Экспедиционный корпус (СИ) - Лопатин Георгий Страница 56

Молчание было ответом.

— Ну, думайте. И спросите себя заодно, чего это множество евреев вдруг сменило фамили на русские? Стеклов, Богданов, Свердлов, Изгоев, Володарский, Ганецкий, Урицкий, Ежов. И так далее, и так далее, и так далее… чьи еврейские фамилии я просто не всостоянии вспомнить из-за их сложности. Стесняются может этой самой их трудной произносимости?

Солдаты невесело засмеялись.

— Как же, стесняются они, — пророкотал кто-то зло. — Под нас маскируются…

— Верно, и вот тому доказательство: ЦК большевиков — 9 из 12 евреи, ЦК меньшевиков — 11 из 11, Комитет анархистов — 4 из 5, ЦК ПСР то есть эсеров… не помню, но соотношение примерно, как и у остальных.

— Это правда? — каким-то потерянным тоном спросил Малиновский.

— Правда.

— Но откуда вы это все знаете?

— У меня товарищ в жандармах служит, он и рассказал про это дело. И знаешь, что на мой взгляд самое забавное, Родион?

— Что?..

— В руководстве так называемой партии рабочих нет ни одного рабочего, а Ленин так и вовсе дворянин ни минуты не простоявший у станка.

В убежище поднялся гул, как в растревоженном улье.

Климов сознательно пошел на обострение национального вопроса. Будем говорить честно, евреев в это время мягко говоря недолюбливали. Понятно, что во многом именно царские власти провоцировали это противостояние и организовывали погромы, чтобы безопасно для себя спустить пар народного недовольства, подсовывая жертву, за грабеж которой потом любого можно было формально отправить на катаргу.

Ну и так же будем честны в том, что сами евреи не без греха, поводов дали воз и маленькую тележку себя не любить, и знание того, что в социалистических партиях различного толка полно представителей этого народа, а в руководстве так и вовсе подавляющее большинство (с чем они и подставились столь нескромно), было самым простым способом отвадить солдат от этой политической силы, вызвать к ней неприязнь, такую, «что аж кушать не могу…»

54

— А сами-то как считае, что сделать нужно, вашбродь? Оставить все как есть?

— Оставить как есть уже не получится и не нужно. Отменить все сословия, уравняв всех в правах. Просто не получится, но по крайней мере трезвомыслящая часть дворянства — это очень ценный ресурс именно в плане обучения грамоте. По крайней мере не будет потери времени именно на подготовку собственного преподавательского состава. То есть сэкономите около десяти лет, а то и больше. Ведь подготовить простого учителя хоть и не просто, но достаточно быстро, а вот высшая математика и другие столь же сложные дисциплины — это надо уже около двадцати лет. В общем целое поколение.

Солдаты подзагрузились.

Климов же решил закрепить момент, подняв другую тему:

— А вообще конечно социалисты странные люди. Вот, например они говорят, что воры и прочий уголовный элемент это социально близкие пролетариату люди. Вот я хочу вас спросить, как пролетариат, вы действительно считаете вора себе социально близким человеком?

— Чего это они нам близки? Мы работаем, а они воруют…

Но тут снова опомнился Малиновский, сказав:

— Это говорится потому, что эти люди вышли из народа и не будь капитализма, то они не стали бы на путь преступлений.

— Интересная логика. По той же логике, не будь капитализма, то и буржуев бы не было. Однако же буржуев, что так же вышли из народа почему-то социально близким не считают. Вот и получается, что вор и буржуй они социально близки именно друг другу. Ведь откуда получает деньги буржуй согласно теории Маркса? От эксплуатации рабочих, то есть по мнению социалистов как бы ворует прибавочную стоимость у своих работников. И на что он тратит эти деньги? На пьянки, шлюх, игры в казино и прочие развлечения. Теперь вор. Он просто крадет у того же работника его зарплату в темном переулке приставив нож к животу. И на что же он тратит украденные деньги?

— На те же пьянки, шлюх и развлечения! — воскликнул один из солдат.

— Верно.

— Тогда почему они так говорят, вашбродь?

— Не знаю. Может хотят привлечь значительную часть уголовников к революции как людей, не боящихся крови, этакие ударные боевые отряды. Вот только подумайте сами, получив власть, они отдадут ее? Сомнительно, верно. Тогда подумайте еще над тем, какие порядки станут наводить все эти уголовники, получив реальную власть над людьми?

— Свои воровские…

Солдаты опять посуровели лицами. Знали они эти воровские порядки, хорошо знали.

— А знаете, что забавно? Если уж смотреть на тему того, кто социально близок пролетариату, то близко ему….

— Не томи, вашбродь.

— Служивое дворянство!

Солдаты застыли как громом пораженные.

— С чего это вы нам вдруг социально близки?! — выпалил Малиновский.

— Ну смотрите сами, в качестве примера взяв меня и таких как я. У меня нет земли, у меня нет заводов и прочих средств эксплуатации других людей. Так с чего я и подобные мне живут?

— С зарплаты…

Солдаты снова застыли в изумлени.

— Это что же получается…

И снова растерянная тишина.

Дав прочувствовать момент, Климов продолжил.

— Или вот еще момент. Социалисты говорят, что армия будет упразднена и защитой государства будет заниматься вооруженный человек.

— Что за глупость?

— Вот и я пытаюсь представить это себе и у меня как-то не очень хорошо выходит. Все помнят, как самарских стрелять учили?

Московские рабочие заржали.

— И вот представьте, что напал враг и вот таким защитникам выдали оружие, чтобы защищать Родину.

— Так обучением же будут заниматься… — сказал Родион Малиновский, но уже как-то вяло, чисто по инерции встав на защиту идеи.

— Сам-то веришь, что из этого получился что-то путное? Надо тренироваться долго и вдумчиво. А люди ленивы. Забьют на все болт и на печки завалятся.

— Люди станут более сознательными…

Тут снова засмеялись солдаты и ефрейтор стушевался.

— Ага. Я так и вижу. Собирается сход деревни и староста говорит: айда мужики, пойдем из ружей да пулеметов палить!

Снова гомерический хохот заполнил убежище.

— Или из пушек. А потом и вовсе, айда на корабле плавать и самолетах летать да бомбы сбрасывать. А командирами кого поставят? Деревенских старост или на сходе выберут? В общем, Родион, всему нужно учиться и командовать тоже надо уметь, как собственно и выполнять команды. А партизанщиной много не добиться.

Снова помолчали.

— Ну и последнее что я хочу сказать. Социалисты, среди которых, особенно в руководстве много инородцев, постановили, что весь русский народ виновен в имперском шовинизме.

— Это чего такое, вашбродь?

— Может ты Родион скажешь своим товарищам, что это такое и в пользу чего ты их пытался пропагандировать?

Все требовательно посмотрели на Малиновского.

— Ну это… — смутился он.

— Говори уже, — потребовал от него младший унтер-офицер.

— Россия покорила множество народов и сделано это руками русской нации и теперь мы должны ответить за это, дав им свободу и повиниться за их захват…

— Вона че…

— Вот ты рядовой, считаешь себя виновным? — спросил Климов у ближайшего солдата.

— С чего это вдруг?!

— А ты? А ты? Может быть ты?

— Не!

— А если или когда социалисты придут к власти, вас всех объявят виновными в этих с позволения сказать злодеяниях… ведь мы же захватив их больше не давали им друг друга резать почем зря, вот ведь тираны, а?! Ну и конечно же, раз виновны, то и отвечать станете.

— Как вашбродь?

— Повышенными налогами, например. Все инородцы будут платить скажем рубль с десяти заработанных, а вы — пять. Может еще что-то придумают. Я не знаю, у меня фантазии не хватает… Может не допустят к управлению государством. Точнее при прочих равных предпочтут поставить какого-нибудь россиянина с Кавказа или там латыша вместо вас.