Юрий Корчевский - Бездна. Первые после бога Страница 65

Следующим днем Михаил ходил по торгу, интересовался, какой товар спросом пользуется. Купцы да офени посмеивались, напрямую не говорили – кому охота конкурента заводить?

Полдня впустую потратив, решил Михаил прикупить для торговли всего понемногу. Он здраво рассудил, что в тех краях рек да озер полно и тайга. Значит, надо брать крючки рыболовные, капканы. А еще – гвозди и скобы. Григорий правильно говорил, строиться во всех местах надобно. А еще – подковы и косы. Ну, это – для мужиков.

Женщинам свой товар нужен. Не зря ведь первопроходцы во все земли – хоть в Африку, хоть в Америку – побрякушки разные везли, вроде бус. Вот и набрал он в трюм сначала железных изделий – они потяжелее, судно устойчивость не потеряет. Да покупал не у купцов, хотя оптом это было бы дешевле.

Михаил поступил хитрее. Дал вездесущим мальчишкам леденцов на палочке, за медный пул купленных. Так они его провели к кузнецам. У них Михаил и скупил готовый товар – от гвоздей до подков. Для женщин накупил платков, шерсти овечьей в клубках, бус и прочих дешевых украшений. На покупки потратил только те деньги, что выручил за продажу своих товаров в Москве. «Негоже деньги купца из тайника брать, – рассудил Михаил. – Наоборот, после каждой ходки с товаром туда деньги добавлять надо». Коли уж он попал сюда, так надо устраиваться по-человечески. Дом в Москве купить, чтобы свое гнездо было.

Едва трюм наполнился, команда в церковь пошла, и Михаил с ними. Он послушал молебен, поставил свечку, перекрестился.

До полудня успели отчалить от пристани. Отошли уже верст на двадцать, когда Григорий сказал:

– Обернись-ка, хозяин!

Михаил обернулся. Над Москвой поднимался густой черный дым.

– Пожар, что ли?

– Как отплывали, про пожар или какое другое зло слыхать ничего не было. Стало быть, пожар. Вовремя мы из Москвы убрались, уберег Господь!

Команда перекрестилась.

Дым был виден еще долго. Михаил периодически оборачивался, но дым не исчезал. А вечером, когда встали на ночевку, вдали, на горизонте, виднелось багровое зарево.

Путь до Сольвычегодска и в самом деле занял чуть больше недели, поскольку после переволока судна лошадьми по деревянному, обильно смазанному дегтем желобу все время плыли по течению. Дул попутный ветер, и судно бежало резво.

В маленький, едва в тысячу жителей город прибыли уже вечером. Вокруг города, куда ни кинь взгляд, стояли солеварни, в которых вываривали соль.

Только следующим днем, чтобы освободить трюм и выручить денег, Михаил стал продавать свой товар. К его удивлению, женские побрякушки разошлись быстро, за два дня. Михаил выручил за них неплохие деньги. Теперь он тоже вел записи – всего ведь в памяти не удержишь.

А вот с железом пришлось повозиться. На торгу железные изделия брали, но помалу. Возьмет крестьянин десяток гвоздей и пару скоб – вот и все. Неделю простоял, пока сбыл. В первую очередь разошлись подковы, и Михаил пожалел, что мало их взял.

Железо тоже принесло прибыль, но, как ни странно, меньшую, чем украшения.

На все вырученные деньги Михаил за три часа закупил соль. Он заранее договорился с хозяевами солеварен, и весь груз ему доставили на подводах в указанный день.

Все, пора было отчаливать.

По совету Григория Михаил купил себе бобровую шапку и шубу из ондатры.

– Бери, хозяин, не сомневайся. Впереди осень и зима, в чем ходить будешь? Вот попомнишь мои слова, как зима настанет. Такая шубейка в Москве втрое стоить будет. Да и мех хорош, боярину в такой ходить не зазорно.

Михаил решил идти в Великий Новгород. По словам купцов, которые прибыли за солью, в Новгороде соль скупали не только местные, но и ганзейские купцы, причем платили они не медью, а полновесным серебром.

Судно гружено было, что называется, под завязку, шло против течения тяжело, где под парусом, а большую часть пути – так на веслах. Снова из Вычегды в Северную Двину, потом в Сухону и уже по ней – до Вологды. Эту часть пути преодолели за четыре дня. А потом через Кубенское озеро в Белое, потом – в Онежское, а по Свири – в Ладожское.

Озеро своей огромностью поразило Михаила. Другого берега не видно, и волны не меньше морских, только вода пресная.

В небольшом заливчике остановились на ночевку. До захода солнца еще далеко, а плыть страшновато: поднявшийся ветер норовил положить судно на левый борт. На берегу было спокойней.

Ночью и вовсе едва ли не шторм разыгрался. Ушкуй привязали к деревьям за нос и корму – чтобы о берег не бился. Корпус судна стонал и скрипел, и Михаил боялся, что доски обшивки не выдержат. А ведь соль – товар капризный. Попадет на нее вода – соль растает, а вместе с ней – и деньги.

Однако ушкуй был построен хорошим мастером – он выдержал бурю.

К утру ветер стих, команда сразу поднялась на судно и первым делом – в трюм, течь искать. Ан сухо!

Дальше – проще: по Волхову, супротив течения, да к самому Великому Новгороду. Судовая рать издалека увидела ярко блестевшие на солнце купола Святой Софии – главного храма города.

Однако засветло добраться до города они не успели, да и смысла не было. С наступлением темноты городские ворота закрывались, и городская стража даже за деньги их не открывала. Да и в городе за стоянку у причала еще платить надо, а Михаил учился каждую копейку экономить.

Глава 4. Венецианское стекло

Утром, позавтракав, команда ошвартовала ушкуй у деревянной пристани Новгорода. Первым делом уплатили за постой судна, следом заявился мытарь. Едва поздоровавшись, он сразу полез в трюм и сосчитал мешки с солью.

– А это что? – он ткнул пальцем в узел.

– Шуба. Себе прикупил, не на продажу.

– Четыре новгородских деньги.

– А псковские возьмешь? Нет у меня «новгородок».

– Возьму, тогда шесть.

Новгородские деньги ценились выше псковских или московских, и Михаил это уже знал.

Для начала он решил сходить на торг – узнать цены да на товары посмотреть.

Торг был просто огромным, и, пока Михаил его обошел, прошло полдня. Пришел он к причалу и увидел, что у его судна уже прохаживается купец.

– Доброго здоровьичка!

– И тебе не хворать.

– Команда говорит – соль доставили?

– Есть такое дело.

– Продай оптом, всю сразу.

– Почем возьмешь за мешок?

Купец назвал цену – она была вдвое ниже, чем на рынке.

– Э, нет, не пойдет. Это что же выходит, за что купил – за то и продам? – запротестовал Михаил.

– Ну, как знаешь!

Купец зло сверкнул глазами, не стал торговаться и ушел. Не понравился он Михаилу, так дела не ведут.

Михаил уже знал, что соль на торгу продают всего несколько человек, запасы ее невелики и цены высокие. Терять прибыль он не хотел. Конечно, можно вывезти соль на торг и начать продавать самому, получив в итоге максимальную прибыль. Но это будет долго, а время – деньги.

И Михаил решил действовать активно. Он нашел на торгу место, где рыбаки торговали рыбой – свежей, соленой, вяленой и копченой. Запах там стоял довольно специфический.

Михаил предложил рыбакам купить у него соль со скидкой. Цену он установил между оптовой и рыночной. В прибыли несколько терял, но значительно выигрывал во времени.

В этот же день ему удалось продать половину, причем рыбаки забрали соль самовывозом. Они подплыли на своих лодках, перегрузили мешки и рассчитались. Посетовали, что Михаил не привез перец. На Руси предпочитали соль смешивать с перцем и таким образом заправлять пищу: и продукты дольше не портились, и вкус был острее. Вот только перец на Руси не рос, все пряности возили с Востока – из Инда, Персии, Хорезма.

Михаил вопрос о перце взял на заметку, хотя с его ушкуем думать о плавании к далеким берегам было преждевременно. К тому же, насколько он знал из разговоров купцов, расплачиваться в чужих землях надо было серебром или золотом. А этих денег у него было недостаточно.

На следующий день он отправился к кожевникам и кожемякам – им соль была нужна для выделки шкур.

У этих ремесленников была целая слободка – как, впрочем, и у других, и Михаил сразу понял, почему. Уж очень тяжелый запах шкур, квасцов и какой-то дряни висел над слободкой, без привычки дышать было тяжело.

Он нашел старшину ремесленников и сразу обо всем договорился.

Обычно купцы, доставлявшие товар, выставляли его на торгу и ждали, когда придет покупатель. Михаил же действовал активно и не прогадал.

Старшина кожевенников прибыл на причал еще в полдень, с тремя подводами. Мускулистые, накачанные кожемяки как пушинки перекидали мешки на подводы. Слабых в этой профессии не было, для того чтобы мять шкуры, сила требовалась изрядная. И что было самым приятным – старшина расплатился серебром. На прощание он сказал Михаилу:

– Будешь с товаром в наших краях – сразу ко мне иди. Ты видишь – я серебром плачу. А то рыбаки соль перехватят, а расплатятся медью.