Геннадий Ищенко - Альда 2 Страница 69

— У них еще в магистрате пост стоит, — сообщил он Суру. — Они туда натаскали для себя наших баб и сторожат, чтобы их мужья не вернули. Надо бы и туда кому наведаться, а то сбегут. Вон какая темень: в двух шагах ничего не видно!

— А твой сын может провести наших людей к магистрату? — спросил его Сур, показав рукой на мальчишку лет десяти. Вот и прекрасно! Выпейте каждый по глотку из этой бутылки. Не бойтесь: никто вас травить не собирается, это чтобы видеть в темноте. Только потом избегайте яркого света, а к утру все пройдет.

В кварталах, где ходили караульные, через каждые полсотни шагов висели фонари, поэтому все натянули темные очки, а своего проводника отправили домой. Бойцы быстро рассредоточились по неосвещенным улицам и взяли на прицел всех дежурящих легионеров. Сигналом к атаке был негромкий крик, который наверняка не услышали в домах. Когда охраны не стало, бойцы Строга плотно окружили все занятые легионерами дома и начали их чистить. Делать это начали во всех домах одновременно. Двери домов были закрыты на засов, а все окна заперты ставнями, поэтому на крышу каждого дома забрался боец, по команде зажег фитиль на динамитной шашке и бросил ее в дымовую трубу. Взрывы гремели пару минут, после чего начали распахиваться двери, и из них, как тараканы, полезли мало что соображавшие спросонья легионеры, многие из которых были ранены или контужены. Примерно две трети из них полегли от болтов, а остальные побросали мечи и упали на колени.

— Гоните их к воротам! — приказал полковник. — Здесь их утром жители начнут убивать. Кого-то мы им отдадим, но сначала с ними надо разобраться самим.

С замком на засове городских ворот тоже разобрались с помощью динамитной шашки и погнали три сотни легионеров прочь от города. Чуть позже туда же привели и тех, кто охранял женщин в магистрате. Всех разобрали те, кто знал имперский язык, и стали допрашивать. К сожалению, и тысячник, и работник службы погибли одними из первых при чистке. Отобрали десяток пленников, из которых пятеро были центурионами, а еще пять заинтересовали допрашивающих по разным причинам, а остальных решили завтра прилюдно казнить. Сначала полковник был против казни, но, узнав о том, что творилось в городе, передумал.

Напуганные грохотом взрывов и ночными криками горожане до утра просидели в своих домах, а утром узнали о том, что страшных легионеров в городе больше нет. На городской площади, которая раньше не могла вместить и трети горожан, сегодня было много свободного места. На помост, с которого выступали, и где казнили приговоренных, взошел полковник Строг. Он, не стесняясь в выражениях, высказал все, что думает о горожанах и обещал помочь эвакуировать город, если его жители, в свою очередь, помогут королю.

— Ваши женщины сейчас неспособны далеко идти, — сказал он. — В ближайшее время вам врагов опасаться не стоит, а немного позже пришлют возы, которые помогут увезти и вас, и ваше имущество. От вас нужны добровольцы, которых мы возьмем с собой в Кардов, а потом и в Сулуг. Там живут такие же тупицы, какими были вы. И если вы их не убедите уйти, они точно так же пострадают. Все эти беды ненадолго, но их нужно пережить. Скоро захватчики получат свое, а сегодня мы накажем некоторых из тех, кто творил бесчинства здесь!

После его выступления на помост одного за другим заводили и обезглавливали легионеров.

Желающих помочь оказалось гораздо больше, чем могли забрать с собой. Взяли три десятка мужчин и уехали, предоставив оставшимся зарывать в землю тела легионеров. Второй особый полк генерала Пармана в ночной операции не потерял ни одного бойца.

— Ну-ка, покажись! — сказал Ив сыну. — Видно, что вырос и окреп. Да и герцог о тебе высказывался крайне благожелательно. Жизнь здесь явно пошла тебе на пользу. Но сразу говорю, что, когда после войны поеду домой, ты едешь со мной, и это не обсуждается.

Камил не стал спорить, чего, видимо, ожидал отец, а согласно кивнул, вызвав на лице короля довольную улыбку.

— Мой сын изменился в лучшую сторону не только внешне, — сказал он Альде. — Я благодарен вашей семье, герцогиня.

— Это было нетрудно, — засмеялась Альда. — В вашем сыне достаточно ума и силы духа, а все проказы ушли вместе с детством. Нам будет его не хватать, но вы правы: наследник должен жить вблизи трона. Теперь настал ваш черед его учить.

— Я рад, что вы это понимаете! — кивнул король. — А разлука… Вы можете всегда приехать погостить, а в будущем, я надеюсь, причин для таких визитов станет больше. Вы еще не думали о помолвке?

— Муж считает, что они еще слишком молоды. Через год можно объявить о помолвке, а еще через год, если не передумают, могут и пожениться.

— Пусть будет так! — согласился король. — Я бы хотел после стола проехать в эти ваши лагеря и посмотреть, как устроены мои люди.

— Съездим вместе, — ответила Альда. — Я посмотрю на ваше войско и кое о чем объявлю. Пример солдат королевы Аглаи показывает, что не все прислушиваются к тому, что им говорит какой-то комендант. А потом обижаются, когда их тащат на виселицу.

— Вы повесили кого-то из людей королевы? — с удивлением и беспокойством спросил Ив. — И как она?

— До повешения за малым не дошло. К счастью для того, кого судили, пострадавший выжил. А королева отнеслась с пониманием. Если ты приехал в гости, пусть даже помочь, то обязан соблюдать чужие законы, а не устанавливать свои. Мы на многое смотрим сквозь пальцы, но не на все. Думаю, если их предупрежу я, толку будет больше.

По окончании торжественного обеда, на котором присутствовали сразу две коронованные особы, после коротких сборов выехали в лагеря. Королева Аглая, узнав, куда собрались король с герцогиней, выразила желание поехать с ними. Она очень быстро собралась, выйдя на внутренний двор замка в костюме для верховой езды.

— Вы очаровательны, ваше величество! — сделал ей комплимент Джок, который ехал с ними вместе. — Этот костюм вам очень идет!

— Хотите сказать, граф, что такая старуха, как я, еще сохранила фигуру, а не заплыла жиром, как некоторые? — улыбнулась Аглая. — Я уже давно управляю королевством. Когда рядом нет мужчины, все приходится делать самой, и жир на теле как-то не задерживается! Увы, такой, как она, — королева кивнула на Альду — я уже никогда не буду. Время неумолимо, граф!

— Я это постоянно чувствую на себе, — кивнул Джок. — Но вам еще рано называть себя старухой. Вы не только молодо выглядите, вы еще молоды в душе. Это сразу видно. В вас не исчез интерес к жизни, как у вашей подруги, а энергия бьет через край.

— Вы большой знаток человеческой натуры, граф! — с интересом посмотрела на него Аглая. — Скажите, эти слухи, что ходят о вас…

— У меня была нелегкая и очень сложная жизнь, — усмехнулся Джок. — Много чего довелось испытать и сделать. Но я никогда лично не пытал людей и не испытывал удовольствия от чужих страданий. Иногда мы используем пытки, когда без этого не обойтись, но я при этом присутствую редко. А слухи… О ком их не распускают? А мне они иной раз даже помогают в работе.

— Я примерно так и думала, — кивнула Аглая. — Герцогиня относится к вам, как к близкому, даже родному человеку. Вряд ли бы вы заслужили у нее такого отношения, будь эти слухи правдивы. Вы говорили о своей тяжелой жизни, расскажете мне о ней? Это не просто женское любопытство, вы мне интересны, граф!

— Боюсь, после моих рассказов, весь ваш интерес ко мне пропадет, — усмехнулся Джок. — Я ведь не всегда был графом. Я за свою жизнь кем только ни был!

— Наверное, я не совсем правильная королева, — вернула ему усмешку Аглая. — В человеке меня интересует сам человек, а не вереница его предков. Когда меня брал в жены король, я была третьей дочерью провинциального барона. Замок у нас был небольшой, а к нему прилагалась совсем маленькая деревенька, куда я бегала босиком на посиделки с деревенскими. Ему еще потом вся родня долго мною упрекала. А родной дядя даже пытался отравить. Сначала меня, а потом его. К сожалению, вторая попытка ему удалась. В Дюже к правлению женщин относятся не так однозначно плохо, как в других королевствах, но мне тогда все равно пришлось тяжело. Пришлось доказывать свое право на власть. И в качестве первого доказательства была казнь того самого дяди. Ему не отрубили голову, я настояла, чтобы за убийство короля его разорвали лошадьми. Кое-кто мне этого до сих пор простить не может.

— Я думал в Дюже спокойнее, — удивился Джок.

— Мало кто любит вытаскивать подобное на всеобщее обозрение, — пожала плечами Аглая. — Чем ближе к власти, тем опаснее жизнь, так было, и так будет: люди не меняются. Давайте догоним остальных, а то на нас уже косятся. Еще одна неприятная особенность власти — быть все время на виду. Кажется, подъезжаем?

— Еще нет, но скоро подъедем. В этих двух лагерях расположены ваши солдаты, войска короля Барни стоят по соседству. Сейчас приедем, и герцогиня начнет учить вольницу короля нашим законам. Будет любопытно, как они отреагируют на ее слова.