40000 лет назад - Дед Старый Скрипун Страница 71

– Я осознаю все это и готов ко всему что меня ожидает. – Оборотень поднял гордо голову и решительно взглянул в удивленные глаза старика. – Я люблю ее.

– Не бывать такому. Я не позволю погибнуть лучшему своему воину, пусть и дураку, только потому, что он, видите ли, влюбился. – Вскипел яростью колдун. – Ты не посмеешь жениться, я запрещаю.

– Мне плевать на твои желания и запреты, старик. – Зарычал Вул. – Я не твой раб. Я служил тебе по своей воле, а не по принуждению. Ты не имеешь права распоряжаться моей судьбой. Я женюсь!

– Щенок! – Чащун начал надуваться, что не предвещало ничего хорошего для оборотня. – Ты смеешь перечить мне. – Воздух в харчевне стал сгущаться. – Я уничтожу тебя. Раздавлю.

– Тогда и меня тебе придется убить, Федогран отодвинул рукой в сторону приготовившегося к трансформации оборотня, и вышел вперед, ложа руку на рукоять меча.

– И меня. – Встал рядом, приподняв над полом половинку дубового стола усмехнулся Бер. – Я с братьями, плечом к плечу.

– И меня. – Пискнул рядом с ухом Федограна шишок. – Я тоже плечом к плечу.

Само время остановилось, чтобы с интересом понаблюдать: чем закончится противостояние совсем еще недавних союзников.

Окутавшийся дымом, раздувшийся в четыре раза от злобы, Дух Жизни сверлил жесткими глазами стоящих напротив него друзей, но и пока не делал попытки напасть. Видно, было что он думает, морща нос и пуская струи дыма из бороды. Напряжение нарастало, сгущая в харчевне воздух.

– Вы понимаете, что полностью рушите все планы богов одним глупым поступком…? Победить в схватке с Горыном и Кацикином может только связка богатыря и оборотня. Других шансов нет. А после свадьбы оборотня больше не будет. Вы это понимаете? Вы уничтожите мир своей глупостью! Вы ввергните в хаос мирозданье какой-то сиюминутной любовью. Стоит она того?

Федор поднял руку, прерывая монолог старика, и уверенно заговорил:

– Все останется как прежде. Поверь, я знаю, что говорю, я знаю способ помочь Вулу, и не нарушить условий. Поверь мне. Прошу. И потом нас не двое, а четверо стоящих плечом к плечу, а это уже меняет правила. От этого мы только сильнее. У нас будет больше шансов справится с врагом в схватке.

Дед как-то резко сдулся до нормального состояния, перестав пускать дым. Он задумчиво посмотрел в глаза юноши, а потом устало махнул рукой, и произнес тихим обреченным голосом.

– Глупые юные максималисты. – Он сплюнул под ноги и выпустил струю дыма. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь богатырь. Хотел я все сделать правильно, но вижу, что действительно мир меняется, и правила престают быть непререкаемыми. Но после помолвки вы мне будете нужны. Все! – Он посмотрел каждому стоящему напротив в глаза. – Это не обсуждается! Сразу после помолвки выезжаем.

– В чем проблема дед! – Затараторил скороговоркой заулыбавшийся шишок, сообразивший, что неминуемая погибель отложена, и скорее всего никакой кары не будет. – Мы всегда придем на помощь старому духу жизни даже…

Что он имел в виду под словом: «даже», навсегда останется тайной, потому что его грубо прервал Чащун, дав вытянувшейся «резиновой» рукой подзатыльник:

– Заткнись трепло! Лучше сбегай предупреди отца невесты, что сейчас сваты придут. Негоже без предупреждения являться, а мы пойдем к воеводе, сам попрошу его. Он не сможет мне отказать, а вас с такой просьбой пошлет к Стрибогу (бог ветра), пыли пособирать. Да и мне самому интересно стало, как этот юноша собирается сделать то, что не удавалось еще никому на земле до этого.

Кузнец стоял на крыльце своего дома растерянно смотря на подходящую, торжественную процессию. Он обязан был, как отец отказать сватам, но как это сделать друзьям?!! Тому с кем умирал совсем недавно в смертельной схватке, кому был обязан жизнью, Перл не знал.

Таким же растерянным выглядел и угрюмо шедший на встречу воевода. Он тоже метался в душе между желанием и долгом. Как было можно отказать тому, кому был обязан жизнью дочери? Да и пацанам этим трудно отказать… Но в то же время сватать оборотня лучшему кузнецу княжества…? Другу? Он не знал, как и что будет говорить, глядя в глаза кузнеа.

Единственный из всех присутствующих, кто был уверен, что все идет правильно, и так как надо, был Федогран. Он в нарушение всех традиций ритуала сватовства, выбежал вперед и скороговоркой прошептал угрюмому отцу невесты:

– Не отказывай сразу, дозволь нам войти в избу. Позволь начаться таинству, а потом, после всего, что произойдет примешь решение. Поверь ты будешь приятно удивлен. Поверь мне друг, я знаю, что говорю.

Тот кивнул неуверенно головой, также растерянно и неуверенно выслушал все необходимые, скрашенные прибаутками предложения, словно во сне пробормотал ответ, и махнул рукой, приглашая в дом, где его хрупкая женушка спешно накрывала стол, смахивая с глаз слезы.

– У вас товар у нас купец… – Начал было воевода говорить ритуальную фразу.

– Погоди. – Остановил его Федор, взяв за плечо. – Дозволь я кое-что сделаю. – Он повернулся к хозяину дома. – Я понимаю, что нарушаю обычай, но поверь мне, что это не со зла, а для блага. Позови дочь. Нам надо сначала кое-что подготовить, а только после этого, продолжим сватовство.

Кузнец задумчиво посмотрел на парня, и мотнул головой:

– Дана, выйди-ка в светелку!

С красными от слез глазами, символом того, что совсем недавно состоялся тяжелый разговор с родителями, в простом, синем домашнем платье, перетянутом шнурочком-пояском в районе талии, никак своей скромностью не говорящем о приготовлении девушки стать невестой, девушка появилась в дверях.

– Да батюшка? – Прозвучал еле слышно ее голос.

– Подойди. – Буркнул недовольно кузнец.

– Иди сюда Дана, и ты Вул подойди. Возьмитесь за руки. Смелее. – Улыбнулся Федогран и накрыл их сжавшиеся, подрагивающие ладони своей. – Ответь мне только на один вопрос кузнец. – Он повернул голову к недовольному происходящим отцу девушки. Только невозможность иметь им детей не дает тебе дать согласие на свадьбу дочери с оборотнем? Или есть еще какая-то причина? Например, ты боишься сплетен? Говори сейчас. Потом будет поздно.

– Плевал я на все разговоры и сплетни. Но лишить дочь потомства я не имею права. Прости меня Вул за эти горькие слова. Но я в первую очередь отец, и только потом друг! – Выпалил он и опустил голову.

– Я услышал все, что хотел. – Улыбнулся Федор и поднял вверх голову, прикрыв глаза.

– Морена, я требую вернуть долг! – Воскликнул он торжественно и громко. В ту же минуту, рядом с ним заклубилось облако мрака, превратившись в черные губы.

– «Слеза Морены». – Выдохнул Чащун в восторге округлив глаза, кулем