Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving Страница 52

Точно так же, Гросель знал очень мало тайн, и его познания в истории и мировой политике были куда хуже, чем у эльфийской Певицы Сиатас. Однако была одна забавная деталь: во Дворе Короля Великанов и среди гигантов синонимом «предателя» был Суниясолем. Они утверждали, что именно этот древний бог нарушил союз, что и привело к падению Прародительницы Лилит.

Клейн сильно в этом сомневался, так как вспыльчивый Суниясолем был явно не способен на такие интриги.

Та Королева Бедствий, похоже, была на это способна, но проблема в том, что ей было бы очень трудно скрыть свои замыслы от своего супруга, настоящего древнего бога Суниясолема... По сравнению с этим, версия о том, что предателем был Король Великанов Аурмир, более логична... — пока Клейн проводил поверхностный анализ, Одри сменила направление наведения, пытаясь заставить Гроселя показать то, что он видел за пределами Двора Короля Великанов.

К сожалению, этот великан, покинув Двор, пройдя через город Рассвета и добравшись до Золотого Королевства, вскоре получил книгу-путеводитель и попал внутрь, так что о нравах и обычаях тех мест он знал немного.

— На данный момент самая ценная информация — это как, углубившись в область Двора Короля Великанов из Города Полудня, избегая прямого пути, войти внутрь через Увядающий Лес и Пустынный Туннель, — Одри закончила наведение и вернулась к Клейну и Леонарду. — Это будет очень полезно для дальнейших исследований Солнышка и его соплеменников.

— Хм, можно будет рассказать ему об этом на следующем собрании, — кивнул Клейн.

Он как раз собирался предложить войти в коллективное бессознательное этого книжного мира через сон Гроселя, когда Одри вдруг оглянулась и задумчиво произнесла:

— Есть одна не очень логичная деталь.

— Какая деталь? — Леонард серьёзно припомнил всё, что только что видел и слышал, но не нашёл ничего подозрительного.

Справедливость Одри взглянула на Мира:

— В истории об Увядающем Лесу, где похоронены отец и мать Короля Великанов Аурмира, правило о том, что туда может входить только сам древний бог, очень нелогично.

Клейн сначала не заметил в этой детали ничего странного, но после слов Справедливости у него появились некоторые мысли. Подумав, он сказал:

— Отец и мать Короля Великанов — это, по сути, прародители расы гигантов. По идее, они должны быть объектом поклонения и почитания всего народа...

— Верно, у любой расы есть определённый культ предков, и гиганты не исключение. Из сна Гроселя видно, что они, стражники, часто самостоятельно совершают обряды поклонения этим двум прародителям за пределами Увядающего Леса, — Одри согласно кивнула. — Если бы не было других факторов, Король Великанов должен был бы время от времени организовывать для особо отличившихся соплеменников паломничества к прародителям, а не устанавливать правило, что входить может только он.

— Возможно, в Увядающем Лесу скрыта огромная опасность. Разве не говорилось, что самые древние великаны были безумными, жестокими и лишёнными разума? После их смерти их останки могли осквернить окружающую среду, повлиять на весь лес. В этом нет ничего удивительного, — предположил Леонард.

Одри и Клейн одновременно покачали головами, отвергая эту версию.

— Если бы дело было только в опасности или осквернении, королева великанов Омебелла и Бог Рассвета Бадхайр, очевидно, могли бы эффективно с этим справиться. А с помощью Короля Великанов проблем бы почти не возникло. Но им всё равно не разрешено входить в Увядающий Лес, даже в сопровождении того древнего бога, — Клейн кратко изложил своё мнение и предположение. — Возможно, там похоронены не только родители Короля Великанов Аурмира, но и другие тайны.

— Эта вероятность велика, — серьёзно кивнула Одри.

На её лице под серебристо-белой маской изумрудные глаза слегка блеснули, выдавая любопытство.

— Если это так, то что за тайна, которую нельзя доверять ни жене, ни детям, ни слугам, ни соплеменникам? Интересно... — Леонард улыбнулся, позволяя своим мыслям блуждать.

Обсудив это ещё немного, троица, торопясь, прошла через Пустынный Туннель во внутреннюю часть Двора Короля Великанов, пытаясь войти во дворцы, залитые застывшим светом сумерек.

По опыту Клейна, это был путь к краю сна Гроселя.

На этот раз ему не пришлось притворяться, что он открывает Ползучий Голод, и использовать силу Живого мертвеца, чтобы распахнуть тяжёлые врата обители стражников-великанов. Справедливость Одри просто повлияла на сон, и огромные, более десяти метров в высоту, врата легко и бесшумно открылись сами, словно бумажные. Из-за отталкивающего эффекта Незатенённого Распятия Клейн, на самом деле, не надевал перчатку из человеческой кожи.

За вратами был сероватый, туманный мир. Впереди был уже не Двор Короля Великанов, а обрыв.

Кратко обсудив возможные ситуации, с которыми можно столкнуться при входе в море коллективного бессознательного, и выработав соответствующие планы действий, Одри силой мысли создала у края обрыва лестницу.

Эта лестница, извиваясь, уходила вглубь тёмного, серого, безмолвного и бездонного мира разума.

Троица, не мешкая, ступила на лестницу и начала спускаться.

В этой гнетущей и безмолвной обстановке, способной довести до безумия, Справедливость Одри, спускаясь, время от времени применяла Успокоение.

Она успокаивала не только Клейна, Леонарда и себя, но и серо-белые стены обрыва — подсознание Гроселя, чтобы избежать его волнения, которое могло бы осквернить их Астральные или Ментальные Тела.

Бесчисленные гниющие руки великанов, с которыми Клейн столкнулся в прошлый раз, не появились. Даже самые невыносимые ощущения этого мира разума — одиночество, тишина, бесконечность и отсутствие цели — казались не такими уж страшными, потому что они действовали командой и могли разговаривать друг с другом.

— Так вот он какой, мир разума, сфера сознания. Действительно, не похож на всё остальное, — Звезда Леонард оглядывался по сторонам, словно хотел выразить свои впечатления стихами, но в итоге отказался от этой затеи.

В другом месте, при выполнении другого задания, Клейн, возможно, попросил бы поэта помолчать, но здесь он чувствовал, что любые слова будут к месту.

Справедливость Одри тоже не была против разговора и серьёзно произнесла:

— Наши непосредственные ощущения и есть суть этой среды. А обрыв, стены, серый мир, которые мы видим, — это проекция нашего подсознания. У других рас всё может выглядеть иначе...

— ...Только сейчас я начинаю понимать, что психология — довольно интересная штука, — с интересом сказал Леонард, выслушав её.

Клейн искоса взглянул на него, удержавшись от замечания, что с его характером и привычками Путь Зрителя ему совершенно не подходит.

Так, в разговорах, троица спускалась