Лестница власти 2 - Владислав Добрый Страница 7

Первая моя выходка произвела впечатление на девиц, в основном выразившееся в охах, удивленных личиках, и хитрым блеском в глазках. Краковские девоньки смотрели с любопытством, кажется аж дышать забыв, с предвкушением на мордочках. Видимо, мысленно уже представляя, как будут обо всем увиденном рассказывать всем знакомым и не очень. И обдумывая какие добавить подробности.

Но вот вторая часть моей короткой речи, вызвала совсем другие чувства. Удивление и любопытство сменилось враждебностью. А после ужасной фразы “Не в деньгах счастье!” и вовсе неприкрытой злобой.

Не найдя, что сказать, они подхватили свою толстушку, павшую от моего проявления естественных для молодого мужчины полигамных наклонностей, и бросились прочь, что-то сдавленно друг-другу шипя.

— Простите за импровизацию, — сказал я тихо Миле и Лизе. Тут же перевел для них неизвестное слово. — Надо было что-то быстро делать, сделал первое, что в голову пришло.

— Мне понравилось, — мурлыкнула Лиза. — Особенно вторая часть.

— Зато у вас у обоих точно проблем с женихами не будет. А у меня, видимо, с невестами. Нет невест, нет проблем.

— Не уверена что мы их обманули. Одна точно все поняла. Вон та, что отстала, — сказала Милена. И действительно, от группы Краковских деловых, отстала девушка. Она напоминала Ладу, но её красота была более сдержанна. Или, более глубока, это как посмотреть. Тонкие черты лица, строго очерченные губы. И сейчас она, отвернувшись в сторону от своих и поглядывая на нас, беззвучно хохотала, уперевшись варежками в колени. Увидев, что мы ей разглядываем, взяла себя в руки и бросилась догонять своих.

Я её узнал, это именно она подсказала мне как найти это место. И я забыл её имя.

— Как её зовут?

— Некраса. С первого курса… — начала отвечать Лиза, но Милена её перебила:

— А почему ты спрашиваешь?

— Лицо знакомое, — осторожно ответил я, чувствуя в её голосе подозрительное напряжение.

— Она, кстати, нам и подсказала сюда прийти. Говорит, что её двоюродные сестры задумали гадость сегодняшним вечером, у Плачущего Ангела. А потом ты туда дорогу спрашивал. — закончила Лиза. — Поэтому тебе её лицо знакомо.

— Странное имя, Некраса. От сглаза? — задумчиво сказал я.

— Да что ты о ней заладил! — вдруг вспыхнула Милена и вывернулась из под моей руки. — Некраса, некраса! Ты только что себе половину Кракова врагов нажил! Себя опозорил! И меня! Ладно я! А Лиза? Как она теперь будет?!

— Ой блииин, — протянула Лиза, поплотнее прижавшись ко мне. — А ведь Миленочка меня ночью зарежет. Как поймет, что ты меня первой поцеловал…

Милена развернулась к ней, четко и резко, как старый оберштурмфюрер, услышавший иврит. И уставилась на довольную рыжую полными ярости глазами. Ну, если эти синие пулеметные амбразуры на белом бетоне лица еще можно было назвать глазами.

— Я мимодумно, — попытался я спасти рыжую суицидницу. — Милена, хочешь, я второй раз тебя поцелую.

Она испуганно посмотрела на меня. От амбразур оттащили пулеметы и вывесили белые флаги. Её кожу покрыл румянец. Не такой, как от мороза, а густой и сплошной.

— Нет, — тихо сказала она. И опустила взгляд.

— Ладно, — я не стал настаивать. И протянул ей руку. — Давай ко мне, обратно под крылышко. Люди же смотрят, не порть спектакль.

Милена еще не меньше минуты постояла неподвижно, смотря на свои сапожки. Потом присела, чтобы спрятать в них ножи. Как я и подозревал, она прятала их в рукавах. И только после этого, наконец, шагнула ко мне и позволила себя притянуть поближе. Я обнял обеих девушек поудобнее, прижимая к себе.

— На самом деле, не так страшно. Главное отбрехались, — подвела итог Лиза. — Могут, правда, теперь за спиной смеяться и в глаза гадости говорить.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — ответил я.

— Зачем ты вообще сюда один пришел? — скорее расстроенно, чем зло, спросила Милена.

— Она же первая задание Велимудра выполнила. И быстро. А она не похожа на могучего чудотворца. Вот я и хотел спросить, как она это сделала? Может хитрость какая-то есть?

— Да просто глупая она, — хихикнула Лиза. — Глупым всегда учиться проще.

Глава 4

В известном книжном цикле “Властелин Колец” 64 авторских листа текста, три тома и всего один завтрак. Ну что же, по одному пункту эта книга его уже превзошла.

Стоит только сделать что-то, чего давно хотелось, как тут же вспоминаешь о правилах приличия и начинаешь вести себя хорошо. Поэтому, я встал с утра, умылся, почистил зубы, и отправился на завтрак. Илья ко мне присоединился — кстати, когда я пришел вечером, он уже спал. Я хотел ему рассказать про небольшое происшествие со мной, Лизой и Миленой вечером, но как-то не улучшил момент. Илья выглядел подозрительно довольным весь вечер, даже песни пел. И проснулся радостным и энергичным, чего ранее тоже за ним по утрам не замечалось.

Вот и сейчас, пока я уплетал запеченные в горшочке грибы с тыквой и специями, он нехотя поковырялся в своей порции, пригубил кваса, подпер рукой голову и с томной улыбкой уставился на дверь, явно высматривая некую барышню.

Я с интересом оглядывал пиршественную залу. Время, по моим ощущениям, было часов восемь утра. Похоже, поздний завтрак, на который мы обычно ходили — перед самыми занятиями — собирал другую публику. Я увидел Некрасу. Она демонстративно отвернулась, но я успел заметить, что она сдержанно улыбается своим мыслям. Тут же были еще пара тихих девушек с нашего потока, которых я помнил только по урокам. В дверь вошел заспанный Сергей, увидел нас. Подсел, уже привычно, к Илье. Илья тихонько начал напевать:

Брови — гор весенних своды,

Очи — в осень стихли воды,

Ворона крыла разводы

Этих локонов струя.

— Что с ним? — поинтересовался Сергей.

— Первый поцелуй вчера случился, — пошутил я. Вернее, предположил.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулся Илья. — Кто тебе сказал? Что еще сказал?

— И не только поцелуй, — задумчиво сказал Сергей.

Илья сжал кулаки и посмотрел на Сергея.

— Что бы вы не хотели сказать, сударь, выбирайте слова тщательно!

Нет, определенно Илья хороший человек. Готов броситься на защиту чести девушки. Это, кстати, свидетельство силы. Трудно защитить даже себя, но этому можно научить. Но защищать другого — это уже врожденное благородство души. А еще, чувствуется что у Ильи большая и дружная семья. Почувствовал угрозу и тут же включился режим “ровного базара”, с поправкой