Все деньги мира. Том 2 - Алим Тыналин Страница 7

Мать снова накинулась на него с упреками. Мои младшенькие тем временем перестали носиться вокруг. Подбежали ко мне. Полезли обниматься. Я взял самую младшую сестренку на руки.

— Ты купишь шоколадку? — томно спросила она. Кажется, ее звали Вика. Если меня Виктор, то ее Виктория. У нас все дети в семье на В. Мать Наталья. А отец Олег. Зато сестра постарше — Владислава. А братишка — Вольдемар. — Мама сказала, что здесь есть шоколадки.

Я кивнул.

— Куплю и подарю. А куклу хочешь? Германскую? Тоже подарю. Завтра сходим. Сегодня магазин уже закрылся.

При слове «магазин» я вспомнил про «Березку» и про то, что мне надо найти деньги. Так, может, спросить у родителей.

Вот только вряд ли у них будет тридцать тысяч. Максимум, это тысяч пять. На сберкнижке. Откладывали на черный день. Копили, экономили. Отец давно хотел купить машину. Но у него очередь не подходила.

А мать тоже давно облизывалась на гарнитур из Югославии и новую стиральную машинку. Эх, что-то я совсем забыл про них.

Хотя, справедливости ради, надо заметить, что это не совсем мои родители. Это родители моего предшественника. Хотя, если я забрал его тело, то мне достались и его обязанности по заботе о стареющих родителях. И о подрастающих младших сестрах и братишке.

— Мне тоже шоколадку, — Волька тоже полез обниматься.

Я потрепал его по затылку.

— А учишься хорошо, чтобы сладкое кушать? Если да, то тоже тебе что-нибудь найдем. Завтра.

Отец курил сигарету. И уже успокоился. Мать тоже. Она с опаской поглядывала на меня.

Как будто присматривалась, я ли ее сын. Видимо, чуткое материнское сердце сразу подсказало, что тут что-то не так. Отец еще ничего не почуял.

Мы шли по улице, и чтобы отвлечь внимание матери, я вызвал такси.

— Куда это мы? — спросила мать.

Но я уже усаживал семейство внутрь. Сел последним, похлопал шоферюгу по плечу.

— Давай в «Интурист», шеф.

Тот удивленно посмотрел на меня. На салагу студента.

— А вас туда точно пустят, товарищи хорошие? Может, в другой ресторан какой?

Отец кивнул.

— Действительно, зачем нам туда? Там вообще никого не знаю. Давай просто в кафе какой-нибудь.

Но я упрямо мотнул головой.

— Давай, говорю, в «Интурист». А насчет пропуска не беспокойся. Как-нибудь разберемся. Ты главное, баранку верти.

Мы поехали в мою гостиницу. Я решил расслабиться. Ладно, хотя бы кутну напоследок. С родичами. В «Интуристе».

Раз уж мне туда вход скоро будет заказан. Зато посижу славно. В кармане полно денег.

— А вы что же, ко мне приехали тоже? — спросил я. Сидел сзади, рядом с сестренками и братишкой. И матерью. Отец сел впереди, рядом с водителем. — Что же не позвонили? Я бы встретил.

Отец недовольно проворчал спереди:

— Ага, дозвонишься до тебя. Легче в Смольный дозвониться.

А мать тут же перебила его:

— Витенька, милый, у детей же каникулы школьные начались. А у папы командировка в Подмосковье. Тут совсем рядом, курсы повышения квалификации. Вот я и отпросилась тоже с работы. Тебя еще решили навестить.

Ну, понятно. Вот как они меня нашли. А дозвониться и вправду не смогли, наверное. Я же в последнее время совсем забыл про общагу.

Мы быстро доехали. Вышли, отец присвистнул при виде сияющей коробки «Интуриста». Я провел их через вход. Подмигнул Павлу Петровичу. Тот принял нас по высшему разряду.

— Ой, как неудобно, я же совсем для ресторана неодетая, — опять запричитала мать.

Я отвел их в «Центральный». Родители и думать забыли меня отчитывать. Вертели головами, смотрели на иностранцев. Дети увидели черных жителей Африки, открыли рты от удивления.

В лифте смотрели на французов и итальянцев, слушали их диковинную переливистую речь. При виде роскошных дверей ресторана и вовсе замолчали.

Официант на входе подлетел, хотел нас выпроводить. Но узнал меня. Его звали Егор, он поставлял «Посольскую» водку ящиками, для зарубежных гостей. Остановился, любезно улыбнулся.

— О, какие люди. Прошу вас, Одиссей, располагайтесь. Для вас есть столик. В отличном месте. Там и музыка живая рядом, если желаете потанцевать.

Мы уселись в уголке. Действительно, хорошее место. Стратегически верное. У колонны, в небольшой нише.

Отсюда видно весь зал. Кто куда ходит, кто где сидит. Неподалеку танцпол. Рядом всюду сидели иностранцы. За соседним столиком дипломаты из Канады, за другим — коммерсанты из Финляндии.

Быстро принесли заказ. Супы с курицей и гренками, судака, осетрину, икру, бефстроганов с картошкой «фри». На десерт яблочный пирог и мороженое.

Гулять так гулять, хотя цены вполне себе демократичные. Икра зернистая в яйце всего рубль двадцать четыре копейки, а осетрина с гарниром рубль одиннадцать копеек.

— Это что же ты, студент, часто так отдыхаешь? — спросил отец с подозрительной усмешкой. От него не укрылось, что официанты знают меня. Да и ориентируюсь я тут, как рыба в воде. — Надо же, как у нас студенты забурели. В мои времена мы максимум на вокзале сидели, в буфете.

Мать снова привычно протестовала, защищая меня. Но я скромно покачал головой.

— Нет, конечно, со стипендии откладывал. У меня тут у товарища отец работает, поэтому он нас иногда сюда приводит. Но не часто, раз в месяц.

Говорил, а сам видел знакомые лица. Где-то в зале мелькнул Коловратов, потом Грешников показался. Все официанты знакомые, все настороженно поглядывали на меня. Вдали виднелся бармен Кеша, тоже потом испарился. Хорошо, что Косого не видно.

Мы отлично посидели. Отец под конец расслабился, тяпнул водки. Мать сидела радостная, глаза блестят. Дети наелись десерта, потом бегали между колонн.

Я отвез их в гостиницу, сам заходить не стал. Попрощался, пообещал завтра приехать. Мать обняла меня, прижала к себе. Отец крепко пожал руку.

Эх, а я уже и забыл, каково это, когда тебя любят просто так. Без твоих денег и власти. Беззаветно и безусловно, не ожидая чего-то взамен.

Мои-то предки, там, в будущем, развелись, отдали меня бабке с дедом, сами убежали строить новую жизнь. А тут на тебе, новая семья вдруг нарисовалась. И такая большая и шумная.

От гостиницы родителей я отправился домой. На нашу конспиративную хату. Уже чуток расслабился. Успокоился.

Прошелся по улице. Дождь уже прошел, воздух свежий и чистый. На асфальте кучи мокрых желтых листьев. Я пинал их ногами.

Смотрел, как листья летят по тротуару. В свете фонарей. Прикольно.

Как это там? Уже наступила стадия примирения. Не удалось выиграть пари, ну и ладно. Я и не из таких дерьмовых ситуаций выбирался.

Ничего, прорвемся. Сам виноват, за язык никто не тянул. Поставил все на кон, вот и проиграл. Теперь, конечно, труднее придется, почти с нуля начинать. Но ничего, попробуем.

Я пришел домой. Усталый, но спокойный. В квартире