Цитадель: дочь света Страница 70

— Но пассаран!— закричал Павел, бросаясь с мечом на Олу.

Ола без труда увернулась и плашмя стукнула мужа по спине. Это бесполезно! Павел никогда не научится махать этой железкой. Я, впрочем, тоже. Хотя я и более гибкая, чем человек. Я, оказывается, вообще гуттаперчевая.

Пророчества, пророчества, пророчества! Они посыпались как из рога изобилия!

Впрочем, эльфы не слишком торопились воевать с тьмой — для чего? Они надежно скрыты с запада горами, с севера — землями вервольфов, Лихолесьем, с востока и юга — людьми и частично океаном. Пока до них орки дойдут, если вовсе дойдут. Глупцы! Мы добрались от Цитадели до края леса за три недели! И почти каждый день из этих трех недель нас преследовала нечисть! Даже если она вначале застрянет на землях людей, и до эльфийских лесов дойдет лишь горстка, как эльфы — эти чистоплюи — выживут без людей? Кто будет делать им мебель из дерева, поставлять продукты, бумагу, ткани? Кто будет пахать землю и сеять лен, рожь и пшеницу? Уж не эльфы!

Впрочем, и среди эльфов молодежь шепталась, что не дело это — оставаться в стороне. Люди, как-никак, живые существа, созданные тем же Богом, что и эльфы. И даже, теоретически, потомки эльфов. А значит, эльфы несут за них ответственность. Во всяком случае, людскому правителю отправили не один, а несколько пророческих текстов.

Кроме того, уже неделю шел дождь.

В землях эльфов дождь — это нонсенс. В землях эльфов почти каждую ночь гроза — это да. Но дождь, то проливной, то мелкая морось, растянутая на неделю — так не бывает. А ведь если здесь идет дождь, то где-то его нет. Значит, где-то будет как минимум неурожай, как максимум — голод.

***

Жил на белом свете эльф. Жил себе и жил — лет этак 8000 назад. Был он хорошим, добрым эльфом. Людей тогда на свете не было, и он мог себе это позволить, быть хорошим и добрым. Вервольфы, правда, были — но эльфы с ними не ссорились. А чего с ними ссориться? В одних лесах живут, только эльфы в светлых, лиственных, а вервольфы в темных, хвойных. Так вот эльф этот, Ибрагим, разговаривал с Богом. И Бог сказал ему идти и основать крепость там, где пустыня сливается со степью. Эльфы вообще-то ровные пространства не любят, но этот эльф послушался. Возможно, Бог многим это говорил, но пошел в степи один Ибрагим.

Он пошел не один, взял с собой жену, её сестер и их мужей и еще прорву их потомков. Всей его родни набралось больше двух сотен. И построил Ибрагим на границе пустыни и степи крепость, и назвал её Светлая Цитадель. Строил долго, чуть ли не восемьдесят лет. Сам, своими руками. С родственниками, конечно. Ну эльфы могут себе позволить строить хоть двести лет. И поселился в той крепости, и стал там жить. И одна у этого праведного эльфа была беда — не было у него детей. Между тем он был уже стар, и жена была стара. И Ибрагим молил Бога о ребенке, сыне.

И пришли к нему однажды в гости ангелы, а ангелы иногда тоже со своих гор спускаются, и обещали ему сына. Как-то однажды встретил Ибрагим в пустыне демонессу. Красивую, как сказка. Она от своих отбилась. Ибрагим не понял, что она демонесса, и привел её к себе в дом. Хитрая баба обернулась однажды ночью женой Ибрагима, пришла к нему в постель и в положенный срок родила сына. Темненького, красноглазого, но с острыми ушами. Когда Ибрагим понял, в чем дело, он схватился за голову и хотел выгнать и демонессу, и ребенка, но вступилась его жена. «Разве не молил ты о ребенке? — спросила неразумная женщина. — Будет он нашим сыном».

Однако жена Ибрагима неожиданно для всех тоже понесла и родила мальчика — как положено, беленького. И тогда-то пришлось демонессе не сладко. Глупая баба, жена Ибрагима — история даже имени её не сохранила, чтобы не учились её глупости, — выгнала-таки соперницу (молодую и красивую, кстати) в пустыню. Одного не учла — что та все-таки не эльфийка, а демонесса, для которой пустыня — дом родной. Если уж хочешь избавиться, то надо убивать. Демонесса и сын её выжили, и от них произошел новый мощный народ — орки.

А от сына Ибрагима и законной жены произошли два людских рода и десять эльфийских: Трилистник, Багряный Лист, Танцующее Пламя, Лесное Озеро, Парящий Орел, Горный Барс, Синица, Цветущая Вишня, Западный Ветер и Утренняя Звезда. Конечно, у эльфов были вначале другие имена, но потом, во время Великого расселения, они сами выбрали земли, где будут жить и придумали название становищ. Дурацкие, если честно, названия. По-отдельности красиво, а когда перечисляешь — смех берет.

— А в жертву Ибрагим своего сына принести не пытался? — поинтересовался Павел. — Уж больно знакомая сказочка.

— Не пытался, — сухо сказал Аарон.

— А жену ему слуга не искал? И привел первую же эльфийку, напоившую его лошадей?

Аарон взглянул на насмешника гневно и промолчал.

***

Там, где были земли Багряного Листа, росла, естественно, багряница — дерево с листвой от оранжевого до бордового цвета. Как будто живешь в вечной осени. Она приносила плоды — мелкие и кислые яблочки, типа китайки. Эльфы варили из них варенье и делали легкое вино.

Род Багряного Листа был один из самых больших. С ним мог сравниться разве что Трилистник и Синица. Трилистник был на границе, и здесь, конечно, самые искусные воины, а Синиц просто было много — там были плодовитые женщины.

Свои приняли Олу настороженно, косились недобро. Если б не защита главы рода, Аврелии, боюсь, её бы побили камнями. Казалось бы, в такой ситуации часть отчуждения должна была коснуться и Солы, но ничуть не бывало. Солу все обожали. Эльфы вообще очень трепетно относятся к детям. И человеческое дитя, и дитя орков, и щенка вервольфов приняли бы так же — были случаи. В роду были два мальчика близкого возраста, и их немедленно привезли Соле в компаньоны. И началось для девочки раздолье — с обязательной песочницей, беганьем по лесу, катанием на горках. Эльфы не ограничивали свободу детей — что им в лесу сделается? Тем более, такой пес рядом. Я, правда, думаю, что из-за затянувшегося детства эльфы просто уставали возиться с малышней. Дети — это уж очень хлопотно.