Третий лишний - Игорь Черемис Страница 52

На этот раз я получил кулачком по ребрам. Но не слишком сильно.

* * *

Иметь пророческий дар оказалось очень приятно. «Пятерка» по химии, ради которой я использовал свои знания из будущего, произвела на меня какое-то умиротворяющее действие. Я был доволен собой и очень добр и даже подсказал свою уловку Жасыму — прекрасно понимая, что тот сможет воспользоваться полученным подарком только случайно, поскольку, кажется, до самого ухода из аспирантуры путал обе химические номенклатуры и не мог запомнить, какая из них носит гордое название тривиальной. Впрочем, экзамены всегда были лотереей, и если сегодня Казах встал с правильной ноги — значит, так тому и быть.

Дёмы на экзамене не было — он всё ещё пытался растопить ледяное сердце Рыбки, но, похоже, не слишком успешно. Мне казалось, что в этом в какой-то степени виноват я — в первой жизни я оставался в общаге и, похоже, благотворно влиял на соседей. Впрочем, я всё ещё сомневался в том, что способен быть нянькой для двух здоровых лбов, но трудности с сессией говорили об обратном. В принципе, у Дёмы вырисовывался неплохой шанс вылететь из института уже в сентябре — и успеть как раз к осеннему призыву. В прошлый раз он затянул с этим на год и попал в плохую часть; в этот раз ему могло и повести с сослуживцами — хотя он способен вывести из себя даже самых добродушных людей. Но вмешиваться в его судьбу я не собирался.

Поездка к Стасу с Аллой запомнилась мне только тем, что Стас очень мило робел девушку, которая опять нацепила тот образ, в котором заявилась к нам в комнату, чтобы позвать меня на концерт «Кино». Потом она одевалась гораздо скромнее — особенно в гости к Михаилу Сергеевичу, — и я почти позабыл, насколько эффектной она может быть. Правда, для меня её эффектность казалась каким-то раритетом — но я смотрел на неё буквально из далекого будущего. Мне вообще местная мода казалась жутким пережитком прошлого, но кто я такой, чтобы говорить об этом своей невесте? Хочет начесывать свою челку — пусть начесывает. Мне больше нравилось, когда она собирала свои волосы в неаккуратный хвостик. Об этом я ей, кстати, говорил.

Потом у нас был обед в «Ромашке» — с пивом и прочими излишествами в виде мороженного — и долгая поездка домой на метро. Мы стояли, обнявшись, у надписи «Не прислоняться», под завистливыми и осуждающими взглядами пассажиров, и мне было так хорошо, как очень редко бывало в новой жизни.

Идиллия закончилась у самого дома.

— Похоже, тебе придется учить про Игоря в одиночестве, — сказал я, заметив знакомую «Волгу» у обочины напротив нашей многоэтажки.

Алла её не видела, а потому недоуменно посмотрела на меня:

— Чего ты привязался к этому несчастному Игорю? У меня совсем другой экзамен, древнерусскую прозу мы прошли на первом курсе! И что значит — в одиночестве?

— Да и ладно, — легко согласился я. — Ты же всё равно и к другому экзамену готова, так что какая разница — Игорь, не Игорь. За мной приехали.

Я мотнул подбородком в сторону машину, из которой уже выбрался Валентин. Алла послушно повернулась в нужном направлении.

— О… пойдем здороваться тогда, — решительно сказала она и потащила меня в нужном направлении.

Но я и не сопротивлялся. Всё же чаще мой дар давал серьезные сбои. Я ждал Валентина только в выходные.

* * *

Раскрывая своё инкогнито, я понимал, что отныне моя жизнь будет принадлежать не столько мне, сколько подчиняться интересам абстрактного высшего блага. То есть моё расписание теперь составляли два человека — Валентин и Михаил Сергеевич, которые могли учесть мои потребности, но в целом исходили из своих собственных возможностей и нужд. Я их понимал — оба были не последними людьми в советской иерархии, на обоих наверняка висела куча служебных обязанностей, которые буквально пожирали часы и дни. Думаю, им тоже было интересно, что будет дальше в сказке новоявленной Шахерезады; в конце концов, знание будущего — вещь очень манящая, хуже семечек. Всегда хочется ещё немного.

— Аллочка, здравствуйте, — Валентин протянул руку, но девушка на этот раз не попалась на его уловку.

Мы обменялись приветствиями.

— Валентин, — строго сказала Алла. — У меня к вам есть очень важный вопрос.

— Я весь внимание, — насторожился тот.

Я тоже обратился в слух — свой важный вопрос Алла мне не озвучивала. Возможно, она считала, что у меня нет на него ответа.

Или же он появился вот только что.

— Я это… его же судить будут? — Алла чуть стушевалась. — Нам нужно будет идти на суд, следователям что-то рассказывать?

— Ты про кого? — уточнил Валентин.

— Про… Родиона… который у нас стрелял…

— Ах, этот, — мне показалось, что товарищ подполковник испытал облегчение. — Не знаю… возможно. Хотя… если вас опрашивали… вас же опрашивали?

— Да, был допрос, — вмешался я.

— Опрос, — поправил меня Валентин. — Со свидетелями обычно проводят опрос. Но вы — не простые свидетели, может потребоваться ещё что-то. А может и ничего не потребоваться, как судья посмотрит и что обвинение скажет. В общем, вам, ребятки, надо просто ждать — вызовут, значит, сходите и расскажете, что видели и слышали. Не вызовут — значит, обошлись без вашего непосредственного присутствия.

— Ясно, — Алла кивнула. — А по тому человеку, который на нас в том городе нападал? С ним — также? Ждать вызова и ехать, если пригласят?

— С тем расследованием ещё проще, — отмахнулся Валентин. — Будут к вам вопросы — они пришлют их в Москву, кто-то из участковых или оперативников придет к вам, запротоколирует аккуратно ваши ответы и отошлет обратно. Если уж потребуется ваше присутствие… думаю, окажем содействие, если вы не будет возражать. Как-то так, — он картинно развел руками. — Так что не волнуйся, всё плохое уже позади.

— Да я и не волнуюсь… — пробормотала Алла. — Просто не хотелось бы, чтобы срывали в разгар сессии или каникул.

— Этого точно не будет, — ответил Валентин. — Так что сдавай свои экзамены, süßes Mädchen, а потом отдыхайте, как планировали. Егор, ты мне нужен на пару слов.

* * *

Переход к моей персоне был очень неожиданным, я даже немного вздрогнул, выкидывая