Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet Страница 55

Калеб пошел в лазарет, и Бланш, гордо вскинув голову, последовал за ним. Лица слуг действительно выглядели бесценно, однако никто не посмел ничего сказать, особенно после того, как по дворцу прокатилась новость об убийстве чудовища катастрофы. Кто-то сильно постарался, разнося эту весть повсюду. Добравшись до места назначения, Калеб, не размениваясь на стук, вошел, и Бланш последовал за ним. Они оказались в просторной чистой комнате с несколькими кушетками, стоящими у стены. Две из них занимали Глед и Кард.

— Ваше Величество! — воскликнул Глед, приподнимаясь. — Я так волновался. Что случилось? Я помню только чудовище катастрофы.

Он вытаращился на Бланша, комично округлив глаза, и не нашел слов, чтобы выразить удивление. Вернее, слова нашлись, но их неприлично было употреблять в присутствии юного императора. Гледу осталось лишь вскинуть руку, ткнув в него пальцем, и безмолвно спросить, как это Бланшу удалось оказаться во дворце. Увидев такую искреннюю реакцию, Калеб посветлел лицом и немного расслабился. Он сел на кушетку, оглядывая охранника, и задержался на багровеющих бинтах немного дольше, чем нужно было. Бланш, как разумное и воспитанное существо, устроился у стены, опустившись на пол. Он прислушался ко звукам лазарета, но всё было спокойно. В воздухе не витало напряжение, а стоял лишь запах лечебных настроев.

— Не дергайся, — Калеб коснулся груди Гледа и заставил лечь на кушетку. — Лекари сказали, что тебе нельзя двигаться. Кард не приходил в себя?

— Нет, но он иногда что-то бормочет, — послушно опустившись на подушку, тревожно нахмурился Глед. — А он?..

Глед оборвал себя на полуслове, застыв, точно зверек перед хищником, и Калеб вздохнул, отведя взгляд. Он тихо, коротко и излишне спокойно рассказал обо всём, что произошло: о том, как Кард помог ему справиться с чудовищем катастрофы, о том, как упал на колени, умолял простить его, о том, как едва не взорвался из-за подстроенной ловушки. По лицу Гледа прошла судорога, и на него стало больно смотреть. Создалось ощущение, будто у него разом заныли все раны, и он принялся бесконечно извиняться, коря себя за то, что отключился после первого же удара. Не помог Калебу. Снова оплошал.

— Прекрати нести чушь, — отрезал Калеб и потянулся, будто захотел стукнуть его по лбу, но вовремя остановился и опустил руку. — В отличие от нас, тебя не защищали магические артефакты. Чудо, что ты пережил битву с чудовищем без серьезных увечий.

— Я совсем не помог вам, — расстроился Глед. — Плохой из меня страж, если я никак не могу разгадать ловушку врага. Не понимаю, как они умудряются оказываться на два шага впереди? Среди них что, есть провидец?

— Ты слишком сильно ударился головой, — сказал Калеб, закатив глаза. — Опять винишь себя в том, что невозможно было предугадать. Даже мудрейший не смог бы предсказать появление чудовища катастрофы, а уж о том, что волк Карда взорвется — и говорить нечего. Такого вероломства от господина Хэлвиса никто не ожидал.

Глед встрепенулся.

— Его нашли?

— Да, успели поймать, когда он пытался сбежать из империи, и сейчас допрашивают, — кивнул Калеб и задумался. — Но он ведет себя странно. К тому же старшие браться Карда не зря покинули столицу до начала Охоты, а потому есть вероятность, что они знали о плане отца. Я уже велел тайному советнику выслать за ними отряд.

— Ваше Величество, что-то не так, — сказал Глед, нахмурившись. — Кард не ладил с отцом, но братья его любили. Они бы не позволили использовать его, как оружие против вас. Думаю, их специально сослали, чтобы они не помешали плану, но в таком случае остается непонятным, что задумывал господин Хэлвис и были ли у него сообщники.

Калеб вздернул подбородок.

— Разумеется, были, — бросил он. — Все нападения — звенья одной цепи. Сперва кто-то пробрался во дворец и отравил мою еду, затем здесь оказался целый отряд наемников, замаскировавшихся слугами, после — меня попытались застрелить на шествии, а теперь кто-то заставил волка Карда съесть магическую взрывчатку, а ему самому дал зачарованный мундир. Не берусь с уверенностью утверждать, кто заказчик, но его главный пособник совсем рядом. Он знает каждый мой шаг и у него достаточно власти, чтобы подстраивать такие ловушки. Я знаю лишь одного человека, который способен на это.

— Вы уже обо всем догадались?

— Да. Осталось дождаться, когда мне доставят неопровержимые доказательства.

— Так и знал, что предателем был…

Калеб вскинул руку, прерывая, когда за дверью послышались шаги. Бланш навострил уши, узнавая походку, и спустя мгновение в лазарет вошли. Комнату накрыла тишина, и вспыхнуло напряжение. Глед попытался встать, но Калеб одним взглядом заставил его остаться на месте. Сам он с достоинством поднялся, нацепив на лицо маску холодного спокойствия, и поприветствовал вошедших. Ими оказались лекарь и Амелия. Оба уставились на Бланша, и в их взглядах проскользнуло ошеломление и недовольство, однако они предпочли оставить мысли при себе. Вместо этого лекарь, поклонившись, отошел, чтобы приготовить настои для Гледа, а Амелия приблизилась к Калебу.

— Вот ты где, сын мой, — сказала она. — А я тебя повсюду искала.

— Почему вы не послали за мной? — спросил он и жестом пригласил опуститься на стул, находящийся немного в стороне. — Вам не нужно находиться в подобном месте.

— Я хотела дать тебе кое-что, и это не терпит промедления, — Амелия даже не взглянула туда и протянула что-то Калебу. Бланш вытянул голову, чтобы рассмотреть получше, и подарком оказался красивый, нежный браслет. Простой в исполнении и явно женский. — Не снимай, — надавила Амелия, лично надев его на руку сыну. — Ни в коем случае не снимай его, понял?

Калеб посмотрел на неё, и впервые во взгляде мелькнула тревога. Однако он всё-таки кивнул.

— Как скажете. Надеюсь, от этого вам будет спокойнее.

— Ваше Величество, простите, что прерываю, — окликнул лекарь. — Главный целитель приготовил вам тонизирующую настойку. Она поможет быстрее восстановить силы и залечить раны.

Калеб нахмурился, когда тот подошел и протянул склянку. Амелия поджала губы, но напряженные плечи немного расслабились.

— Иногда он слишком беспокоится, — сказал Калеб, едва заметно улыбнувшись матери. — На мне лишь пара синяков, а он снова пичкает меня так, будто я при смерти.

Калеб взял склянку, затем опрокинул в себя залпом,