Четверо в лесах - Ольга Вуд Страница 7

– Там впереди яблоко висит, – остановила я группу. Не хотелось представлять, что это глаз. Тем более внимательно смотрящий.

– Яблоко? – спросил Кир, остановившись. – Уверена?

– Нет, – беззлобно огрызнулась я и обречённо продолжила, – просто эта штука выглядит как яблоко в слизи, и… со зрачком.

– То есть это глаз?

– Не знаю. Возможно.

– И что он делает?

– Смотрит на нас. А ты разве… не видишь его?

– Нет. Сава, Костя, видите что-нибудь?

Парни ответили отрицательно.

– Это что ж, я с ума схожу? – удивлённо я развела свободной рукой.

– Нет, просто с помощью дара можешь видеть чуть больше нашего, – ответил Кир. – Значит так. Идём вперёд.

– Прямо к глазу? – ужаснулась я, представляя того, кому он принадлежит.

– Пока да.

Пару метров мы преодолели нервно и насколько могли быстро.

– Ничего не изменилось? – уточнил Кир.

– Нет. Оно на месте и… – я запнулась, всматриваясь в недалёкую тёмную лесную стену, которая обступала… кого-то. – Вокруг глаза что-то шевелится. Вроде волосы. И ещё звук… Слышите?

Все смолкли. Но стояла тишина. Лишь изредка хлюпало на болоте, да скрежетали близстоящие деревья.

– Тихо, как в гробу, – шепнул прям возле моего уха Костя, за что чуть не получил палкой по голове.

– Ничего не тихо. Был такой звук, словно… не знаю, словно горшки глиняные стучат друг о друга. Но слабо так, еле слышно.

– Боюсь спрашивать, но не было ли это похоже на громыхание костей: глухо так, будто деревяшки стучат? Но чуть по-другому. – с придыханием уточнил Кир.

Задумавшись, я перебиралась в голове фильмы, где могли присутствовать кости или скелеты, которые должны были греметь. Перед глазами промелькнули кадры из фильма «Дети шпионов 2», когда рыжего паренька преследовали скелеты, стуча костями. Звук ещё был похож на трещотку.

– Да, да, оно, – быстро подхватила я.

Кир смотрел на меня. Он был бледен. До ужаса бледен и испуган.

– Вот это мы попали.

– Неужели это хуже, чем то, что происходило ранее? – с сарказмом спросил Сава.

– Именно. Теперь делаем так: Костя идёт первым, потом Яна, потом я, и Сава прикрывает нас.

Мы пожали плечами и поменялись местами, но как только Костя собрался сделать шаг, Кир его остановил.

– Подожди. Рука с кольцом – вытяни её ладонью вперёд. Словно пытаешься нащупать что-то впереди.

– Не хочу я ничего нащупывать впереди, – отозвался Костя, но руку вытянул.

– А ты, – похлопал меня по плечу Кир, – смотри, что там будет происходить и докладывай.

– А что там должно происходить? – боязливо обернулась я к Киру.

– Не знаю. Вот и расскажешь, – кое-как беззаботно пожал плечами Кир, хоть и было видно, что он сам переживает за нас впереди идущих.

Костя медленно пошёл вперёд. Вначале ничего не происходило. И грешным делом я уж подумала, что там действительно болтается неведомо откуда взявшееся яблоко, но внезапно это самое «яблоко» скрылось, а потом вновь показалось. У меня сбилось дыхание и шаг – я споткнулась.

– Что такое? – подхватил меня сзади Кир.

– Глаз моргнул.

Кир пробормотал что-то в духе «так и думал» и замолчал, не останавливая нас. Но мы и не собирались тормозить. На самом деле этот лес мне порядком поднадоел, хоть и запугал меня знатно.

Ветки ближайших деревьев дрогнули. Качнулись в нашу сторону. И этого тоже никто не заметил, потому как движение вызвало что-то большое, что не могли видеть ребята. На тропу выступила мощная волосатая нога и из глубин темноты глаз двинулся на нас.

– Оно идёт к нам, – тихонько взвизгнула я и отпрянула назад.

– Стоять! – гаркнул Кир так, что мы тотчас застыли на месте.

Глаз моргнул и тоже замер. Существо хотело выйти из леса, но колебалось. Видимо, сомневалось, нужны ли мы ему. Чудище махнуло в нашу сторону лапой: тоже волосатой, крупной, сильной – по округе раздался тот самый звук гремящих костей. И они, кости, словно бахрома под рукавом, действительно были привязаны к волосам у этого существа. Всё это я комментировала ребятам, хоть меня и трясло от вида даже не полностью вышедшего из леса существа.

Та его часть, какую я успела заметить, походила на огромного медведя. Только волосы были длиннее и обвязаны косточками разных размеров и назначений: вот мелькнула нижняя часть челюсти, вероятно человеческой; а это огромный клык; а вот показалась крупная вилочковая кость.

Глаз задвигался из стороны в сторону, словно оно шевелило головой. Показалось, что воздух, который вокруг нас ранее также застыл от окрика Кира, сдвинулся к чудищу, устремился к нему.

– Оно нас обнюхивает, – прошептала я, затаив дыхание: не хотелось, чтобы выдохнутый мной воздух попал к одноглазому существу.

Из леса послышалось тяжёлое дыхание. Секунду ничего не происходило, после чего оттуда же донёсся яростный «фырк» и треск веток, словно существо удалялось от нас.

– Уходит? – подал голос Кир.

– Вроде да, – тихо ответила я. Двигаться вперёд не хотелось.

– Можно уже опустить затёкшую руку? – обернулся несчастный Костя.

Кир угукнул.

– Не знаю, что у вас там происходило, но со стороны всё выглядело комично, – послышался с конца колонны голос Савы.

– Хорошо тебе, ни хрена не понял, а мне теперь живи с этим, – проворчала я, удачно копируя, как мне показалось, интонацию Кира.

– Э-эй! – воскликнул Кир, шутливо стукнув мне подзатыльник. – Ну что там, всё чисто на тропе?

Мы вместе уставились на чащу перед нами, которая стала ярче и чище. Или это только показалось?

– Ничего жуткого не наблюдается, – отрапортовала я.

– Тогда снова меняемся.

Кир стал аккуратно передвигаться в начало и, улыбнувшись, прошептал:

– Ты молодец.

– Хватит шушукаться, я хочу наконец отсюда выбраться, – снова заговорил Сава.

Что-то он стал слишком болтливым. Это, наверно, нервы. Обычно от нервов человек начинает болтать, стараясь разрядить обстановку, обыграть страх, который всегда незаметно ловит человеческое сердце, словно рыбак неводом золотую рыбку.

– Со вторым согласна, – устало подмигнула я Киру. – А с первым нет.

Передвинувшись в первоначальном порядке, Кир снова выставил вперёд палку, как я поняла: на всякий случай. Мало ли что нас может ожидать за первой полосой леса. Но как только мы ступили под ветви разросшейся двуствольной лиственницы, то чуть не оглохли.

Синички посходили с ума. И было непонятно, то ли они радуются, то ли паникуют. Дрозды трещали так, словно ликовали, но не было в этом уверенности. Мелькали и хищные птицы: пустельга, кобчик. Сойка так вообще надрывно заливалась: громко, ожесточённо оповещая товарищей о какой-то новости. Жаль мы не понимали, о чём переговаривались птицы.

– Они радуются, что ушло… Лихо. Так это называется? – поведал нам Сава, придерживая для меня ветку.

– Лихо? – подхватив ветку, я усмехнулась. –