Секрет арифмометра «Феликс». Рассказ с элементами фантастики - Владимир Георгиевич Гуляев Страница 7

Попрощавшись, Владимир быстрым шагом направился по переулку, подальше от дома. Уже сворачивая на другую улочку, он обернулся и увидел мать, смотрящую ему вслед и Славку, вцепившегося в её подол и тоже провожающего его взглядом!

Эти неожиданные путешествия ему начинали нравиться, хотя в их реальность, всё-таки, было трудно поверить. Просто это не укладывалось в голове. Вот он переулок детства, и главное что это реальный переулок его реального детства: здесь он шесть лет прожил, каждый день топал по этим улочкам и переулкам, первые три года жизни, конечно, не помнились, а вот последующие частенько всплывали и всплывают из глубин памяти.

Где-то на соседней улице послышался шум мотоцикла. Это, видимо, отец ехал домой на обед. Другого мотоцикла здесь не могло быть, их всего-то было два или три на всю деревню и один из них у отца. Спрятаться было негде и, хотя Владимир шагал уже вдалеке от дома, встречи с отцом, видимо, было не миновать, поэтому он присел на бревно, лежащее возле забора чей-то усадьбы, и стал делать вид, что завязывает шнурок.

Мотоцикл, управляемый отцом резво въехал в переулок, Владимир не удержался и приподнял голову, посмотрев на отца. Их глаза встретились, они кивнули друг другу как старые знакомые, и мотоцикл, прибавив обороты на подъёме, укатил в сторону дома.

Звук, работающего двигателя стал удаляться, Владимир встал и неторопливой походкой направился в сторону центра. Идти по пыльным улицам детства было интересно и волнительно. Воспоминания, некогда произошедшего, всплывали сами, и картинки прошлого реально происходили, как в кино, протяни руку и потрогаешь. Так всё было явно. Вот по этим улицам он тащил когда-то давно-давно самое настоящее отцовское ружьё… А вон там… А здесь…

На центральной улице Ленина было немноголюдно, шла к окончанию посевная, и лишь пара подвод проехала вдалеке, да кучка ребятни быстрым шагом прошагала к реке. Погода стояла солнечная, и полуденный жар заставил зайти в сельпо в надежде купить минералки или газировки. В деревянном здании магазина было прохладно и пахло знакомым запахом из детства: запахом свежеиспеченного хлеба, смешанного с запахом соленой бочковой селедки. Продавец улыбнулась ему как старому знакомому:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте!

В полумраке магазина на полках лежали булки серого хлеба, несколько рулонов ткани, рядами стояли бутылки водки и вина, банки с консервами, пачки махорки, сигарет и папирос. Были ещё какие-то товары, вроде лопат, вёдер, кастрюль и прочего. Ни минералки, ни газировки в продаже не было. «Скорее всего, её и не должно было быть, не тот товар, – подумал он, – да и зачем газировка, когда в каждом доме свой квас ставили всегда, да чай и молоко были!»

– Что-нибудь хотите купить?

– Да, нет! Спасибо! Вот зашел немного передохнуть от жары. – Произнёс Владимир и вышел на улицу.

Из репродуктора, на столбе возле сельсовета, задорно звучала некогда знакомая и любимая песня "Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я". То, что она поднимала настроение – это точно, но жажду не утоляла, а пить хотелось, и он направился к чайной. Внутри чайной тоже было прохладно, только светлее и уютнее чем в магазине. Несколько столов в пустом зале были накрыты белыми скатертями, и Владимир с удовольствием сел за один из них, стоящий возле открытого окна. Ветки берёзы, растущей за окном, раскачиваясь на лёгком ветру, шелестели листвой и серёжками, ласково гладя по подоконнику и распахнутым оконным рамам. Официантка средних лет, как показалась внимательно, то ли с любопытством, то ли с удивлением посмотрела на Владимира, приняла заказ и удалилась, а вскоре вернулась с разносом, на котором стояла большая чашка домашней окрошки с хреном, сдобренная сметаной, кружка пенистого пива и тарелка с ароматно пахнувшими, ноздреватыми ломтями деревенского белого хлеба. Поставив разнос на стол, и расставив тарелки, она не спешила уходить, видимо, желая что-то спросить у него.

– А Вы, здешняя, шелаболихинская? Или приезжая? – зачем-то спросил Владимир, опередив её вопрос.

– Здешняя. А вы, наверное, из города приехали, я вас раньше не видела, но кого-то вы мне напоминаете.

– Да, из города. Вот по делам к вам. Сегодня и назад. Давно здесь работаете?

– Да после войны стала работать. А что?

– Нет, я так просто спросил. Много людей ходит в чайную или как?

– Да по-разному. Наши-то всё больше дома кушают, а в чайной приезжие в основном, шофера проезжие, ну и наши мужики иной раз заглядывают. А что Вы спрашиваете?

– Так, вот интересуюсь. А Гуляев Леонтий Сергеевич частенько у вас бывал?

– Дядя Лёня! Да, хороший дядечка был, фронтовик, года четыре как помер. Он частенько к нам заходил. Не, не один, он всегда с кем-то был, угощать уж больно любил. Одно слово, хороший дядечка. Он у нас председателем сельсовета работал. А вы, что знали его?

– Да, так, приходилось встречаться давненько.

– Вот и я, увидев Вас, подумала, что видела вас когда-то. Вы раньше у нас в чайной не бывали? Может быть вот с дядей Лёней, лет с десяток назад, и заходили. Просто, похожи Вы, очень, на кого-то. А вот на кого, не вспомню. Карточки же тогда только-только отменили, в тот год как раз, а деньгами только приезжие рассчитывались. А приезжих у нас мало бывает. Я почти всех помню, кого и через пять лет увижу, вспомню. Наши-то мужики под запись в основном обедают, а приезжие – деньгами рассчитываются.

– Да нет, вроде бы не я. В первый раз я в селе вашем. Ну, ладненько, мне пора далее двигать, спасибо Вам за окрошечку, отменная была. – Попрощавшись, Владимир покинул гостеприимную чайную.

На улице на всё село из репродуктора звучала очередная задорная песня, и ноги сами чеканили шаг и двигали Владимира к берегу Оби, излюбленное место деревенской ребятни.

Присев на корягу, Владимир с удовольствием смотрел на быстрое течение реки, на мелкие волны, плещущие у берега и вносящие душевное равновесие, гармонию и спокойствие. С рекой были связаны два случая, произошедшие почти один за другим. Два раза он чуть не утонул. Как это было давно! Почти уже и забылось, но вот надо же, всплыло из памяти.

Сейчас, глядя на речной прибой и плеск волн, набегающих на берег одна за другой, Владимир, постукивая поднятой на берегу хворостинкой по обуви, задумался. Где-то он уже читал о том, что глядя на движение воды, человек как бы окунается в её магию, обретает спокойствие, у него снимается нервное напряжение, а мысли приобретают законченные формы. Скорее всего, правда, что вода действует магически и запоминает всякую информацию, соприкасаясь с чем – либо на своём вечном пути! Значит, она и сейчас запомнит то, что я сижу вот тут на берегу.