Посланец Сварога - Лопатин Георгий Страница 57

– Бей!

Имея возможность не экономить на стрелах, а также обзаведясь стременами, что сделало их посадку очень устойчивой, дружинники частой стрельбой просто завалили противника стрелами. Те также попытались в самом начале что-то изобразить в плане стрельбы, но когда на одну твою стрелу летит пять, то… они, потеряв двоих, вынуждены были закрыться щитами.

А дружинники, продолжая частый обстрел, буквально истыкав коней степняков стрелами, сблизились и метнули дротики. Ведь даже весьма поганые щиты степняков служили достаточно хорошей защитой от стрел со стеклянными наконечниками. А вот от дротиков они не спасли.

Кутригуры попытались снова открыть стрельбу из луков, вот только кто им это даст? На такой случай разработана простая, как мычание, тактика, а именно: половина дружинников продолжает стрелять из лука, не давая противнику раскрыться, а вторая бросает дротики. Впрочем, несколько стрел все же в ответ они пустить смогли, но без особого результата: стрелы были приняты на щиты или спасли доспехи.

Четыре из шести дротиков поразили свои цели. Ильмера, как отменная лучница, тоже продолжала стрелять из лука, только перейдя с «хрустальных» стрел на нормальные, и это дало нужный результат: она при сближении выбила еще пятерых всадников. Итого от отряда степняков осталось всего девять человек. Они, резко оказавшись в меньшинстве, и рады были бы соскочить, не принимая боя, но кто же их отпустит?

Их снова осыпали стрелами. Собственно, даже не столько самих всадников, сколько их коней, которые получили по три-пять стрел в брюхо, хоть одна стрела да поразила жизненно важные органы, и они просто пали на землю, сбрасывая с себя всадников. Ну а дальше со спешенными всадниками расправиться – дело техники… Техники сабельно-мечевой рубки.

Вся эта схватка длилась едва ли полминуты, и Рус с дружинниками снова кинулся в погоню, заметив, правда, что и за ними тоже пошла погоня из нескольких десятков всадников, может, даже сотня. Похоже, степняки решили выработать оставшийся ресурс израненных коней. Но она пока находилась далеко, а потом стало ясно, что этой погони Русу можно не опасаться, так как ее вскоре должны были перехватить остальные его люди, что как раз показались на возвышенности и принялись спешно спускаться по склону.

То, что заградотряд уничтожен, гнавшиеся за Истром заметили, но снова делиться не стали. Видимо, главарь степняков решил, что лучше догнать и захватить беглецов, а уже потом разобраться с тем, кто гонится за ними. Ну и на подмогу рассчитывал, наверное, заметив вторую кавалькаду, мчащуюся по направлению к ним.

А то, что степняки вскоре нагонят беглецов, стало быстро ясно. И дело не в раненых лошадях, беглецы давно пересели на здоровых. Просто как бы ни были хороши славяне как всадники, природные кочевники все же лучше, особенно в условиях, когда полностью отсутствовали седла. Так что кутригуры постепенно нагоняли беглецов. А тут еще выяснилось, что не все дружинники Истра смогли словить себе заводных коней, и те стали не выдерживать скачки, и то один скакун, то другой начали отставать от основной массы, несмотря на все попытки всадников подстегнуть их движение.

И вот, то один дружинник, то другой оказывались изрублены налетевшими на них со всех сторон степняками. Так Истр потерял четверых своих людей. Видя, что уйти не получится, Истр развернулся для встречной атаки. Все-таки в мужестве ему действительно не откажешь, как и в мастерстве боя.

Кутригуры, чувствуя горячее дыхание в затылок, не стали затягивать со схваткой, развивая свою обычную тактику с наскоками и отскоками дистанционного боя, а пошли в лобовую сшибку, желая реализовать свое многократное численное превосходство.

Сшибка. На землю с коней полетели убитые и раненые воины с обеих сторон, после чего завертелась ожесточенная схватка, в которую спустя долгие две минуты вмешались дружинники Руса. Только они как раз принялись реализовывать классическую степняцкую тактику. Кавалькада Руса пошла по дуге, обходя эту кучу-малу против часовой стрелки, и во врагов полетели стрелы, которым, казалось, нет конца. Выбивали как людей, так и лошадей, и спустя всего один круг с противником было покончено.

– Рус! Как я рад тебя видеть! – воскликнул Истр, уцелевший в бою, хотя без ранения в ногу не обошлось. – Боги услышали мои молитвы и прислали тебя ко мне на выручку!

Из его дружинников выжило трое, все израненные.

– Эти подлые степняки взяли меня в плен на границе, когда я был в дозоре!

– Ну да, ну да… Такой плен, что оставили тебе доспехи и оружие.

– Ты мне не веришь?!

Ильмера демонстративно держала его на прицеле. Да и остальные дружинники были готовы к любым неожиданностям со стороны «загнанных в угол крыс», что от отчаяния могли пойти на любую глупость.

– Ни единому слову. Сложи оружие, братец-кролик, а то у сестры уже рука устала, того и гляди соскользнет с тетивы.

Поняв, что проиграл, Истр с гримасой ненависти швырнул меч на землю, после чего избавился от остального вооружения. Что до второй группы кутригуров, выехавших большой толпой, до сотни человек, на полуживых лошадях, то после короткого боя со второй же группой дружинников Руса, что также очень активно занялась стрельбой из луков, они предпочли вернуться обратно в лагерь.

50

Оставшиеся без коней около пяти сотен кутригуров опасности фактически не представляли. Так что сразу после того, как Истр оказался в плену, Рус отправился на переговоры со степняками с целью обсуждения условий их сдачи, то бишь размер выкупа.

«А может, их тупо ромеям продать? – подумал он. – Чем меньше их будет тусоваться в степи у нас под боком в самый ответственный момент, тем лучше…»

С другой стороны, имелось понимание, что пять сотен воинов – это довольно внушительная сила, и если кутригуры лишатся ее, то авары могут захватить степь несколько быстрее, чем в реальной истории. Хотя, казалось бы, ну что такое пять сотен, когда счет армии степняков идет на десятки тысяч?

Но тут как посмотреть. Иногда в ответственный момент для победы не хватает самой малости. Может, эти пять сотен и есть та самая малость, коей не хватит? Кроме того, не стоит забывать, что если изъять эту полутысячу воинов, то это в свою очередь может спровоцировать в степи новый передел пастбищ, ведь столько родов останутся фактически беззащитными. А это новые потери, в совокупности как бы не втрое-пятеро больше.

Хотя после понесенных потерь, а это больше двух сотен воинов, с учетом тяжелораненых, у них все равно случится замятня, но все же не столь масштабная, как может быть, продай он всех ромеям. Тут хан Синион может остановить малую междоусобицу своей волей.

«Итак, что выгоднее, продать их ромеям и тем самым устроить дополнительную бучу в степи или же вернуть их, чтобы они в перспективе бились с аварами?» – продолжил размышлять Рус.

Тут в голову ввинтилась неприятная мысль, что история немного изменилась в той части, что удалось отбить нашествие кутригуров, и они все-таки могут пойти на союз с аварами, а значит, эти пять сотен воинов вольются в большую степную орду… Чувствуя, как начинают закипать мозги, Рус решил посоветоваться с братом и сестрой.

– Да пусть отец решает, – махнул рукой Славян.

– Да, это его компетенция, – подтвердила сестра.

Рус аж поперхнулся, когда услышал такой термин из уст Ильмеры, очень уж резануло по ушам несоответствием. Вспомнилось, что она и раньше проявляла широкий уровень специфического словарного запаса, что никак не ожидаешь от по факту варварки, только раньше он этого как-то не замечал, принимая как само собой разумеющееся в силу слияния сознаний, и только сейчас акцентировал на этом внимание. На мгновение даже подумал, что она тоже, как и он, попала из будущего, даже захотел проверить контрольным вопросом, но потом успокоился и вспомнил, что всему виной греческий раб-учитель.

Пан, в свое время повоевавший наемником на стороне ромеев, повидал мир, и он не мог не впечатлиться увиденным. Будучи от природы очень сметливым человеком, хорошо осознал преимущество образования, так что, как только добился верховной власти и пошли дети, постарался дать им максимум возможного, что он был способен обеспечить. Отсюда хорошее знание греко-ромейской мовы, той же математики, ну и термины, присущие просвещенным людям.