Рустам Максимов - Везунчики Страница 67

– Слушай, Жерар, давно хочу спросить тебя: почему ты вообще помогаешь нам, русским? – прикинув, что «клиент созрел», я решил вызвать того на откровенность. – Зачем тебе это надо?

– Я уже много лет работаю на кого-то, за деньги, и мне это порядком надоело. Я всегда мечтал о своей собственной стране, но на Земле это очень сложно сделать, – признался-таки «клиент». – Сам знаешь, почему… Здесь же – здесь можно попробовать…

– Можно, – согласился я, прикидывая, сколько ещё может выпить ван Клейст. – Если делать всё грамотно, по уму.

– У меня русская бабушка, – неожиданно произнёс бывший парашютист. – Поэтому я считаю вас, русских, своими естественными союзниками.

…Чёрт, всё намного проще, чем мы думали, – я едва не пролил вискарь мимо стакана. «Зов крови», или как оно там называется? А вообще… неплохая у него идея – построить собственное государство…

– Владимир, нам бы не хотелось начинать знакомство с местными с конфликтов и досадных недопониманий, – утром Жерар первым делом подошёл ко мне с просьбой о помощи. – Дашь нам пару бойцов в качестве переводчиков и проводников?

– Местные, как ты их называешь, не станут конфликтовать с вооружёнными дядечками, разъезжающими на танках да на бэтээрах. В одном из кластеров вообще живут четыре старушенции, давным-давно дышащие на ладан, – заметил я. Марина, позёвывая, перевела, не особо довольная тем, что я остановил её на полпути к постели. Девушка только что пришла из госпиталя, почти сутки отпахав переводчицей за спиной у Коллинза. – Ладно, дам двоих – Костю и Марка. Верни парней в целости и сохранности.

– О, Марк – прекрасный солдат! – Как я слышал от Андрея, искренняя похвала из уст бельгийца звучала крайне редко и означала многое. – Я бы предложил ему перейти под моё начало, но, боюсь, что ты станешь возражать, да?

– Нет, не стану. Попробуй, предложи, – усмехнулся я. – Если Марк согласится, то я не стану ему мешать.

– По рукам, – кивнул ван Клейст. – Мадемуазель, извините, что мы задержали вас.

– Вечно вам, мужика, что-нибудь да от нас надо, – фыркнув, Марина с гордо поднятой головой продефилировала в спальню, качая бёдрами. Ван Клейст подмигнул мне и, не дожидаясь моей реакции, пошагал к своим бойцам. Мда, хватит ли наёмникам сексуальных рабынь, а если не хватит, то когда начнутся первые недоразумения из-за свободных юбок?

Наскоро выпив крепкого чая, мы с Русланом пошли ремонтировать мой многострадальный джип. Запаска, к счастью, не пострадала, и, заменив раскуроченное крупнокалиберными пулями колесо, мы завели мотор – работает как часы. Что ни говори, а немцы умеют делать машины на совесть.

Спустя пять минут «мерс» уже стоял у усадьбы, а мы готовились к рейду по побережью. Да, да, немного поразмышляв в процессе мелкого ремонта машины, мы с Руденко решили, что следует срочно прошвырнуться по берегу до второго американского кластера. Иначе – слетим с катушек, не дай бог, переберём лишнего и натворим такого…

Это в дешёвых фильмах ментов представляют этакими бездушными и железными роботами в форме, а иногда чуть ли не монстрами при погонах. В реале мы такие же люди, как и все остальные – с тонкой и очень ранимой душевной организацией. Поэтому существовал риск, что мы натворим чего-нибудь в отношении пленных, не выдержав морального напряжения целой вереницей предстоящих похорон. Кроме этого существовал определённый риск, что мы ужрёмся вусмерть на поминках по погибшим. А оно нам надо? Алкоголь ведь не лечит душевных ран – он лишь притупляет эмоциональную чувствительность и на время приглушает невыносимую душевную боль. А боль переполняла всю мою душу, готовая вот-вот выплеснуться на окружающих – за время работы в органах я не потерял ни одного своего подчинённого! Случалось, конечно, что мои опера получали ранения, и даже попадали в больницу на несколько месяцев, но я ни разу не присутствовал на похоронах тех, с кем работал бок о бок. Ни разу. Вчера же я потерял сразу двоих, и моё сознание никак не могло с этим смириться.

– Рус, если меня вдруг снесёт с катушек, и я пойду резать пленных – будь добр, останови, пожалуйста, – попросил я Руденко до начала церемонии похорон. Хотя какая там нафиг церемония, если отца Серафима хоронили вместе с десятками других жертв – захватив церковь, исламисты, не мешкая, отрезали даниловскому священнику голову, а затем насадили её на кол.

– И ты за мной приглядывай, Вова, – очень серьёзным тоном ответил капитан. – Знаешь, мне очень хочется насадить на вертел с десяток арабов, напичкать их тушки свиным салом, взять да и поджарить на медленном огоньке. Не знаю, сдержусь ли я.

Видимо, ван Клейст почувствовал, что над посёлком сгущается атмосфера мести, и отдал «диким гусям» соответствующие распоряжения. Рано утром, ещё до начала похорон, почти всех пленных построили в одну колонну, а затем погнали по берегу на восток, в сторону польского кластера. Нескольких офицеров-арабов, правда, оставили – бойцы Жерара продолжили их допрашивать, вновь и вновь заставляя рассказывать всё по порядку, прямо с момента появления саудовцев в этом мире. Даже навскидку было видно, что сержант Маллиган знает толк в ремесле дознавателя, поэтому мы решили не вмешиваться в данный процесс, чтобы не мешать бельгийцу и его людям.

Температура воздуха в новом мире днём поднималась до плюс тридцати градусов по старику Цельсию, поэтому похороны проходили очень быстро. Как нам потом рассказывали, все церемонии завершилось задолго до полудня, плавно перейдя в коллективные поминки на площади у полуразрушенной церкви. Жизнь сама по себе отменила «сухой закон», и кто хотел помянуть погибших, тот получил возможность сделать это на славу. Впрочем, большинство даниловцев ограничилось одной-двумя стопками, ибо на людей свалилась масса забот и хлопот, о которых ещё пару дней назад никто и не мог подумать.

По нашей просьбе моих парней похоронили в числе первых, и мы покинули кластер сразу после того, как на кладбище выросла пара холмиков свежей земли. Мы в данном случае – это капитаны Барулин, Руденко, оба Нидеррайтера, старший и младший, плюс моя скромная персона. Вооружились по максимуму, взяв кроме «калашей» два наших пулемёта, набили патронами по семь-восемь магазинов на брата.

Практически одновременно с нами через другую окраину Данилово вышла колонна «солдат удачи», состоявшая из «центуриона», лёгкого танка на шасси БМП-2, одной БМП «ратель», трёх «сарацинов», «Саладина» да ещё четвёрки грузовиков до кучи. Как мы видим, ван Клейст сделал вывод из нападения пиратов и очень серьёзно подошёл к проблеме охраны и защиты вновь открытых кластеров.

Планировалось, что колонна пройдёт через Борисовку и анклав с придорожным ресторанчиком, оставив там гарнизоны, и выйдет на полигон американской морской пехоты. Полигон, этот выжженный солнцем клочок калифорнийской земли с разбросанными тут и там разбитыми корпусами военной техники, в свете последних событий приобретал стратегическое значение самого западного форпоста нарождавшейся конфедерации.

Словно по заказу, данный форпост уже имел кое-какие фортификационные сооружения – не особо приметный с воздуха ангар со вторым, подземным уровнем, плюс тайник мастер-сержанта Глеймана, в котором тот до поры до времени хранил свою личную «птичку». «Птичка», кстати, в момент нашего отъезда по-прежнему торчала на шоссе, разобранная почти наполовину – ещё вчера французы демонтировали повреждённый мотор, и, словно заправские механики, полночи копошились в его потрохах. Ещё один парадокс катаклизма: немолодые уже дядечки с военным прошлым на глазах сбросили десяток-другой лет, почувствовав в новом мире свою ценность и незаменимость, и пахали словно заведённые. Интересно, починят ли они мотор, или нет?

– Вольфганг, не проспи сеанс связи, – послышался за моей спиной голос Руслана. Действительно, мы договорились с бельгийцем, что будем выходить на связь каждые полчаса. Если вдруг мы пропустим сеанс связи, то Жерар вышлет по нашим следам маневренную группу, которую держал под рукой. – А то шеф будет ругаться, словно пьяный сапожник.

– Шеф позабыл ругань на базе, – усмехнулся я. Так, если Руслик начинает шутить и прикалываться на ровном месте, значит, он постепенно приходит в себя. Саня вроде чуть улыбнулся, но молчит, сосредоточенно высматривая потенциальные цели для своего ПКМа. – А сапожник, между прочим, очень уважаемая профессия. Поэтому не кати на сапожников бочку, а то Вольфганг перестанет нас понимать.

– Не бойтесь, я хорошо знаю русскую поговорку про пьяного сапожника, и я немного разбираюсь в новомодных под-кол-ках, – засмеялся бывший офицер «штази». – Командир может не волноваться: я не просплю сеанс связи – это было бы очень непрофессионально с моей стороны.

Сидевший в багажном отделении джипа Гельмут – так уж получилось, что в машине не нашлось иного места, которое можно было бы быстро покинуть в случае неприятностей – что-то спросил по-немецки с вопросительной интонацией, видимо, интересовался, о чём идёт речь. Нидеррайтер-старший принялся пространно объяснять своему отпрыску особенности современного русского юмора, со всеми его подколками и приколами.