрелы было попросту неоткуда.

Расстреляв свой боезапас, лучники доставали короткие мечи и шли в ближний бой, где, не обладая соответствующими навыками, быстро гибли. Марина, со своей пулемётной скорострельностью и бесконечным запасом стрел, пыталась восполнить их потери, но что она могла сделать в одиночку?

Мобы, хоть и не умели строить осадных башен, но связав вместе несколько тонких деревцев и забросив их на невысокие крепостные стены, взбирались по ним наверх, с успехом компенсируя отсутствие данного навыка. Их сталкивали, а они вставали и лезли обратно, их опять сталкивали, они опять вставали и лезли, лезли, лезли.

Перед глазами Сергея мелькали отрывочные картины того боя. Вот, пронзённый сразу несколькими стрелами, пал лейтенант королевской гвардии с русским именем Глеб.

Вот, ликвидируя прорыв, в толпу забравшихся на стену орков, размахивая длинным полуторным мечем, врезался странствующий рыцарь – сэр Фритцджеральд. Он видел, как тот со всех сторон обвешанный пытающимися свалить его на землю мобами, широко расставив руки и издав яростный рык, последним нечеловеческим усилием бросился вместе с ними со стены.

Как один за другим выбывали из строя закованные в латы стражники, а занимавшие их место бездоспешные ополченцы не могли оказать серьёзного сопротивления и гибли как на конвейере, один за другим. Растворялись в воздухе, воскресали, возвращались на стены и опять умирали.

Вскоре пошли безвозвратные потери. Потратив накопленную в телах ману, люди падали на землю и больше не исчезали. Мало кто выдерживал больше двух возрождений. Трупов становилось все больше