Безымянный 1-2 - Александр Олегович Анин Страница 53

— А, что за петелька? — спросил Петренко.

— А это наш санинструктор у народного целителя научилась на мужчин импотенцию наводить.

— А это что за зверь такой? — не унимался Петренко.

— А это, красноармеец Петренко, такой зверь, который не позволяет мужчине реагировать на женщин так, как заложено в него природой, — внёс свои пять копеек в обсуждение Алексей.

— Вы мне, товарищи, на ночь глядя такие вещи лучше не рассказывайте. Я ж теперь всю ночь спать не буду, — прошептал Петренко.

— Верно, Петренко, — вмешался лейтенант. — Вы в головной дозор, Филин — левый боковой, Серебряков — правый боковой, старшина замыкающим.

— Есть! — Вразнобой ответили бойцы и разошлись по степи.

Ночное зрение позволяло двигаться максимально быстро, и света молодого месяца хватало с избытком. Алексей периодически оглядывал окрестности рунным взглядом и в один из моментов обратился к Екатерине.

— Катенька, посмотрите в целительском диапазоне налево.

— Ах, — зажала рукой рот Екатерина. — Товарищ лейтенант, там живые. Пять человек. Двое из них двое раненые. Метров триста.

— Всё верно. Должно быть наши бойцы. Немцы с ранеными в степи среди ночи навряд ли будут бродить. Товарищ лейтенант, давайте к ним подойдём! — предложил Алексей.

— А если сослепу пальнут? — спросил Ефимов.

— Не пальнут. Они сейчас парализованы, — улыбнулся Алексей.

— Хм, — хмыкнул лейтенант. Бойцы, все налево триста метров — чуть громче, чем шёпотом отдал приказ лейтенант.

Красноармейцы с оружием наготове прошли триста метров и, разоружив неподвижных бойцов и командиров РККА, помахали руками, что можно подходить.

Приблизившись к бойцам, Алексей снял паралич, и они с санинструктором занялись лечением раненых, а лейтенант опросил ходячих кто, что и откуда. Оказались соседи бывшего полка лейтенанта, только с 62 армии. Раненый майор лежал на животе на самодельных носилках из плащ-палатки. Спина майора, распаханная здоровенным осколком, была перевязана рваным нательным бельём. Майор горел от высокой температуры и бредил. Осколок повредил нервы спины, и майор не чувствовал ног. Хотя, в таком состоянии он мало что чувствовал вообще. Алексей подозвал Катерину и начал объяснять, что он делает и как. Сделав основную работу, Алексей передал бразды исцеления своей ученице, и уже она с подсказки Алексея училась снимать нагноения и заживлять большие резаные раны. Через два часа спину майора украшал большой розовый шрам. Со вторым бойцом было легче. Два осколочных ранения в плечо руки. Мочевые повязки позволяли избежать сильного воспаления и с ним Алексей справился за полчаса. Без извлечения осколков Катины усилия были неэффективны. Поэтому Катерине можно смело поручать раны на вылет, поверхностные рассечения и послеоперационное лечение. Это из военно-полевой хирургии и остальные болячки мирной жизни. Катя немного расстраивалась, что ранения с проникновением инородных тел ей недоступны, но они и раньше без хирурга не были ей посильны. А теперь, она могла освоить хирургию и ей будет доступен весь спектр медицины, тем более, что обезболить и обеззараживать она уже научилась.

Этой ночи оставалось от силы пара часов, и увеличившийся отряд начал искать подходящее место для укрытия. Укрытием послужили заросли ивы на берегу маленькой речки. В утренних сумерках бойцы сделали несколько шалашей и успели их замаскировать. Лейтенант распорядился выдать всем по банки консервов и … В небе появились бомбардировщики.

Алексей подозвал Катерину.

— Катенька, вы видите энергетические структуры пилотов?

— Слабо, но вижу.

— Попробуйте отключить сердце хотя бы одному пилоту.

Катя сосредоточилась, и через минуту один бомбардировщик клюнул вниз и вскоре бойцы услышали взрыв упавшего самолёта. Бойцы и радовались, и шутили, что с русскими ведьмами они теперь фрицев будут через колено ломать.

Лейтенант только поздравил с первым сбитым и выразил сожаление, что им просто не поверят и заслуженная награда скорее всего пройдёт мимо.

— Для меня важно, что эти бомбы уже не упадут на наших ребят и девчат, — сказала Екатерина.

Как сбивать самолёты по методике Новикова, она разобралась и теперь при любой возможности будет увеличивать свой личный счёт. В обед пришёл в себя майор Васнецов Олег Петрович. Угрюмо выслушав подчинённых о событиях, которые пропустил, молча пожал руку Алексею и Кате, попросил Ефимова поделится патронами и приняв командование на себя приказал готовится к ночному пути на восток. Звуки канонады говорили о постепенном приближении линии фронта.

Следующую ночь шли максимально быстро. Майору было очень тяжело, но он мужественно держался, а Алексей периодически снимал нагрузки на сердце этому волевому человеку. Майор быстро понял, что ему помогает народный целитель и молча кивал в знак признательности. Ещё через сутки день пережидали в четырёх километрах от полевого аэродрома. Несколько десятков истребителей целый день вылетали на задания. Некоторые возвращались с дымным следом. Такие Алексей просто ронял на землю внедряя авиационному топливу свойства воды.

Майор с лейтенантом стали думать, где бы им раздобыть немецкую карту. Алексей предложил проведать аэродром и там разжиться всем, чем можно.

Майор посмотрел на Алексея, как на умалишенного. Новикову пришлось просто сказать, что б ему доверились и к следующему утру Алексей обещал принести карту.

* * *

Заместитель командира аэродрома оберст-лейтенант Пауль Миллер был разбужен в утренних сумерках настойчивым стуком в дверь. Выругавшись, подполковник быстро встал, оделся и пригласил зайти утреннего визитёра. На пороге его комнаты стоял повар Розмаер и докладывал, что со склада кухни пропало по десять ящиков трёх наименований консервов. Миллер хотел высказать недоверие повару, поскольку такого в принципе быть не может, как тишину утренних сумерек нарушил взрыв бочек с авиационным бензином и следом взорвалось хранилище бомб. Аэродром пылал. Казарма лётного состава тоже. Выбитыми взрывом стёклами Паулю посекло лицо, а Розмаер лишился глаза. В это время, усилив до предела собственные силы, Алексей нёсся молодым влюблённым лосем на точку встречи с группой майора Васнецова. Два немецких ранца с харчами и карта от начальника аэродрома приятно грели душу. Вообще, от аэродрома там уже ничего не осталось. Все пилоты умерли ещё во сне и теперь майору придётся уносить ноги, поскольку немцы такое прощать просто не намерены. Но это теперь проблемы немцев. Судя по карте, до линии фронта осталось пятнадцать — двадцать километров и выходить к нашим нужно с максимальным эффектом. Через полтора часа бега Алексей достиг точки встречи.

— Это что там так рвануло? Не подскажете, товарищ народный целитель?

— А то вы, товарищ майор, не догадываетесь, что нет больше аэродрома.

— А без такого шума карту добыть было никак?

— Немцы ни за что бы не простили пропажу тридцати ящиков консервов. А раз они всё равно будут злыми меня искать, то почему бы им не насолить покрепче.