Самый лучший коммунист (СИ) - Смолин Павел Страница 7

Закрасив на поделенной на капиталистические и социалистические страны карте мира всем известный «сапожок», я поделился с зашедшей в гости, одетой в белый с ромашками сарафанчик и собравшей рыжую копну в «конский хвост» Олей:

— Смотри, совсем чуть-чуть дожать осталось!

— Очень интересно, — соврала она. — Пойдем лучше в теннис поиграем.

— Пойдем, — смиренно согласился я, и мы вышли в коридор.

Войны, конечно же, не случилось — кому оно надо? — но пиндосы навалили санкций Советскому Союзу. Самая заметная «кара» — запрет продавать нам зерновые, которых за последние полгода мы и так не покупали. Параллельно начали смягчать санкционный режим в отношении Северной Кореи — теперь им можно продавать металл за валюту. Пытаются, так сказать, посеять зерно раздора между нами, но фиг там плавал — мы от такого только крепчаем, а товарищ Ким не идиот, чтобы вестись на такую простенькую разводку. Но рудники и плавильни пашут без выходных в три смены, чтобы успеть воспользоваться благоприятным моментом на максимум. Поговаривают и о снятии санкций с Китая, но тут намного сложнее — злополучный запуск ракеты до сих пор жив в памяти.

В самой Италии всё хорошо. Настолько, что как будто ничего особо и не изменилось — национализация на жизненно важные предприятия там проводится, но очень аккуратно, согласно двадцатипятилетней «дорожной карте» на выкуп долей у иностранных собственников. У «своих» просто добавляют государева человека в советы директоров и их аналоги. Теперь это не частные предприятия, а кооперативные. Да, прибыль капиталиста от такого просаживается — зарплаты и «социалочку», будь добр, обеспечивай — но в Италии и раньше социализма хватало, так что большинство стерпело и согласилось жить по-новому. Не стерпевшие будут пользоваться той же «дорожной картой» по выкупу государством их собственности. Санкций на Италию тоже навалили, но гораздо меньше, чем ожидалось — толкать их в наши коммунистические объятия гегемон не хочет, надеясь, что итальянцы одумаются и позволят воинским контингентам вернуться на свои земли, а флоту — в территориальные воды. Позавчера мне на глаза попался некролог, посвященный Генри Киссинджеру — к огромному моему удивлению, этот опасный вражина совершенно случайным образом помер во время дипломатического визита на саммит ОПЕК, где на него свалилась тяжелая люстра. Разве это не очередное доказательство «богоспасаемости»?

Нефть уже по четыре бакса в мире торгуется, и дальнейший рост неминуем. Словом — все идет замечательно! Перед отъездом я записал целый цикл роликов, в которых комментирую президентскую гонку в США — разбираем предвыборные речи политиков, которые все как один грозятся нарастить присутствие в Тихоокеанском регионе и как следует взяться за помощь Израилю. Единственное различие в том, что кое-кто обещает субсидии американским фермерам. Санкции на зерно в этом ключе всего лишь попытка насытить жратвой внутренний рынок. Ждем по возвращении свежую пачку предвыборных речей с воплями о том, что некий С. Ткачев пытается вмешаться в Святые Демократические выборы — часть моих передач просачивается в американский телеэфир, а по Соцблоку, Европе и примкнувшей Японии их крутят в еженедельном режиме, настолько всем нравится.

Наш с Олей тур начнется привычно, с Польши. Далее поедем в ГДР и двинемся южнее — в Чехословакию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Югославию и Албанию. Программа плотная — ни одного свободного дня, если не концерт, то встречи с Комсомолом, походы в телевизор и лекции в университетах. Говорить буду то же, что и всегда — бла-бла, «один пояс — один путь», бла-бла, «загнивание», бла-бла, «не ведитесь на факторы внешнего воздействия». Девятка не исключает провокаций, поэтому всех, кто придет на меня посмотреть, будут нещадно шмонать, а перед нашим с Олей поездом едет другой, очень особенный, целостность путей проверяет. По маршруту следования выставлены патрули, а ночевать будем в посольствах.

Еще перед отъездом успел отснять полчасика «Звездных войн». Торопиться некуда — вернусь и примемся за павильонные съемки, их в фильме большинство, так что время года и погода побоку.

Вилочка с нами не поехала — после мирового успеха «Поющих в терновниках» ее взяли в Союз писателей и отправили в тур по капстранам, встречаться с читателями и рассказывать о прелестях социалистической культуры. Немного грустно без свадебного путешествия, но на пару дней в тайгу мы в поход выбрались, а напутешествоваться по-крупному еще успеем.

Есть и неприятный момент в виде снятия кучи санкций с Кубы. Нет, Фиделю-то оно прямо хорошо, но сахарок мне перекрыли — теперь в Америку уходит. Фигня, у нас и своего навалом, так что леденцы продолжают уезжать азиатским детям, но ситуацию в Кремле считают напряжной. Слава богу, что наши курорты никто не трогает и не тронет. Сюрреализм: на этой части пляжа загорают наши колхозники, а вон на той — американские богачи. Последние едут неохотно, предпочитая более стабильные Гавайи, но любителям адреналина Куба нравится — тут же страшные коммуняки, а ну как съедят? Ух, бодрит! Словом — Фидель теперь у нас мужик многовекторный и пользуется расположением обеих Сверхдержав. Будем надеяться, что это послужит улучшению уровня жизни простых кубинцев — нужно же хоть какой-то плюс увидеть. До конца Куба от нас уйдет вряд ли — товарищ Кастро мужик умный и вроде как всё понимает и не обольщается.

Переместившись во вторую половину спецвагона — здесь у нас спортивные снаряды — встали по разные стороны теннисного стола, и Оля предложила:

— Камень-ножницы-бумага?

— Давай, — согласился я.

— Камень, ножницы… — начала она отсчет, и тут вагон тряхнуло, заскрежетали тормоза.

Рухнувших на пол нас немного потрясло, и все стихло. Дверь открылась, и заглянувший дядя Семен проинформировал:

— С рельс сошли. Разбираемся.

Поднявшись на ноги, я помог встать Оле — она запуталась в упавших на нее скакалках — и посмотрел в окно, показывающее пограничный столб. Я тоже тебя терпеть не могу, Европа.

Проснувшись, потянулся и посмотрел на едва забрезживший за окном рассвет над улицей Бельведерска. Рука шлепнула по кнопке будильника. Голова — мутная, потому что в посольство вчера мы прибыли с задержкой в добрых три часа — полетела колесная пара поезда. Никаких диверсий, просто такое иногда случается. Мистическому сознанию — бой! Сходив в ванную, выпил таблетку цитрамона и постоял под теплой водичкой. Так-то все равно выспался бы, но как отказать посольским деточкам в двухчасовых посиделках под гитару? Хорошо Оле — она-то хоть до обеда дрыхнуть может, а вот мне нужно идти в телевизор.

Вытираясь и одеваясь, вздыхал: наговорить долбаным полякам хочется очень много — мало какая страна гадила моей так много и самозабвенно. Херовы шляхтичи — просрали из-за своего гонора империю, и до сих пор страдают от фантомных болей. И ладно бы проблема была только в элитах, но среднестатистического польского рабочего или крестьянина шляхта эксплуатировала так, что приверженность русофобии и идеям Великой Польши можно объяснить исключительно Стокгольмским синдромом. В начале века Польша вообще была нищей парашей, элиты которой видели спасение только в иностранных инвестициях. То есть: «белый человек, сделай все за нас!». К моим временам не сильно-то это и изменилось, но в копилку польских активов добавилась идея о западном форпосте против орд восточных орков. Америке такое нравится — идиоты охотно и добровольно сливают бюджет на закупку нахрен не нужных железяк, что может быть лучше? Отдельная история — приграничные районы бывшего СССР, там на поляков открыв рот и пуская слюни смотрят. Тот же стокгольмский синдром, полагаю — хлопчика с условной Галичины шляхтич в рожу сапогом тычет, а тот этот сапожок целует. Ладно, об этом думать грустно, лучше не буду. Долой тяжелый груз «псиопов», даешь твердую поступь в светлое будущее!

— Доброе утро, товарищи! — с подчеркнутой бодростью поприветствовал я дежурящих в коридоре дядей Диму и Женю. — Куда сложили трупы ночных разбойников?