По семейным обстоятельствам - Марианна Красовская Страница 57

35. Натка и перспективы. Эпилог

— Ты напрасно радуешься, — с грустной улыбкой говорил Валь, гладя лежащую у него на плече Натку по волосам. — Долгая-долгая жизнь — это ещё и тяжкое бремя. Ты увидишь, как состарятся и умрут твои сыновья. И друзья. И просто — знакомые. Альвы ведь неспроста живут в своей долине и выезжают за ее пределы лишь на недолго время. Жить среди людей невыносимо. Мы привязываемся к своим близким, а потом сходим с ума от боли, теряя их.

— Я понимаю, — шептала Ната. — Это страшно. Но я верю, что мои дети проживут долгую и счастливую жизнь. И буду этим счастлива. Потому что они все равно бы умерли, со мной или без меня. Да, я буду плакать. Рыдать. А ты будешь держать меня в своих руках — муж.

— Конечно, буду, — соглашался Валь. — Всегда буду держать. Ещё вот что… придётся знакомиться с моей семьёй. Это, скорее, минус. Сестра у меня… своеобразная. Да и другая родня тоже. Так что будь готова к смешкам за спиной и ядовитым словам в лицо. Будь ты человеком, я бы и не подумал тебя туда везти. К чему? А вот теперь нужно.

Натка прикусила губу. Вот оно как. Человек все же — существо другого сорта. Или он просто имел в виду кратковременность их совместной жизни?

— Я знал ведь, что у Лили есть этот артефакт. Просить бы не стал, знаю, что он бесценный. К тому же она и так очень много для меня сделала. Лилька, конечно, не сахарок, упрямая, вздорная и капризная, но она умеет дружить и быть щедрой. Так вот, я свое желание обдумывал очень давно, понимаешь? Ты мне очень нужна, Нат.

— И все? — усмехнулась она, заглядывая ему в лицо и подушечками пальцев скользя по его брачным знакам. Красивые — цветы, листья. — Просто нужна?

— Я тебя люблю, ты разве не знаешь? — невозмутимо, не открывая глаз ответил Валенуэль. — Правда, точно не могу сказать, когда это понял. Но ты — это я, Нат. И я тебя люблю.

Она вдруг всхлипнула, и тут же от спокойствия Валя не осталось и следа. Он схватил её, прижал к себе и принялся укачивать, как младенца.

— Ну что это за сопли? — ворчал он, пытаясь скрыть смущение. — Я тебе больше ничего говорить не буду, если ты ревешь.

— Валь. Я… мне никто не говорил такого. Никогда.

— Врешь. Дети говорили. И муж первый точно говорил.

— Ни про какого мужа не помню, — буркнула Ната. — Не было у меня никого, кроме тебя. Все остальное — ненастоящее. И не муж он был на самом деле, а так… подделка дешёвая. Муж — это ты. Я тебя очень-очень люблю.

Самое важное было сказано. Оба они об этом знали. Ната не могла не понимать, что Валь её любит. Уж после его желания никаких сомнений у неё не осталось. Скорее уж, она сомневалась в себе, потому что раньше думала, что любовь — это когда страшно, больно и увлекательно, словно прыжок с тарзанки. Но теперь понимала, что любовь многогранна. И бывает так, что ты находишь родную душу и просто согреваешься рядом. И это тоже — любовь.

С Валем Нате было спокойно и радостно. Хотя некоторые вопросы и требовали улаживания.

— Валь, а твой ресторан?

— Так к осени только. Пока там работы ведутся.

— А потом, осенью?

— Надо будет ехать в Арахат.

— А я?

— Ты не хочешь? — с тревогой спросил Валь.

— Я не знаю. Здесь Стаська у Глена учится. Иен с чемоданной мастерской. Как все это бросить?

— Так птичка моя, зачем бросать? Оставим Стасика жить у Лили с Иеном. А в Арахате откроем тебе лавку. Не так уж и далеко ехать — хоть каждую неделю приезжать можно. К тому же Арахат — город большой, порт речной есть. Там проще продавать всякие диковинки. И ты мне очень нужна, будешь учить меня свои салаты готовить. Борщ я уже умею.

Что ж, альв был прав. Ничего непоправимого в том, что Ната уедет с ним в столицу Белогорского княжества, нет. Иен вполне присмотрит за Стасом. По отдельности близнецы не так уж и опасны, они это уже выяснили. Да, Ната будет страшно скучать, но ведь это естественный процесс — дети вылетают из гнезда. Она и сама в семнадцать ушла из родительского дома навсегда. И ни разу не хотела вернуться.

Но тогда у них очень много работы — именно сейчас! Наладить производство чемоданов, обустроить Иену мастерскую, в конце концов, смастерить для его жены коляску — она ведь не отстанет. Найти первых покупателей.

А к Валю ещё обещал приехать Леон, сам, лично. Нужны были веские свидетельства против Лотрейна.

Он и приехал — когда уже про него и не вспоминали. Да не один, с невестой. Ариадна была если и узнаваема, то с трудом. Важная такая дама — в роскошном платье, отороченном дорогим мехом, шляпке с пером, перчатках и сапожках. Даже взгляд у нее изменился. Теперь она смотрела на свой родной город без всякого страха, гордо, даже надменно, хмуря свои густые чёрные брови и брезгливо поджимая хорошенькие губки. Королевишна, не иначе!

И то сказать — не ведьма деревенская, а Ариадна Бронная, ныне уже студентка магического университета. Её приняли без экзаменов — еще бы, с таким-то мощным даром! И пусть обучение начнётся только осенью — сейчас у нее есть время раздать старые долги. Например, заявиться в дом к своему дядюшке и спросить, оформил ли он дом свой на себя, или по бумагам тот принадлежит покойной Матильде Бронной. Как это — какая разница? Матильда, между прочим, завещание оставила, в котором ясно указала единственной наследницей внучку. Нет, на выкуп она не согласна. И где будет жить её "единственный близкий родственник", ей плевать. Да хоть на улице! А избушку, в которой жили Натка, Валь и их сыновья, он продал, хотя права такого не имел. Опять же — согласно завещанию. Так что, дядюшка, вы ещё денег своей "любимой племяннице" должны и немало.

Сладка ли месть? О — безумно! Ариадна наслаждалась каждым злым своим словом, каждым стоном дядьки.

А