Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ) Страница 62

Вкрадчиво мурлыкает, совсем, как кошечка.

— У меня тоже нет. Линий — уже три. Человек — двенадцать. Я ведь вовсе не против, чтобы следующим Верховным стала моя дочь.

Тут спьяну ударило в голову.

— А есть те, кому вовсе не нужны Верховные?

— Двор. Но нужен подконтрольный им Верховный. Да и не те там игроки. Я, знаешь, намеренно поддерживаю довольно странные брачные отношения в среде высшей придворной аристократии. Мне нужна возможность отречения Императора в любой момент при наличии нескольких наследников на выбор.

— Ещё кто? Организованный, со связями по всей стране и за пределами. Притом страшно ненавидящий именно наше государство.

— Церковь! — задумывается ненадолго, — Очень похоже, если учесть, как они и сколько сильно поприжимали их Верховные. От Кэрдин до меня. Я в прошлом году пару месяцев боёв не вела. Безглазый восстание «Поклоняющихся казнённому» подавлял. Могла пару провинций взять под контроль. Не стала. Переписку тайную вела. О примирении. И о том, что мы свой спор решим рано или поздно на поле брани. Он нескольких конкретных женщин ненавидит. Эти же, со своими колдовскими процессами и спасеньем души путём сожжения ненавидят всех. Так что, пока он этих вешать будет, я из зимних лагерей не двинусь. Поверил. Ну, и я честная, пока мне выгодно.

Убийцы от них… Не все, так часть. Новая война, новые разрушения — и тогда их истинноверующие дикари прорвут линию. Дикарям они уже внушили мысль об их «Избранности». Империя им всем враг, но межплеменную рознь так легко не преодолеть.

Уж поналомали монотеистические религии дров в нашем мире. К гибели многих цивилизаций причастны. На сколько замедлили развитие общества? Здесь явно коса на камень нашла. Мракобесы столкнулись с противниками уровня Еггтов.

Слепая вера против холодного разума. Не насмешливо-ироничного, как у лучших поздних римлян, а злого и циничного, прекрасно осознающего, откуда исходит угроза привычному миру.

Правда, и другой стороне надо отдать должное — готовя прямое военное столкновение они и идеологическую войну уже ведут. Противник не отстаёт.

Менталитет патриархальных племён новому вероучению не противоречит. В данной ситуации для попов это проблема. Грэдки слишком привыкли к фактическому равноправию и слишком дорожат независимостью. Если попы всерьёз дискутировали, человек ли женщина…

Жаль, не слышал, какими словами Дина все эти бредни комментировала. Хе. В нашем мире её бы точно сжечь попытались бы. Она ведь существование бессмертной души не признаёт. Естественно, в посмертие не верит.

— Тебе попадались доказательства, что следы этих писем идут из-за линии?

— Мне много чего попадалось. Должность такая. Дерьма человеческого в первую очередь. Иногда читаешь донос, пусть даже и подписанный, так прямо видишь, как один хочет другого чего-нибудь лишить. Пусть и сам ничего не получит, но увидит, как сосед по миру пойдёт, а то и на виселеце окажется. Ещё мама закон ввела о наказании за ложный донос вплоть до смертной казни. Всё равно помогает плохо.

— Может, рассчитывают, ты особо законы не соблюдаешь, покажут на чьё-нибудь непомерно большое состояние. Состояние — в казну, ну и доносчику перепадёт.

— Насчёт соблюдения законов не будем вспоминать, как кое-кто наместником второго ранга был. Уж ты судил, так судил!

— Э-э-э. В чью пользу?

— Исключительно в пользу собственного представления о справедливости. Всё бы ничего. Но оно категорически не совпадало с действующим законодательством. На тебя такие жалобы шли! Некоторые до сих пор храню. Один богач обязывался в течении двадцати пяти лет платить все налоги в двойном размере и из своего кармана на тот же срок платить жалованье наместнику, только лишь бы тебя с этой должности сняли.

Я как раз тогда с инспекцией была. Спросила его:

«Не боишься, что пришлют кого ещё хуже?»

Она как безумный расхохотался. Смеялся долго. Уже хотела приказать его скрутить как буйного сумасшедшего. Но сам успокоился. Сказал.

«Хуже? После него хуже уже быть не может!»

Твоя фраза в адрес попрошаек и нищих: «Бездельники! Хотите жрать — не лапу тяните, а канаву ройте! От забора и до обеда!»

Потом до ужина рыли. Потом завтра с утра. И так пока я не приехала.

— И никто сбежать не пытался?

— Не-а! Ты уже имел репутацию. Обещанию, что сбежавший пойдёт на корм сторожевым псам, поверили. Ты уже успел скормить кое-кого. Заслуженно. Но такие методы наказания в законодательстве не предусмотрены.

Доносчики забывают — их дела я рассматриваю не как Верховный. А как высший имперский судья, чей приговор только Император и может отменить. На всю страну я одна такая. Ниже рангом — имперские судьи, не имеющие округов с правом принятия решения по любому делу. Ты наместником с правами имперского судьи и был. В смысле, твое решение мог отменить не только высший, но и полноправный имперский судья.

Я и без конфискаций могу деньги в любое время добыть. Люди не понимают — я богатая, но не жадная. Просто мы лучше всех можем распорядиться деньгами на общее благо. Ведь многое переживёт меня.

— Если удержим линию.

— Удержим. Вообще станет не нужна. Глупо на воде стены строить.

— До Океана дойти думаешь?

— А по другому нельзя. Этот гнойник — Город Бога надо выжечь калёным железом. Все монастыри и храмы в труху сотру. Над их священными книгами маленькие дети смеяться будут.

— Лучше сжечь.

— Не лучше. Той зимой ректор медицинского факультета увидел «Лечебник» этих попов, над которым я ещё в юности хохотала, да комментарии к каждой глупости писала. Когда ко мне вошёл, натурально от хохота плакал, прочтя ещё не всё. Книга сама по себе дурь, а тут ещё и объяснения смешные. Правда, большинство шуточек только врач и поймёт. Ректор забыл, зачем приходил. Просил только об одном — разрешить переиздать это в таком виде, как есть. Говорил, прочтя такое самый тупой студент навеки запомнит, чего делать не надо. Говорил, лучший учебник по медицине, что только видел. Мне весело было издать разрешила. Раскупили моментально. Сейчас уже второе издание готовят. Я там по главным светилам их медицины так проехалась!

— Про посты, молитвы, коровью мочу да зарождение мышей из грязи там много было?

— Было… Неужто прочёл? — вздыхает с притворной грустью, — Скажешь «да» — не поверю. Всё, что я написала не служебного, читает кто угодно, только не друзья. Сейчас почитателей только больше стало. Думаю, «Комментарии» скоро переиздадут в упрощённом виде. Как есть страшно смешно только для врачей.

В упрощённой ничего из моих слов не уберут, хотя сама уже многого не помню. Просто добавят на полях весёлые рожицы, что бы знали, где смеяться.

— Не читал. Если найду, прочту обязательно.

— Угу. Смотри с «Тактикой и стратегией», «Производством пороха» или «Полевой медициной» не перепутай. Про последнюю вообще сказал: «Она не про солдат, а про маменькиных сынков написана».

Молчу. От операций под местной анестезией в том мире остались тяжкие воспоминания. Намеренно боль причинять не любил. Это только в играх заправским рубакой себя мнил. Вот и сбылась мечта идиота. Интересно, следующий раз блевать не буду, когда раскрою кого-нибудь?

Мёртвые изуродованные тела, отрубленные конечности, требуха наружу и сейчас ещё снится. Тогда за день больше мертвецов повидал, чем за всю жизнь до этого.

Как-то не получается себя выше их считать, даже для четырнадцатилетней девочки это уже не первый бой был. А я примазался, получив кучу всего, не мне предназначенного.

Вот на хрена я здесь!? Точно так же, был на хрен не нужен там. Только люди там относились как в общем-то и заслуживал. Сдержанно-равнодушно. Я тоже на них, в сущности, плевать хотел.

Тут же, захочешь-не плюнешь. Пользуюсь незаслуженным уважением первых лиц могущественной империи. Чуть ли не в рот заглядывают, ожидая, что изреку. По сути дела, являясь самым натуральным Хлестаковым, принятым за ревизора. Только, даже николаевские чинуши сумели разобраться, что к чему достаточно быстро.

И тут раскусят рано или быстро, даром маскировка двухсот процентная. Пользуйся пока тем, что есть. Ведь если разберутся, лучшее, что светит — эта умница черепушку вскрывать полезет. Пусть даже и под наркозом. Ей настоящий Рэндэрд живым нужен. Может, и станет, кроме всего прочего, первым нейрохирургом этого мира. Но я это вряд ли переживу. В переселение душ Дина не верит, ибо само существование души не признаёт.

Операция на черепе — цветочки, что меня ждут в случае разоблачения. Казнить с выдумкой и смекалкой тут умеют. Китайцам с их «разрезанием на десять тысяч кусков» многому пришлось бы у грэдов учиться.

Правда, славятся в этом сомнительном умении больше южане. Но, уверен, и у Дины есть специалисты. Она сама хорошо умеет бороться с чужой болью, значит может и причинить.