Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон! - Екатерина Слави Страница 58

Он отпустил мою руку, и я уже было набрала полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть с облегчением – наверняка, на моем предплечье останутся синяки от пальцев его светлости; вот ведь впился в меня, как будто я ему миллион в прошлой жизни задолжала! - но тут его светлость протянул руку к моей шее, схватил цепочку, на которой висела сфера Дайнари и с силой дернул на себя.

Я охнула от неожиданности, цепочка больно царапнула мне шею, лязгнула и с коротким тупым звуком порвалась.

Мои руки невольно потянулись к груди, но вместо сферы Дайнари пальцы наткнулись на пустоту. Герцог чуть раскрыл ладонь и опустил взгляд на образующее небольшой шар переплетение колец с черным шариком-зрачком внутри, которое сжимал в руке.

- Откуда у тебя?.. – попытался повторить вопрос он, снова подняв гневный взгляд на демона, но Марай перебил его:

- Вас так злит, что эта вещь оказалась у меня, а не у... вас, ваша светлость? – не скрывая насмешки в голосе, спросил Марай.

Лицо герцога исказилось от злости.

«Да Марай же его умышленно дразнит, - догадалась я. – Что это между ними происходит, а?»

Впрочем, кажется, я уже догадывалась, что между ними произошло. Дайнари между ними произошла – много ума не надо, чтобы понять. Хотя подробности бы не помешали.

Потирая шею в том месте, где цепочка, натянувшись прежде, чем порваться, впилась мне в кожу, я подняла глаза на его светлость в тот момент, когда он, кажется, наконец совладал с собой. Его гнев не исчез совсем, он как будто ушел в глубь него – от Реола Кархейского повеяло смертельным холодом.

Чуть повернув голову в сторону Тильмана, но не переставая смотреть на Марая, герцог спросил:

- Напомните мне, господин распорядитель, что предписывает королевский указ любому, кто вмешается в испытания Герцогского отбора?

Тильман улыбнулся, пряча улыбку в усах, и с легким кивком головы сообщил:

- Королевским указом строжайше запрещено любому, за исключением распорядителя отбора, вмешиваться в проведение отбора, в частности, в испытания. Тому, кто нарушит указ, грозит заточение, ваша светлость.

Герцог повернулся к демону:

- Ты все слышал, Марай. Отдав эту вещь одной из участниц отбора, ты нарушил королевский указ.

Посмотрев на сферу Дайнари на своей ладони, герцог спрятал ее в кармане камзола и снова поднял глаза на Марая.

- В этом замке есть только одно место, способное удержать демона, и тебе оно известно, верно? – спросил герцог. – Ты будешь наказан, Марай, за то, что нарушил указ.

Подняв руку, он размашисто начертил в воздухе какой-то знак. Линии знака засветились голубоватым светом и ударили в сторону Марая, а в следующее мгновение запястья демона обхватили металлические браслеты – от них отходили цепи, исчезающие прямо в воздухе.

Демон равнодушно посмотрел на свои руки, поднял глаза и спокойно улыбнулся его светлости, после чего повернулся ко мне. Пристально смотрел на меня с той же улыбкой, будто пытался что-то сказать.

О, прекрасно, теперь меня должно мучить чувство вины, да?

Герцог нарисовал еще один знак в воздухе – линии снова засветились, - и ударил по нему раскрытой ладонью. Магический свет во второй раз рванулся к демону, и под ногами Марая появился круг из сложных символов и знаков.

Теперь его светлость улыбнулся демону, будто возвращая насмешку, и сказал:

- Кажется, тебе не очень нравится, когда тебя лишают свободы, так, Марай? Но тебе нужно вспомнить, что ты всего лишь слуга, и не должен нарушать приказы.

Я видела, как дернулся край рта Марая – слова Реола его задели? – но в тот же миг в круге, словно из-под пола ударил свет. Миг – и фигура демона растворилась в этом свете совсем. А когда сияние рассеялось – Марай исчез.

Не дыша, я осторожно подняла глаза на герцога, не узнавая в нем человека, которого Гранвиль с презрением называл простофилей.

Похоже, Марай пробудил его темное второе я.

Глава 27. БИЗАР

Заснула я на рассвете, едва добравшись до своей комнаты, а проснулась, когда солнце уже опускалось к горизонту.

Меня совсем не удивило, что я проспала почти весь день – было такое чувство, что в прошлом Равельского замка я прожила целую жизнь. Всего за одну ночь меня забрасывало в три разных временных отрезка – везде я успела вляпаться в самую гущу событий и даже в них поучаствовать. А вернувшись в настоящее, вляпалась еще разочек, а если точнее – все-таки больше «поучаствовала».

На рассвете, добравшись наконец после всех злоключений до своей комнаты, я вытолкала за дверь Лотти, чьи глаза при виде меня заблестели от слез – видимо, она уже успела меня похоронить, а я тут возьми и вернись, - закрылась на засов, чтобы никто не вошел, и первым делом спрятала понадежнее то, что принесла из прошлого: огарок свечи со слепком ключа и письмо королевы – пришлось пожертвовать нижней юбкой и вырезать кусок ткани, куда я переписала нечитаемые для меня слова.

Только после этого рухнула на кровать и уснула. Спать – только на это я сейчас была способна.

Проснулась я от стука в дверь.

- Госпожа! Госпожа! Вы там не померли, госпожа! Закат уже скоро, госпожа! Соэнья Бертина о вас справлялась, велела узнать, хорошо ли вы себя чувствуете!

Я открыла один глаз, послушала, закрыла снова – вставать не хотелось, отзываться тоже не хотелось, даже шевелиться не хотелось. Решила, что Лотти постучит-покричит, не получит ответа – и уйдет, оставит меня в покое, даст еще поспать.

Пожалуй, это было самое тяжелое из всех испытаний Проклятого Отбора, даже странно, что все вернулись с него живыми.

- Госпожа-а-а!!! Подайте голос, ежели живы! Ежели не живы – тоже подайте! Целый день спите – соэнья беспокоится!

Я открыла глаза и поняла, что проснулась окончательно и бесповоротно. Если бы я тут померла – моему бездыханному телу не дали бы покоя. Лотти, похоже, из тех, кто мертвого