Польская карта (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович Страница 7

В результате в шесть фрегатов ушедших со второй морской экспедицией нагрузили бочки с лакрицей и Мареной красильной — это для торговли, точнее для закупок продовольствия. А ещё, тоже в бочках, на корали доставили мешочки с сушёным шиповником и смородиной. При этом команда обязана была съедать по горсточке шиповника и смородины каждый день. Цингу никто не отменял.

Не все ещё последствия. Герцог Бирон посетил на следующий день после разговора с епископом Новодевичий монастырь. Рассусоливать не стал. Вечно занят, нет времени на душеспасительные беседы. Тем более в то время ещё в православие не перешёл. Даже на Евдокию Лопухину взглянуть не захотел и на школу девочек кружевниц основанную шесть лет назад Петром. Сунул настоятельнице сто рублей золотом в небольшом кисете и попросил:

— Покажите ревень. Лопухи такие из Китая.

— Я знаю, что такое ревень, — ответила бабка невысокого роста с посохом как у волшебников из фильмов.

И показала. Был сентябрь и от ревеня остались, осыпавшиеся с бодыльев, семена и жёлтые лежащие на земле листья. Грядка не сказать, чтобы в запустении была, но и ухоженной не назовёшь, трава плохо выполота и рядом на самом деле рос лопух со своими шишечками колючими. Всего на грядке росло три куста.

— Семена собрать немедленно и мне передадите, пока я у вас чай пью.

Чай был — копорский. Или кипрейный. И потягивая ароматный напиток, Иван Яковлевич задумался, слышал, что через десяток лет, ну, не точно, экспорт этого чая в Англию достигнет приличных размеров. И практически вытеснит в Англии настоящий чай. Кончится плохо. Наглы организуют торговую войну. Всей истории Брехт не помнил, но всплыл в памяти кусочек показавшийся тогда забавным. Англичане объявят, что для перетирания иван-чая русские используют белую глину — очень вредную для здоровья. Этот скандал в газетах проплатит чайная компания, продававшая индийский чай в Англии. И подействует. Люди поверят, закупки чая упадут, а чайная компания избавится от сильного конкурента — русского чая.

— Технологией поделитесь? — сравнивая вкус этого напитка с тем, что сейчас везли из Китая и практически не находя отличий, спросил Иван Яковлевич. Точнее, отличия были. Наш был лучше, чёрного чая нет, а зелёный жасминовый чай — самый дорогой из Поднебесной имел менее насыщенный цветочный аромат. Да, скорее всего в этом не было кофеина. Только про это сейчас знать никто не знает, сейчас оценивают просто вкус.

— Технология? Логос — учить? — О, матушка латынь знает.

— Как делают копорский чай? Весь процесс?

— Ах это? — Настоятельница… Блин она же назвалась, не запомнил, о другом думал. Вот в том домике жила царевна Софья не так давно и перед её окнами повесили кучу стрельцов. — Сестра Марфа принеси листья сушёные.

Возраст не определить, круглое лицо, лучики морщинок у глаз, всё же старушка. Марфа эта принесла почти чёрные, тёмно-коричневые сухие листья в мешочке шёлковом. Не дешёвая упаковка.

— Сначала листья обрывают и высушивают. Опосля их складывают в кадку для ошпаривания кипятком, после чего перекладывали в корыто для перетирания. Получившееся сырье выкладывают на противень и отправляют в печь. Высушенные листки снова разминают…

— Русскую печь?

— Как русскую? Знамо в русскую… А! Нет, Ваше Высочество, не в голландку. В обычную печь, после того как прогорит, там и томятся листочки.

— А перетираете с глиной?

— С глиной? Зачем? Сестры руками перетирают.

— Понятно.

В это время принесли семена ревеня в миске, с комочками земли и прочим мусором. Охренели в корень. А, ну сам сказал, чтобы срочно. Пластинки были жёлтые и явно часть сгнила уже. Брехт не знал, нуждаются ли они в стратификации, о чём и спросил настоятельницу.

— Стратификация семян нужна? Блин блинский, садить нужно осенью или весной?

— Не ведомо мне…

— Понятно. Так. Это приказ. Если нужно Синод письменное указание вам выдаст. В следующем году все семена ревеня собрать. Вам выделят земли несколько гек… десятин. Посадите. Сейчас вам часть оставлю, посадите. Если взойдут весной, мне скажите. Там и решим, весной их сажать или осенью. Будете выращивать ревень на продажу за границу. Прибыль от продажи пополам. Действовать будете совместно с Министерством торговли.

— А…

— Стоп, а вы его зачем выращиваете?

— Черешки вкусные.

— Мать вашу, Родину нашу! Нужны корни. Не вершки, а корешки! Из них лекарство делают, — Брехт задумался, а как продают сейчас, просто кореньями или в порошок растирают, из разговора с владыкою Епифанием, он только понял, что в ревени корни ценятся, как слабительное. Аристократы на Западе загнивающем принимают, обожравшись мяса. Помогать им нужно. — Не ограничено количество корней, все, что вырастите продадим. Мне тут сказали, что пуд кореньев стоит сто рублей примерно. Да, по Иван-чаю… — Брехт потер переносицу, а чего, пусть будет в руках церкви, они умеют хранить секреты и ручонки у них когтистые — выгоды не упустят, — после сбора листьев отправляете людей на сбор кореньев, сушите и перетираете в муку. С добавкою пшеничной муки выпекаете хлеб и продаёте на торгу. Дорого продаёте. Назовите «сдоба монастырская». Я осенью следующей наведаюсь, узнаю, как дела идут.

О сухарях из хлеба, сделанного с добавлением муки из корней кипрея, Брехт слышал от Матрёны. Они не покрывались плесенью. Если это на самом деле так, то лучшего продукта для моряков просто не придумать. Да и военным в походах не помешают. Жаль сейчас уже поздно, придётся целый год ждать.

В тот же день, раз уж в Москве оказался, Брехт и в новый банк заехал с Третьяковым встретиться. Не по банку, по ревеню информация была нужна. Услышанное удивило. И вызвало кучу вопросов к Остерману. Успел же навредить стране пока Бирона не было при Анне Иоанновне. Всего-то полтора месяца хозяйничал, а вреда на десяток лет. К нему в Кремль Иван Яковлевич и ломанулся.

— Я же как лучше хотел, торговлю оживить. — Стал прикидываться опять хворым Андрей Иванович, хватаясь за грудь.

— Андрей Иванович, я тебя предупреждал, снова начнёшь симулировать болезнь какую, и я велю тебя в Сибири от неё вылечить. Всю историю торговли ревенем рассказывай.

— Год не знаю, но очень давно, когда только на Престол сел…

— Ну!

— Нет, не помню, читал Указ. Дам команду найти. Государь Алексей Михайлович запретил частным лицам торговать корнями ревеня под страхом смертной казни.

— И тебе царёв Указ не указ? Да, не дёргайся, дальше давай.

— При Петре I ревень тако же был в ведомстве приказа…

— Прибыль была?

— Документы таможен…

— Андрей Иванович!

— Ревень входил в число главных экспортных товаров России.

— И⁈

— Радея о благе Государства, так как прибыль всё время падала, я подготовил Указ, позволявший свободную торговлю этим корнем.

— От имени Анны Иоанновны подготовь другой Указ, который вновь вводит смертную казнь за торговлю ревенем.

Глава 4

Событие восьмое

Первым стреляет тот, кто стреляет первым, остальное придумывается в оправдание, если застрелили не того или не тех.

Анатолий Алексеевич Азольский

От Варшавы до Кракова не так и далеко. Брехт наметил первой целью город Радом. Когда на экскурсии был в будущем именно в этом городке делал автобус остановку, сводили народ в какой-то местных храм или музей небольшой, сейчас и не вспомнить, а вот рассказ гида о том, что город успел побывать в составе четырёх стран запомнился. До революции был в составе Российской империи, потом Польше отошёл, а до того успел побыть в составе Австрии и Герцогства Варшавского при Наполеоне. До этого Радома сто километров, примерно, и Иван Яковлевич надеялся преодолеть это расстояние за два дня. Нужно было догонять ушедшее к Кракову польское войско. А то вдруг Карл Бирон со свои корпусом, где застрянет, и потом придётся панов выбивать из прорусски сейчас настроенного Кракова и разносить там всё артиллерией в пух и прах. Артиллерией друзей заводить сложно. Что это за друзья такие, которые твой город разрушили, а возникшие пожары оставили жителей без крова и продовольствия? Нужно догнать ляхов до Кракова. А потому нужно двигаться на максимальной скорости. И без того в Варшаве два дня потеряли, пока архиепископ собирал дань… А нет. Эта сделка была названа Бироном: «сбором средств на избрание на Сейме королём Августа третьего». Не лишку? Ну, никто строгой отчётности не требовал, да и не собирался предоставлять.