Четвертая масть - Игорь Черемис Страница 7

Александр Васильевич немного помолчал.

— То есть мать тебе не доверяет? — уточнил он.

— Мне сложно судить, — я развел руками. — Но она предлагала прописать меня постоянно, на временной я настоял.

— И почему же?

— Чтобы не создавать лишних точек напряжения, — я улыбнулся. — В принципе, я могу и в тамошней общаге всё оформить, дело привычное, но если вы меня отсюда не выгоните, то будут дополнительные сложности — в поликлинику, например, мотаться далековато. На остальное, кажется, это не влияет.

— Не влияет, да…

Он наконец выдвинул стул и уселся на нем, опершись левым локтем на столешницу. Я почувствовал, что пора подводить какой-то итог — впрочем, я был уверен, что выгонять меня не будут, хотя в ближайшее время я окажусь буквально под микроскопом. Но пауза затягивалась, и я подумал, что надо о чем-то спросить самому — например, о том, сколько дней он планирует пробыть в Москве. Но Александр Васильевич успел первым.

— Кстати, а что это за картинки в прихожей развешаны? И почему у нас в квартире новая дверь?

Во время завтрака он ни словом не дал понять, что заметил перемены в интерьере квартиры. И я оказался на распутье — либо признаваться в чем-то, либо всё отрицать и требовать, чтобы ко мне пустили Аллу с бабушкой. Втроем мы бы точно отбились от самых неудобных вопросов. Но такое требование Александр Васильевич мог расценить как слабость, а этого я не собирался допускать.

Я мысленно вздохнул и призвал на помощь всех известных мне богов.

— У нас тут стреляли, — сказал я как можно более равнодушным тоном. — Заявился один деятель, с пистолетом, палить начал во все стороны… дверь под замену, дырки от пуль я цементом замазал, а сверху мы эти картинки повесили. Осенью думали полностью обои переклеить.

Пока я это произносил, глаза отца делались всё круглее и круглее, а под конец моей речи брови оказались где-то под прической.

— Эм… — наконец выдавил он из себя. — Эм?

— Что? — невинно поинтересовался я.

— Кто… кто стрелял? — хрипло спросил Александр Васильевич.

Я прикинул вариант — и решил сдать Аллу с потрохами. Всё равно ей за это ничего не будет — да и вины за ней, если разобраться, никакой нет.

— Помните историю про Одиссея и его возвращение домой? — спросил я.

— При чём тут это? — с него можно было рисовать аллегорию недоумения.

— При том, что один из парней, с которым когда-то дружила Алла, оказался мелким и подленьким гаденышем, — объяснил я. — Когда они расстались, он начал ей мстить, приходил к тем, с кем она знакомилась, и предупреждал — мол, это моя девушка, а не поймешь — ноги-руки переломаю. Сейчас он в армии долг родине отдает, но нашлись продолжатели его дела… вот с ними и пришлось разбираться по-взрослому. А потом один из них сюда заявился — стащил у отца наградной пистолет и открыл пальбу. Хорошо, сосед помог, Алексей…

— Лёшка?

— Да, он ему по затылку доской приложил, тот и лег отдохнуть, — уточнил я.

Про световуху я решил пока не упоминать. Всему своё время.

— Дела… — он заметно осунулся и потерял тот задор, с которым шел на разговор со мной.

Ну и никаких предпосылок к тому, что он кинется на меня с кулаками, я тоже уже не видел.

— И что потом было?

— Да ничего особого. Этот стрелок, кажется, сейчас в СИЗО, суда ждет. Остальные двое затаились, но я им раньше показал, что настроен серьезно, — про Стаса я тоже решил не рассказывать. — Теперь до глубокой осени можно расслабиться, пока тот парень из армии не вернется… думаю, с ним тоже придется что-то делать, вряд ли он сам по себе успокоится. Так что обои переклеить успею, но в августе.

Шутка получилась так себе, и Александр Васильевич даже не улыбнулся.

— Ясно… — повторился он. — Да уж, выпустил я Алку, выпустил… с этой работой. А машина у тебя откуда? Родители купили?

— Нет, сам. Знакомый предложил, дешево совсем, я и взял. Водить умею, чинить тоже, да и она на ходу… права есть… с гаражом пока непонятно, но до осени время есть, тогда и буду думать.

— Так… — он посмотрел в окно, которое перегораживала крона какого-то тополя. — Понятно, что ничего не понятно. То есть с этими ребятами пока никаких… ну… проблем не будет?

— Думаю, да, — ответил я. — Пока — точно. Я уверен, что они не поедут за нами ко мне на родину. Мы с Аллой хотим ко мне съездить, думали в субботу стартовать, но теперь задержимся, — пояснил я, заметив его вопросительный взгляд.

Вид у него был странный — он словно получил в прикупе пару тузов к мизеру и уже посчитал в уме взятки на «паровозе». Мне даже стало его немного жалко, но я мужественно промолчал — некоторые вещи люди должны обдумать самостоятельно.

— Так… — протянул Александр Васильевич. — У меня, пожалуй, остался только один вопрос. Егор, расскажи мне, что за история с вашим арестом?

Глава 3

Свидание с прошлым

У меня не было ответа на вопрос Александра Васильевича о нашем аресте. Мысленно готовясь к его визиту, я обдумывал, что он должен знать о нас и что ему следует сообщить, и тот вынужденный визит на Лубянку месячной давности решил даже не упоминать. Пребывание в старой камере для врагов народа даже слегка потускнело в моей памяти — было и было, мало ли что случается в жизни, тем более что никаких последствий этого сидения взаперти так и не проявилось. К тому же и Валентин обещал…

Но тут пришлось думать, и думать быстро — и у меня почти мгновенно выстроилась линия поведения, которая, правда, в итоге могла угрожать уже отцу Аллы, чего мне хотелось в последнюю очередь. Но я напомнил себе про травоядные нынешние времена — и посчитал, что риск оправдан. К тому же, скорее всего, он говорит с чужих слов, а сдавать госбезопасности неизвестных мне лично людей, которые наверняка и донесли до отца Аллы это откровение, — легко и приятно.

Александр Васильевич понял моё недолгое молчание по-своему.

— Постарайся не врать, — жестко сказал он. — Мне достоверно известно, что вы с Алкой несколько дней сидели в настоящей тюрьме.

— Даже в мыслях не было, — откликнулся я. — Тут другое… откуда у вас эти сведения?

— Какое это имеет