Ванька 10 - Сергей Анатольевич Куковякин Страница 6

Если там уже советская власть, надо мне мимо уездного центра мышкой проскользнуть. Много чего у новой власти хорошего, и наркомздрав создали, и санитарным просвещением широко занимаются… При императоре такого не было. Надо же мне было невольно перед ней провиниться…

Совсем я запутался. Чашки весов, на которых я хорошее и не очень у советской власти сравнивал, то туда, то сюда у меня дёргались.

Я-то – хороший. Тогда, почему она ко мне так?

Мля…

Ситуевина.

Ладно, доеду – разберусь.

Доеду… Тут были проблемы.

Процент больных и мёртвых паровозов, как писал в прочитанной мною уже тут в Москве в газетной статье товарищ Троцкий, приближался к пятидесяти. Это ещё по самым оптимистическим прикидкам. Железные дороги национализировали, пока казенные, а частные пока ещё управлялись своими владельцами, но на те и другие уголь с неба не валился. Паровозы, за редчайшим исключением, перешли на дрова и чуть ли не половина полуздоровых паровозов их и перевозила от мест заготовки к станциям. Таким образом, эти паровозы и платформы только обслуживали потребности самого железнодорожного транспорта, а не перемещали туда-сюда пассажиров и грузы.

Железная дорога находилась в удручающем состоянии и если так дело будет двигаться дальше, через год-полтора её ждала смерть.

В той же газете Троцкий ратовал за введение на железных дорогах военного положения, превращение всех железнодорожников в военнослужащих и запрещение всем ведомствам и профсоюзам вмешиваться в работу железнодорожного транспорта.

Это, опять к вопросу о новой власти. Занесла она ногу для пинка по профсоюзам.

Да, Бог с ней, с властью… Разберусь. Мне ехать надо!

Расписание движения поездов в Люберцах имелось, однако… на этом всё и заканчивалось.

- Ждите.

- Будет поезд.

- Отправка задерживается…

- Ждите.

Это и подобное слышалось в ответ на вопросы желающих уехать из Москвы по железной дороге в направлении Казани. Без разницы – кому до самой Казанской губернии надо было добраться, а кому и ближе.

Несознательные граждане на перроне уже по временам императорской России вздыхали, но делали это с оглядкой.

Может мне к гужевому обозу пристроиться? Водный путь до Казани выбрать?

Нет, больно уж всё это долго. Лучше поезд подождать, когда-то он всё же будет.

Прошёл час, второй, третий…

Темнеть уже начало.

Часть народа на перроне рассосалась. По домам, наверное, люди разошлись. У кого они есть и близко.

Людей в железнодорожной форме я вообще уже больше двух часов не видел. Когда до Люберец добрался, они тут были. Как из административного, так и из технического персонала. Сейчас, их как корова языком слизнула. Спрятались, похоже, надоело им на наши вопросы отвечать.

Тут дверь станционного здания распахнулась и в её проеме человек появился. То, как он был одет – кто-то из местного железнодорожного начальства.

- Поезда сегодня не будет… Нас национализировали. Работает ликвидационная комиссия…

Народ на перроне загалдел. Кто, и ненормативно.

Да, что за счастье у меня такое! Не одно, так другое!

Железнодорожного служащего уже за грудки трясли, когда я отправился искать ночлег. Не на улице же мне ночевать.

Может, к Илье Ильичу вернуться? Нет, не стоит старика беспокоить.

Глава 9

Глава 9 Социальная аномалия

- Не желает ли господин женского тела?

Как черт из табакерки из темноты на меня выскочила дамочка.

Мля!

Напугала. Так и заикой сделать можно!

Сексуальная коммерсантка недобитая… Социальная аномалия.

Как я только эту дамочку про себя не назвал. Немного я задумался, а тут она откуда ни возьмись.

Кстати, почему она ещё не выловлена и в лагерь не отправлена? Или, вообще, не расстреляна в рамках массового террора? Может, первый раз сегодня на промысел вышла?

Про проституток я сейчас много знаю. Ими в настоящее время Комиссариат внутренних дел и Комиссариат здравоохранения занимаются. Ребята из подотдела борьбы с социальными родимыми пятнами на нашем этаже сидят и частенько ко мне заглядывают.

На нашем… Уже – нет. Не являюсь я теперь работником наркомздрава…

Отбегались ко мне ребятки, некому теперь им тексты постановлений править, стихи на тему борьбы с венерическими заболеваниями сочинять. Не стало в штате наркомздрава поэта со всероссийской славой и известностью, автора «Мойдодыра» и прочей пролетарской классики. Это я о себе, если ещё кто не понял.

Буквально ведь на прошлой неделе я им текст решения Всероссийского совещания работниц до ума доводил. Такого работницы понаписали… Впрочем, с ними всё понятно и объяснимо.

Этот текст, его окончательный вариант, мне самому даже понравился. Как там, я написал - «… исходя из того, что корни проституции зарыты глубоко в капиталистическом обществе, совещание призывает бороться с проституцией не только закрытием домов терпимости, не только наказанием сводников и продавцов живого товара и устраиванием домов для спасения падших девиц, а революционным искоренением всех остатков капиталистического общества при переходе к коммунистическому хозяйству, введением обеспечения материнства, осуществлением государственного воспитания детей и заменой буржуазной семьи свободным браком…»

Во как я тогда завернул…

Тютелька в тютельку на высоком текущем идейном уровне.

Кстати, сейчас проблема проституции свою былую актуальность почти утратила. Если верить имеющимся в распоряжении наркомздрава результатам исследований, из-за голода и социальных неурядиц спрос на сексуальные услуги резко упал вследствие почти полной импотенции у мужчин. С картофельного крахмала только воротнички стоят, мужикам мясо требуется.

Новая российская власть врачебно-полицейские комитеты ликвидировала, «Положение об организации надзора за городской проституцией в империи» отменила, решила, что коммунизм – это могила проституции.

Я за это советской власти минус поставил. Как-то так она быстренько-скоренько проституцию и проституток объявила социальной аномалией и предложила взамен врачебно-полицейского надзора массовый террор и расстрелы проституток. Впрочем, до массовых расстрелов дело всё же не дошло. Проституток пока только вылавливали и отправляли в лагерь на трудовое перевоспитание. Там и перековывались эти дезертиры труда...

- Как зовут?

- А, что меня звать? Я сама прихожу…

Мля… Ещё и юмористка…

- Имя, какое у тебя?

- Мадлен.

Мадлен… Анфиса или Василиса,