Василий Сахаров - Тень императора Страница 6

Оказалось, что Влад Фиэр любит нюхать дурманные порошки и порой, когда его заносит, болтает много лишнего. Военный комендант острова Данце полковник Рикко Хайде игрок и должен ростовщикам больше трёх тысяч иллиров. Ресс Дайирин, барон Кайнен, недавно из-за женщины убил рыбака и взял его жену в наложницы. Дэго Дайирин, барон Соммер, сговорился с вольным капитаном Эстрехо и собирается в набег, куда и с какой целью, неизвестно. Кеметский старейшина Косман Эльц украл из выделенного на строительство укрепрайонов бюджета полторы тысячи золотых, и это осталось тайной. Другой старейшина, Гвин Аппер, вступил в сговор с чиновниками ТПП и за немалые деньги готов сливать им всю информацию по Ваирскому финансовому обществу. Командир Северной бригады барон Нунц Эхарт собирается сделать предложение руки и сердца дочери Томаша Смела, который является советником герцога Гая и преданным слугой дома Канимов. Казначей Вилли Йоцке поклоняется тёмному божку со странным именем Ирдыгабаар-домца и во время правления на Данце пиратов даже приносил ему кровавые человеческие жертвы. Книжник Тим Теттау, этот тихий и добрый человек, по какой-то причине избил жену, оставил семью и временно поселился в борделе мадам Имаро на Серебряной улице. А сотник Нерех украл пять магических гранат и отправил их домой, в Шан-Маир.

Короче, в папке были все, за исключением меня и Балы Керна, наверняка своё досье он изъял. И даже про моих братьев я почерпнул кое-какую информацию. Кажется, какие в их годы слабости? Однако они имелись. Айнур заядлый рыбак (для меня это новость) и часто выходит в море один, в ночь, на утлой лодке. Так что достать его при желании совсем нетрудно. А у Трори есть любовница, тридцатилетняя вдовушка, шикарная женщина, как говорил Остап Бендер – мечта поэта. И младший братишка, которому ещё нет семнадцати лет, не жалеет для неё ничего. При первой же возможности бежит в уютное гнёздышко на Ясеневой улице и таскает туда драгоценности.

«Так и живём… – прочитав последнее досье, подумал я и закрыл папку. – У всех вокруг тайны и тёмные пятна в биографии, а я ничего не знаю. Никто не свят, понятно, и у каждого есть грешки, которые он скрывает от общества. Однако получить такой массив компромата за один раз даже я не ожидал. Интересно, резидент успел передать копию этих досье своему начальнику, барону Каиру? Скорее всего, успел, такие вещи дублируются, и помимо самого резидента были рядовые агенты, которые собирали и проверяли информацию…»

В этот момент еле слышно скрипнула дверь, и, перегоняя в левую руку «Плющ», я резко обернулся. Кто посмел без приглашения и стука войти в кабинет?! Заклятие было готово сорваться с ладони, но я замер. В дверном проёме стояла моя супруга, и выглядела она великолепно. Белокурая голубоглазая красавица в зелёном платье. Она смотрела на меня. В её взгляде была укоризна, и, чувствуя неловкость, я сказал:

– Прости меня. Я плохой муж. Редко вижу тебя и Квентина. Постоянно где-то пропадаю, а теперь вот… Забыл встретить вас…

Она грустно улыбнулась:

– Я знала, за кого выходила замуж. Пойдём, Уркварт. Твой сын хочет увидеть тебя.

Глава 2

Как и велел учитель, я прибыл в Грасс-Анхо не один, а с вождём Торопаем, братом Айнуром и конечно же Отири. Куда дальше, что, зачем и почему, я не знал. Мы остановились в семейном особняке Ройхо, и я собирался отправиться во дворец – следовало попросить аудиенцию у императора и разведать обстановку, – но, как оказалось, всё уже было решено, и нас ждали. Не успел я покинуть свой дом, как появился один из адъютантов императора, майор Юнгиз, и предложил мне и Катрин Дегарьен, под этим именем в обществе знали ламию, проследовать с ним.

Юнгиза я знал. Мы вместе служили в Чёрной свите и через многое прошли. Ему я верил, да и ламия опасности не чуяла. Поэтому лишних вопросов не задавали, а сели в закрытую карету и отправились в небольшое загородное путешествие. В пути разговаривали с Юнгизом на отвлечённые темы, обсуждали столичные новости и вести с фронтов, а потом майор стал флиртовать с Отири. Он не подозревал, кто она на самом деле. Перед ним была жрица Улле Ракойны, юная, неразвращённая и очень привлекательная. Так отчего не познакомиться с красоткой, которая не давала обета безбрачия, и не назначить ей свидание? Вдруг что-то выгорит. Примерно так думал Юнгиз, осыпая девушку комплиментами, и я, как мужчина и гвардеец, его понимал. Однако в душе у меня вскипело, и впервые в жизни я почувствовал ревность. Неприятное чувство, которое оставляет на душе нехороший осадок. Я даже Каисс никогда не ревновал, а при виде того, как бывший сослуживец подкатывает к северной ведьме, мне захотелось сломать ему нос и вызвать на дуэль. А я, между прочим, считаюсь образцом хладнокровия, и вывести меня из себя дело непростое.

Впрочем, всё обошлось. Поездка была недолгой, и, покинув пределы городских стен, мы подъехали к месту, которое я знал по службе в гвардии, к летнему дворцу императора. Он был гораздо скромнее Старого дворца и для жилья подходил плохо, особенно поздней осенью, зимой и ранней весной, как сейчас. Однако этот объект на берегу Ушмая строился не для проживания, а для охоты. В километре от него начинался заповедный Дартанский лес, в котором много оленей, кабанов и прочей живности. Вот только, насколько я знал, Марк Анхо не любил охоту. И за то время, что я провёл в составе Чёрной свиты, он заезжал в летний дворец всего один раз на пару дней.

Мы вышли из кареты, и я огляделся. Охрану дворца осуществляли бойцы трёх особых дворянских рот: Чёрной, Красной и Синей. Гвардейцев из придворных номерных полков не видно. Но в этом ничего необычного, и во дворце всё как всегда, кроме одного. На окраине леса шло строительство, там суетились рабочие, копая траншеи для заливки фундамента, стояли телеги с каменными блоками и кирпичами, лежали брёвна.

– Что это будет? – направляясь во дворец, спросил я Юнгиза.

– Храм в честь Иллира Анхо, – отозвался он. – Император решил, что его предок достоин большего поклонения.

Я и ламия понимающе переглянулись и проследовали внутрь дворца.

По дороге я несколько раз представлял себе встречу с государем императором. Мне думалось, что в этот час Марк Анхо будет занят важнейшими государственными делами или, раз уж мы в загородной резиденции, готовиться к охоте. Но император оказался проще, чем казалось. И когда мы появились в его покоях, то увидели, что он, в мундире нараспашку, сидит на кушетке и листает толстый фолиант. Как я успел заметить, это был справочник имён. Так-так, всё ясно. Марк Анхо думал над тем, как назвать своего наследника. От Балы Керна я слышал, что у принца до сих пор нет имени. Канимы хотят назвать его Тезео, в честь прадедушки, императрице нравится Гней, а астрологи советуют Харальд. И все они при этом смотрят на государя, ибо последнее слово за ним.

– Ваше величество, – доложил Юнгиз, – приказ выполнен. Граф Уркварт Ройхо и жрица Катрин Дегарьен доставлены.

Император, молодой, коротко стриженный брюнет, порывисто обернулся и смерил меня оценивающим взглядом. После чего он встал, приблизился и поймал взгляд ламии. Что он увидел в её глазах, не знаю, но Марк удовлетворённо качнул головой и покосился на гвардейца:

– Вы свободны, майор. Нас не беспокоить. Никого не впускать. Как появится канцлер, сразу доложить.

– Слушаюсь.

Юнгиз щёлкнул каблуками и скрылся за дверью. Мы остались одни, и Марк снова обратил своё внимание на Отири:

– Значит, ты ламия?

– Да, – улыбнулась ведьма.

– Я себе иначе представлял легендарных северных ведьм.

– Наверное, вашему величеству казалось, что мы похожи на демонов и все ламии страшные, уродливые создания, пьющие кровь невинных младенцев?

Государь кивнул:

– Как-то так. Но я рад, что ошибался. Мне известно, кто вы, а потому проходите, присаживайтесь, – и указал рукой на кресла. – Разговор у нас будет не очень долгий, но, надеюсь, откровенный.

Рассевшись, мы стали ждать, что хотел от нас император. А Марк повёл себя не как властитель, а как наш соратник, равный среди равных. У кого-то такое его поведение могло вызвать непонимание или смущение, мы же с Отири к ним не относились. Она – ламия, дочь Кама-Нио, и этим всё сказано. Для неё есть только один непререкаемый авторитет – богиня, а все остальные, невзирая на положение в обществе, всего лишь люди. Ну а я – ученик полубога, и мой разум принадлежал человеку из иного мира. Поэтому благоговения и страха перед громкими титулами, званиями и высокими должностями у меня не было.

– Итак, – снова заговорил Марк, – для начала я предлагаю условиться, что при личных встречах мы можем обращаться друг к другу по имени. Знаете, у меня никогда не было друзей, только подчинённые, и я не помню своих родителей. С недавних пор появился Иллир, близкий человек, хотя и дальний, но родственник. А теперь я вижу перед собой людей, с которыми связан общей тайной, и мне нравится, как спокойно вы держитесь. Что скажете? Будем общаться без официоза?