Цитадель: дочь света Страница 62

— Эльфийки все спокойные и мягкие, — сказал Иаир задумчиво. — А ты как назойливая и нервная птица. Как ворона.

— Или галка, — недовольно сказала я, отодвигаясь от него.

Несмотря на то, что я уже не сидела в его объятьях, ощущение покоя никуда не делось.

— Или галка, — согласился он, обхватив рукой мои плечи. — Вот-вот встрепенешься и улетишь, и поди тебя поймай. Зачем ты сюда пришла? У тебя, как сказал Аарон, есть жених… Почему ты не осталась с ним?

— Меня преследовали, — задумчиво сказала я. — Меня гнали…

— Глупости. Князь времени мог тебя защитить. А ты бы защитила его…

— Я хотела найти свою семью.

— Семью? Тех, что бросили тебя, потеряли в детстве? Оставили, позабыли в мире, где ты выжила лишь чудом? Зачем? Чтобы плюнуть им в лицо?

— Чтобы полюбить их, — сказала я. — Чтобы не бояться. Никогда. Чтобы у моих детей была куча родни, к которой можно приехать в гости, двоюродные братья и сестры, которым можно писать всякие глупости… Чтобы когда я умру, было кому утереть их слезы…

— Ну да, — ехидно сказал Иаир. — К тому времени, как ты умрешь, ты успеешь всем надоесть хуже… хуже…

— Хуже манной каши, — подсказал я.

— А я люблю манную кашу, — удивился эльф. — С фруктами.

— А с комочками?

— Фууу!

— Вот именно. А что, тебе так надоели твои родственники?

— Аарон уж точно надоел, — пробормотал Иаир. — Слишком шустрый для эльфа. Слишком талантливый. Слишком яркий. Так надоел, что хочется связать его по рукам и ногам, уложить в постель и кормить с ложечки, пока не потолстеет.

— Да уж, ему не помешает, — улыбнулась я.

— Вроде бы я младший, а он старший, — вздохнул эльф. — И тем не менее, вечно приходиться за ним досматривать, нянчиться с ним, вытаскивать из разных переделок, лечить, учить, а только отвернешься — а он в свежей одежке уже вляпался в новую грязь по самые уши…

— Как малыш, — кивнула я, с содроганием вспомнив ясельную группу детского садика. — Им только руки вымоешь, а у них уже полный рот червяков, подбитый глаз и палка в руках.

— Вот-вот.

Мы помолчали немного.

— Иаир, — осторожно сказала я. — Ты ведь понимаешь, что это ничего не значит?

— Что «это»?

— Ну… поцелуй и все такое… Я ведь Оскара люблю.

— Не дурак.

— Тогда давай спускаться?

— Погоди, — прошептал он. — Ш-ш-ш! Это не твой ли братец?

Мой, мой! Чей же еще?

Красавец! Вывел Олу подышать, а точнее, выволок. Жаль, что не слышно, о чем говорят. Хотя и так понятно — Пашку снова «занесло». Вон, какой красный! Ревнует, видимо. Однако не кричит, шепчет. Уж я его знаю, в таком состоянии он может таких гадостей наговорить, потом всю оставшуюся жизнь будешь по психологам бегать. С комплексом неполноценности. Как Марина. Что уж ему Ола ответила, не знаю, только сначала он впал в ступор и выпустил её руку, а потом дернул и замахнулся. Сейчас ударит! Шумно вздохнул и напрягся рядом Иаир, готовый спрыгнуть на помощь даме. Но, видимо, помощь сейчас потребуется Павлу, ибо Ола увернулась от пощечины, шагнула ему за спину и приставила неизвестно откуда извлеченный кинжал к его горлу. Вот же сука! Теперь уже я рванулась, а Иаир крепко меня держал. Павел что-то сказал, и Ола отвела кинжал. Чуть-чуть. И сразу же потеряла его. Кинжал серебристой рыбкой нырнул вниз, в листву. Что теперь — подерутся? Жаль. Целуются.

— Как думаешь, — влажно сказал мне в ухо Иаир. — Он её сейчас… того?

— Похоже на то, — согласилась я, глядя, как смуглые руки Павла все выше задирают белую юбку.

Неудобно-то как! Нет, если бы рядом не сидел эльф, я бы, может, и досмотрела. Страсть как люблю фильмы про любовь, и на постельных сценах ханжески каналы не переключаю. Но при эльфе неудобно. И вообще, это ж Пашка!

— Паш, эй, Паш! — позвала я. — Заканчивай свой эротический сеанс!

Он услышал, поднял голову, но меня, видимо, не нашел. Пожал плечами, схватил жену за руку и потащил прочь — по мостику. Она не сопротивлялась.

— Вечер перестает быть томным, — прокомментировала я. — Теперь точно пора спускаться.

— Такое зрелище испортила! — обиделся Иаир. — В нашей пуританской глубинке таких страстей отродясь не было!

— Переживете, — пожала плечами я. — Давай, пошли. А то твой братец подумает, что нас по-тихому прикончили.

— Да, он может, — фыркнул эльф и спрыгнул на крышу.

Я прыгнула следом, и он меня поймал. И снова эти искры страсти, твердые мужские плечи, сильные руки. На этот раз я отвернулась, и губы Иаира скользнули по щеке… Похоже, нам не стоит оставаться наедине! Слишком уж он привлекателен, этот эльф, слишком ярок. Да он же из цветных! Вот оно как! Поэтому, наверное, меня и тянет к нему!

А интересная мысль, однако. Что, если «цветные» эльфы не меняют облика? Додумать мне эту мысль, впрочем, не удалось, потому что снова пришлось прыгать.

— Ты где была? — прошипел мне на ухо Аарон, больно сжав локоть. — Я уже тревогу хотел поднимать!

— Гуляла я, — шепотом ответила я. — Воздухом дышала. А то народу слишком много.

— А Павел куда делся?

— Да так… У него жена прихворнула чего-то… Он её повел в постель укладывать.

— А чего мне не сказал? Я бы вылечил.

— Ты не понял, — прошептала я. — Это такая болезнь, которая только постелью лечится.

— Да брось! — довольно громко возразил Аарон. — Что может такого серьезного с ней случится, что я не могу вылечить?

Я обернулась. К нам прислушивались. Ушки у эльфов так и шевелятся. Что ж, тем хуже для Павла.

— Понимаешь, — вкрадчиво сказал я, сунув Аарону в руки бокал с соком. — Эту болезнь может вылечить именно Павел.

— Но он же не целитель! — возмутился Аарон.

— Только Павел и только в постели, — безжалостно закончила я.

Аарон поперхнулся и покраснел. Эльфы вокруг хихикали и отворачивались…

В одном из углов зала было шумно. Я решила посмотреть, чему так радуются спокойные обычно эльфы. Оказывается, за столом с зеленым сукном сидел Сёма и учил желающих играть в покер. Ну да, игра побыстрее дурака будет… А это ему еще Павел «Двадцать одно» не показывал…