Мария Мясникова - Банальная история[СИ] Страница 66

— Нет, но есть и консервирующие чары, — нудным голосом отозвался привыкший читать лекции Иль.

— А… понятно…

— А вот мне ничего не понятно, — убитым голосом прошептал безымянный нитрианский командир.

Лиан тоже все больше запутывался, пытаясь разобраться в происходящем. Заговор ссейши и эльфов, издревле относящихся к друг другу с настороженностью, никому и в страшном сне присниться не мог. Да и стали бы они доверять важный ритуал смертному колдуну, даже не имеющему специализации в демонологии? Зачем неизвестным понадобился демон в Олире?

Хотели устроить беспорядки и массовую панику и напасть, воспользовавшись случаем? Для чего такие тонкости, если и ссейши, и остроухие легко сметут Нитриан с лица земли при малейшем желании? А если не они, то откуда взялось эльфийское зелье и как весьма посредственный смертный волшебник научился специфическому заклятию?

Через несколько часов беспорядочных блужданий, коридоры вновь привели в ритуальный зал.

А еще спустя некоторое время их, наконец, раскопали. Нитрианец тут же принялся что-то втолковывать своим бойцам, те согласно гудели, потом вытаскивали бочки, трупы колдуна и мальчишки, просматривали коридоры, отправляли за подмогой.

Керлиан же, глядя во встревоженные лица оставшихся орков и людей, лишь скрипел зубами от досады. Так один из предводителей войска Тьмы еще никогда не позорился.

Как и предполагалось, нормально отдохнуть не удалось — вызов от повелителя последовал сразу же после их отнюдь не триумфального прибытий во дворец. Сначала господин расспросил каждого по отдельности, а потом собрал всех, побывавших в убежище вместе. Кроме того, присутствовал еще один нитрианец, бесцветный коротышка лет сорока.

Еще раз выслушав уже общий доклад, Повелитель кивнул каким-то своим мыслям, и достал из-под стола груду каких-то бумаг, с силой хлопнув ими по столешнице. В воздух поднялась пыль, закружилась в причудливом танце. Лесса звонко чихнула.

— Смотрите, вот ваши отчеты, — в голосе Темного Властелина явно звучало недовольство, — итак, вы обнаружили трупы, но какого черта вы не определили точное время смерти?!

Интересно, что собой представляет так часто упоминаемый "черт"? Подобие придуманных нерадивыми школярами "серых шутов", путающих магов и сбивающих настройки заклятий?

— Не в одном случае нет ни одного, — все тише и тише, доходя до шипения, продолжал господин, — нормального заключения!

— Но…, - решился возразить приглашенный на совещание нитрианец.

— Вы покрываете убийц, господин Михель?

— Н-нет, — названный покрылся красными пятнами.

— А вот у меня сложилось противоположное впечатление. И если это, — потряс документами хозяин, — не саботаж, то точно преступная бездеятельность.

— Я выясню, — нитрианцу было неловко, но по какой причине Керлиан не понял. То ли напоминающему крысу мужчине не понравилось, как его, словно слепого кутенка, тыкают носом, то ли еще что…

— Кто вообще занимался расследованием? — прервал названного Михелем хозяин.

— Я, — отозвался бывший с ними в подземелье нитрианский командир.

— Видимо, господин Диллок, свою работу вы выполнили из рук вон плохо. И не надо со мной спорить, — бросил тут же вскинувшемуся Диллоку господин, — суетиться следовало раньше. Закончим на этом, как только опросите свидетелей, выясните точно, когда были обнаружены трупы. Сравним предполагаемое время смерти и время, в которое появились мертвые — мне надо знать, умерли ли они именно на том месте, где их нашли, или нет. Да и причина смерти мне из ваших писулек не понятна.

— Зачем? Кир, ясно же, что их принесли в жертву, — вмешалась Лесса.

— В любом случае, непонятно, почему маги не засекли ритуал, если он раскидан по всему городу. Даже если они прятались в бункере, жертвоприношения-то, предположительно, происходили снаружи.

С магической теорией у повелителя по-прежнему не ладилось.

— Нет смысла, мой господин, — вмешался не выносящий невежества в любимейшем предмете Ильнар, лихорадочно блестя разноцветными глазами, — если всю схему активировать в убежище, расположив там центр заклятия, то они и не сумели бы ничего засечь, а, подведя итоги, можно сделать вывод, что средоточие было именно там.

— То есть, — въедливо уточнил хозяин, — точное место жертвоприношения не имеет значения?

— Нет, повелитель, — терпеливо повторил Ильнар, наслаждающийся происходящим: для изобретателя все представлялось в виде познавательной головоломки.

— Зачем тогда гексограмма?

— Думаю, так проще, мой повелитель, при ритуалах вызова на крови, чем больше жертв и крупнее фигура, тем лучше.

— Разве? — подозрительно уточнил все же кое-что из рассказанного о действии волшебства усвоивший и вычитавший хозяин, — вроде бы достаточно убить с десяток человек на найденном вами алтаре и средней руки обитатель Преисподней услышит зов. Если же требовался демон помощнее, просто добавили бы жертв и довольно.

— Если бы автор заклинания остался в живых, я бы выяснил подробнее, — начал оправдываться уличенный в незнании Ильнар. И все же, в самом деле, зачем гексограмма? Запутать нитрианские власти? Выиграть лишнее время?

Вот об этом как раз напоминать не стоило.

— Великолепно. Колдун мертв и допросить его невозможно, — восхитился господин, — а кого именно вызывал дохлый чернокнижник неизвестно. Что хуже, мы все еще не знаем, кто за ним стоял и чего он хочет. Вам уже ничего поручить нельзя или хоть на что-то вы все же способны?

Смутившийся Ильнар неуверенно напомнил о некромантии, и Лиан тут же проклял болтливый язык приятеля.

— Уже лучше, оживляйте, — ничтоже сумнящеся распорядился хозяин. И как, по его мнению, они поднимут умершего, если премудростями общения с мертвыми не владеют?

Пожалевшему о том, что решился открыть рот, Илю пришлось признаться, что он сам не умеет, а на Светлых землях некромантия давно запрещена, книги сожжены, последние представители умерли во тьме веков и вообще… Что "вообще" приятель не знал.

Тяжелый взгляд повелителя остановился на Керлиане и тот почувствовал, что если скажет, что из них всех некромантией владел только сам повелитель и оставшийся в империи Глимгард, тот прямо тут его и убьют. И решительно промолчал.

Миэль Абрахам

Диллока и Акви жрец отправил с темными, пусть хоть кто-то заслуживавший доверия присутствует рядом со слугами Вечного Лжеца. Пусть вечные прислужники своего ужасного господина легко могут задурачить простым смертным головы, но хоть что-то заметить они сумеют. Миэль же сейчас душу отдал за хоть каплю информации для анализа, а, между тем, сердце замерло от предчувствия еще одной беды.

Вестником оной беды стала леди Олесса, бледным видением возникшая возле центральной лестницы дворца. Миэль как раз собирался с помощью послушника навестить Михеля, как повстречал ее.

— В чем дело, дочь моя? — пусть девушка и пришла в его возлюбленный город как враг, но считать почти дитя врагом он не мог. Дитя, явно попавшее в неприятности — на щеке длинная царапина, медные волосы свалялись, вся одежда в грязи!

— Вам приходилось убивать? — задумчиво спросила бедняжка. Послушник возмущенно ахнул, но влезть, слава воспитанию, не решился.

— Нет, дитя мое, за что неустанно благодарю Данана. Ты попала в беду? Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Кстати, наверное, вам будет интересно, что большинство полезших в подземелья ваших убили, — сменила тему рыжая девица.

— Кого? — Абрахам резко дернул высокий воротник, стало трудно дышать. Он, это он всех убил, он отправил своих людей на верную смерть. Послушник засуетился, встревожено заглядывая в глаза — боялся, что первосвященник скончается прямо сейчас.

— Всех, кроме этого… не помню, главного стражника?

Слава Данану, Диллок жив, словно гора с плеч свалилась.

— А Акви?

— Кто? — равнодушно переспросила девушка, запахнувшись в грязную, пропахшую пылью и сыростью куртку, будто замерзла. Во дворце же от жары не спасали даже специальные заклинания, миэль буквально чувствовал, как по спине градом течет пот. Эх, снять бы неудобные тяжелые одеяния, да не положено.

— Маг, — мягко напомнил расстроенной Олессе жрец Данана.

— Его колдун тоже убил, — глухо произнесла девица, — а я колдуна… потом.

— Бывают и праведные убийства: если ты защитил слабого или прикрыл спину товарищам, то не надо стыдиться обагрить руки в крови, дочь моя, — как мог мягко обратился миэль к девушке, но увещевания целительского эффекта не оказали.

— Я — не твоя дочь, старик, — отрезала она, — и не тебе отпускать мне грехи: мои грехи — лишь мое дело.

Девушка, отвернувшись, мгновенно ссутулилась, медленно бредя к лестнице. Миэль укоризненно покачал головой, но ничего не сказал — такая гордыня встречалась у многих молодых воинов, и обстоятельная беседа по душам — лучшее лекарство в таких случаях, жаль, сейчас не время. Ибо спасая одну душу, он может потерять многие.