Шаг из тьмы - Сергей Серобабин Страница 54

В надежде развязать им языки, посадник приказал подать сладкое греческое вино, но гости к нему не притронулись, предпочтя простой квас. Как он и предполагал, в ящике был подарок, поклонились ему двумя красивыми кубками красного стекла. Так же он угадал и с темой для разговора, не угадал только с аппетитами гостей. Хотели не только землю в городе, но и в окрестностях. На что посадник дипломатично ответил, и сами мы люди не бедные, нечего перед нами серебром трясти, а вот что конкретно можете сделать для города. Длинный прекрасно понял, как его щелкнули по носу, но и глазом не моргнул, так же с улыбкой ответил не менее заковыристо. Сам он воин и готов послужить людям с оружием в руках, даже обязуется во время войны со своими людьми защищать перестрел между башнями. Но плохо разбирается в делах мира, о чем и продолжит его брат.

Если длинный произвел приятное впечатление, настоящий воин, повадки, жесты, глаза. Спокойные глаза человека не раз смотревшего смерти в лицо, опытный в таких вещах, может это разглядеть. Как говориться — свой свояка видит из далека. А вот рваная рожа так и остался непонятным. Двигался как человек привыкший к сложным движениям и вроде даже не делал разницы между правой и левой рукой, что большая редкость, даже среди опытных воинов. Одинаково развитые запястья только подтверждали подозрение. Но о торговых делах заливался соловьем. Считал вообще мгновенно, уж на что был опытен в торговых делах Будимир, но и он не поспевал. Выдвинул посадник жесткие условия по налогам и торговле стеклом, запретил продавать его всем, кроме новгородских купцов. И тут рваный удивил. Ни какого возмущения не высказал, даже согласился за символическую плату научить новому делу всех желающих. Создавалось впечатление, что хоть и принял все условия, но в дураках, остался все же Будимир. Наконец не выдержав такого безобразия, он решил перевести разговор и прямо спросил.

— Брат твой сказал, что занимаешься ты делами мира, а чем конкретно? Торговым делом или ремеслом каким владеешь?

Рваная рожа неопределенно пожал плечами — много чему научился в этой жизни, но лучше всего получается строить.

— И что же ты строишь?

— Да за что серебро дают, то и строю. Могу мост нормальный построить, или крепость вашу перестроить, а лучше наймите меня дренаж сделать, хоть грязи в городе поменьше будет.

— Может и наймем, — усмехнулся посадник, — посмотрим для начала, что ты сам себе настроишь.

— Вот это дело, значит жду на новоселье.

Ещё некоторое время продолжался разговор о делах, потом плавно перетек на Индию. Тут надо было отдать гостям должное, на вопросы про людей с песьими головами и прочие небылицы, только недоуменно пожимали плечами. Но зато рассказали много интересного про странное устройство тамошней жизни с её жесткой иерархией. Где путь из одной касты в другую навсегда закрыт для человека. С недоумением выслушали про неприкасаемых, которые с самого рождения и до конца своих дней вынуждены жить ужасней, чем любой из изгоев. Удивлялись ратному искусству индийских воинов, невероятным умениям их мудрецов и ещё многому. Даже не смотря на не важное знание языка и странный акцент, братья были отличными рассказчиками.

Однако Будимир не был бы купцом, если бы не попытался обуть братьев по-полной, цена, которую он назвал была просто невероятна. Обуть не вышло, рваная рожа был прекрасно осведомлен о цене вопроса. Начался ожесточенный торг, чуть ли не с шапкой оземь и разрыванием рубахи на груди. В конце концов за первоначальную сумму они выторговали себе еще участок в пяти верстах от города и сто добро высушенных пятисаженных бревен для строительства. Расплата и оформление купчей прошли немедленно. Сумка рваного была набита золотыми и серебряными слитками все с тем же двуглавым орлом и непонятной надписью. На глаз слитки тянули на половину гривны. Весы показали даже чуть больше.

Вскоре формальности были улажены и гости уже собрались уходить, Всемил устроил им небольшую проверку. Уже у порога горницы он окликнул братьев. Обратившись к рваному неожиданно метнул ему с двух рук монеты которыми они расплачивались в Великих Луках. Тот с ловкостью поймал их.

Нарочно придав голосу излишнюю строгость спросил — ваши?

— Когда-то были, — осторожно ответил младший.

— Не расплачивайтесь ими больше, серебра в них маловато.

— Понял, не будем, — рваный пожал плечами, вернулся, положил монеты на стол, улыбнулся, — продадим их как украшения.

Словно забыв о его существовании тысяцкий переключился на старшего — Алексей, а тебя жду у себя, через семь дней на утренней заре. Оружным и с запасом на пять дней. Отправляю людей, татей ловить, раз вызвался земле новгородской послужить, есть отличная возможность, — старший брат коротко поклонился и ещё раз попрощавшись, вышел.

Дождавшись пока гости выйдут из дома, тысяцкий попросил позвать своих людей. Когда в горницу вошли два его молодца начал без предисловий.

— Ты, — узловатый палец указал на молодца слева, — проследи за мужиками, что только вышли, — палец переместился на молодца справа — бегом к Андрею, скажи, у Милана корабельщика остановились гости из Индии, я хочу знать о них все. Исполняйте. Приказы тысяцкого исполнялись исключительно бегом.

— Что тебя так насторожило, — удивился посадник.

— Братец с рваной рожей не тот, за кого себя выдает, не бывает так, что у человека обе руки одинаково развиты, всегда одна слабее, если конечно тобой с детства не занимаются знающие люди.

— И что ты про него думаешь?

— Пока ничего, просто не нравится, — усмехнувшись подмигнул приятелю, — ходят с мешками серебра, в дорогущей, но безвкусной одежде, подозрительные одним словом. А времена сейчас непростые, за всем нужен глаз да глаз.

— Пригляд, конечно дело хорошее. Но у меня такое чувство, что молодежь хоть и проторговалась под чистую, все равно оставила меня в дураках. Старею, наверное.

Тысяцкий расхохотался, — какие наши годы. А они просто жертвуют в одном месте, в расчете отыграться в другом, полководцы, мать их. Кстати, а в какое сословие записать их собрался?

— Не знаю пока, — отмахнулся посадник, — сами разговор не завели, а мне так и подавно не интересно.

Глава 22

Алексей

— Тебе не кажется, что нас трахнули в изощренной форме?

— Ага, — Олег снизу вверх посмотрел на приятеля, —