Угнетатель аристократов (СИ) - Старновский Антон Страница 6

Кухня удивила. Несмотря на небольшие размеры в семь-восемь квадратных метров, она была довольно вместительной. Я присел на стул и положил локти на стол. Если бы сделал это в присутствии отца – выслушивал бы нотации. Благо, сейчас здесь нет повёрнутых на этикете людей и можно в расслабленном состоянии покушать.

Котлеты с макаронами. Ого. Дёшево, но сердито. Я оценил то, что котлеты были собственного производства. То есть, не покупные полуфабрикаты из пресловутой пятёрочки, но хорошая, человеческая еда.

Наверное, возникает вопрос, а откуда я, весь из себя такой аристократический, с серебряной ложкой в заднице с самого рождения, так близок и небрезглив к такому сословию людей, которое идиоты называют – нищебродами?

Здесь всё очень просто и связано это с моей матерью. Отношения отца с мамой поначалу складывались хорошо. Познакомились они в престижной академии. Отец попал туда по связям, а мама – честно, благодаря усидчивости и тому, что хорошо соображала голова.

Ранний брак, ещё во время учёбы, зачатие меня и вроде бы счастливая жизнь, но… Как это обычно бывает, любовь расклеилась очень быстро. Я ещё ничего не помнил, а ругались они уже как во время войны.

Тут стоит отметить, что род Боголюбских всегда был очень богат и влиятелен. Род моей мамы тоже был приличным, но не настолько. И, почему-то, очень быстро они разорились. Возможно из-за того, что Боголюбские как бы постепенно поглотили их. По крайней мере, во время ругани я слышал что-то подобное со стороны мамы.

И вот, во время очередной из ссор, мама забрала меня и увезла жить к себе. А к тому моменту дела у её семьи шли очень плохо, и поэтому жить нам пришлось в спальном районе Петербурга, и питаться во всяких пятёрочках. Вот и вся история.

С мамой я жил до того момента, пока она не…

– Котлеты – просто высший класс. Таких сочных я давно не ел! – Хвалил я кулинарные способности Евы.

– Э-м… да это же позавчерашние…

– Сегодня как-то особенно… – Пытался выкрутиться.

– Да ты просто голодный, наверное… – Предположила Ева. – А где ты, кстати, весь день пропадал? – Невзначай поинтересовалась она.

– Да гулял просто. – Не стал добавлять слово "с друзьями", потому что ещё не был уверен, есть ли они у меня вообще.

– А это что? – Сомкнула брови Ева и повернула мою голову в сторону, указывая на синяк возле виска.

Я коснулся больного места и ощутил неприятную боль. И правда, это синяк. Но, откуда… я ведь не подставлялся, когда дрался с гопником, он меня и пальцем не успел коснуться.

Очередная вспышка в памяти Сани подсказала, в чём всё дело. В голове прокрутились все те страшные кадры погони возле гаражей, удар в живот, удар в висок, и…

Господи, какая унизительная и дурацкая смерть! Всего-то три охреневших утырка-одноклассника, что донимали на регулярной основе, теперь чутка перестарались, убили беззащитного паренька и бросили умирать под дождём. Вот это история…

Я от злости сжал челюсти и пошаркал зубами, стирая ошмёток котлеты в труху. В этот момент точно понял, что я это так не оставлю. Сначала удивлю уродов своим появлением, а потом и как-нибудь отомщу… вот только как?

– А это ты у своих гопников спроси! – Отмазался я.

– Ой, извини, Саш… – Погладила Ева меня по голове. – Хочешь ещё одну котлету доложу? – Улыбнулась.

– Давай… – Смурно ответил я. – А сладенькое что-нибудь есть? – Добавил с надеждой.

– Конечно! Я же чакопаи купила! – Ева сбегала в коридор и вытащила из своего клатча маленькую пачку с классическими чакопаями на шесть штук. Маленькой горкой высыпала на стол и сделала приглашающий жест рукой: "Мол, вот, сударь, эти дары созданы специально для вас…!"

– Спасибо… – Чтобы не выходить из образа хмурого старшего брата, ответил я с такой же низкой интонацией.

Где-то через полчаса с работы вернулась мама. Мама Татьяна. Чем-то её внешность напоминала внешность моей матери. Такой же глубокий взгляд, достоинство, плотно засевшее в каких-то неуловимых деталях лица. Но не чёрные, а светлые волосы.

Ещё с порога я понял, что что-то случилось. Вид у женщины был каким-то поникшим. Чувствовалось, что она от всего устала, но сегодня случилось что-то ещё сверх меры неприятное.

Ева тут же рассказала ей о произошедшем во дворе, и Татьяна даже немного повеселела. Её лица коснулась гордость за сына, хотя и общего настроения это кардинально не изменило.

Что же случилось? – Хотелось спросить, но я не решался. Всё ждал, пока об этом расспросит Ева, или она сознается сама.

Я вдруг подумал, каким бы горестным бременем легло на семью известие о том, что Саня – умер. От одной мысли что-то сжалось в груди, но я попытался от этого отмахнуться, ведь…

А ведь он и правда умер!

Настоящего Александра Новикова больше нет в этом теле. Он уже никогда не сможет поиграться с сестрёнкой, помочь маме. Теперь вместо него лишь я. Гость в чужом теле.

Как только почувствовал, что вот сейчас Татьяна обо всём расскажет, как в дверь буйно постучали.

Глава 4

Ох, да что ж такое. Круговорот событий в новом теле засосал меня по самые щиколотки, и не хочет отпускать. Отдохнул, называется. А причины-то для отдыха довольно веские – пережитая смерть, переселение в другое, хилое тельце, которое накануне неплохо так отделали.

И, что самое странное и пугающее – голод. Я уже объяснял его необъяснимую природу, как бы это абсурдно не звучало. Но одними лишь объяснениями сыт не будешь. Поэтому метафизическое недоедание никуда не пропало. Кажется, оно лишь усилилось.

Что-то похожее я испытывал в те времена юности, когда тренировал свой Дар. Правда, тогда всё было ровно наоборот. Тогда я страдал от перенасыщения энергией, которую получал от родового артефакта. Теперь же… времена меняются.

Но, разбираться с голодом и тем, в каком положении сейчас находится мой Дар придётся позже. Ибо насущные проблемы, не терпящие отлагательств, уже стучатся в дверь. И это в буквальном смысле.

Мы с Евой сидели на диванчике в гостиной, а напротив нас стояла Татьяна. Она намеревалась поведать о чём-то важном, но не вовремя объявившийся неизвестный гость всё испортил.

Пришла мысль, что плохое настроение женщины как-то связано с этим. Но я пока и предположить не мог, как именно.

Татьяна, замерев на несколько секунд, гипнотизировала стену, а после, как оттаявшая, двинулась к двери, стук в которую уже переставал быть просто стуком, а походил на попытку с боем ворваться в нашу квартиру.

Я, дабы не вызывать сильных подозрений, но, и чтобы держать ситуацию под контролем, передвинулся на край дивана. Отсюда открывался хоть и ограниченный, но всё же вид на прихожую.

И вот, Татьяна проворачивает замок на два оборота вправо, и тянет дверь на себя.

Если честно, судя по характеру стука, я ожидал увидеть на пороге как минимум двухметрового бугая с кулаками как у Дениса Цыпленкова. Но та миниатюрная женщина, во взгляде которой отражалась то ли наша тусклая лампа, то ли искра безумия, обескуражила своим видом.

Ростиком чуть более полутора метров. "Полторашка" – как таких называют в народе. Чрезмерная ухоженность и деловитость бросались в глаза. В одной руке она держала строгий кожаный портфель, а в другой роговые очки, которыми тут же оседлала свой длинный, не вписывающийся во всю остальную архитектуру тела, нос.

"А чем она стучала в дверь…?"

Женщина не дробя шагнула через порог и ногой захлопнула за собой дверь. Прямо как у себя дома. Стало быть, она как минимум довольно близкий семье человек. Ну, или просто наглая тётка.

– Здравствуйте, Татьяна Николаевна! – С небольшим эхом произнесла она. Пальцем пододвинула очки ближе к переносице и поставила портфель возле стены.

– Здравствуйте…Марина Анатольевна – Как-то обречённо ответила Татьяна, и в этот момент я услышал испуганный всхлип с другой части дивана. Я покосился на Еву и вместо симпатичной, взрослой девушки увидел съёжившуюся от страха девочку.