Том Марволо Гонт - Михаил Француз Страница 78

– Я…

– Ты – Блэк, Вальбурга. До мозга костей. Ты презираешь маглов, а к сквибам испытываешь омерзение, брезгливость и легкий “страх заразиться”, как к прокаженным. А тут такая “страсть”! И ведь дело не в том, что умелая Ведьма может сделать со своим обделенным магическими силами половым партнером все, что её душе угодно, правда? – ласково говорил я. Ласково, мягко и нежно. – Не трудись отвечать, ты и так сейчас для меня, как открытая книга. “Рабский Ошейник” ты мне собиралась повесить, вижу. Согласен, хорошее проклятье, мощное, надежное, неснимаемое. Всего двенадцать магглов потребовалось умертвить, чтобы его подготовить. Хорошая штука… Это тебе не банальщина вроде Империуса, который Мастер Окклюмент обойдет на раз два. Ну, вот и наложи его на себя, Вальби, Змейка моя ненаглядная, не пропадать же добру, правда? – подчиняясь моему ментальному приказу, подкрепленному вербальным требованием, Вальбурга подняла руки к своей шее и обхватила её. Мгновение, и из-под её рук начали просачиваться клубы черного густого дыма, который, впрочем, далеко от её ладоней не отходил, а потом и вовсе всосался под них. Женщина отняла руки от кожи своего горла, на котором теперь красовался рисунок стилизованного ошейника, который медленно поблёк и “растворился”, затем осторожно обхватила ими моё правое запястье. Снова появилась дымка, снова она всосалась, а на запястье остался рисунок стилизованного браслета, который так же быстро перестал быть видимым.

– Ну, вот и славно, Вальби, – улыбнулся я и отнял наконец амулет ментальной связи от голой кожи её ноги, обрывая канал легилименции и отпуская затылок женщины. Она отшатнулась от меня, отпрыгнула и схватил с пола свою палочку, которая всё это время там валялась.

– Ничтожество! Грязнокровка! Жалкий сквиб! Огрызок! – принялась она сыпать оскорблениями, разъяренная, словно Фурия. Вальбурга направила на меня палочку и попыталась ударить каким-то заклятием. Кажется Круциатусом. Но, естественно у неё ничего не получилось. “Рабский Ошейник” – страшная штука.

– Не рой другому яму, Вальбурга, – сказал я ей по-русски. Она этот язык, естественно знала, как и все представители Семейств, считающих себя элитой.

– Мразь! – бросила она, упала на диван и расплакалась. Я встал со своего места, подошёл к валяющемуся у стенки столу и, посмотрев на него, покачал головой.

– Нейджи, – позвал я. С тихим хлопком рядом со мной появился домовик Гарри Поттера. – Приберись тут, пожалуйста. Восстанови все, как было. Нечего свинячить, – домовик щелкнул пальцами, и стол со всеми блюдами вернулся на прежнее место, а стенка снова стала чистой и с непотрескавшейся штукатуркой.

– Спасибо, Нейджи, – улыбнулся я, предвкушающе потирая руки. – Будь добр, принеси из моего дома в Нью-Йорке, из подвала, из красного сейфа, колбочку с синей жидкостью и шприц из набора номер два, – эльф церемонно поклонился и с тихим хлопком исчез. А я проверил специальным артефактом содержимое тарелок, на незапланированные добавки. Таковые обнаружились в вине. Забавно, как она запечатанную бутылку-то отравить умудрилась? Одно слово – мастерица.

– Итадакимас! – сложив руки домиком, с улыбкой произнес я. Все же Лили меня “заразила” своим “мяуканьем”. После чего с аппетитом приступил к еде, смакуя каждый кусочек.

Вальбурга перестала рыдать и с удивлением смотрела на меня со своего диванчика.

– Кто ты? – наконец спросила она. – Ты не Волдеморт!

– Естественно, – ответил я и закинул в рот вишенку. – Я Том, такой, каким он мог стать, не расколи он душу этими идиотскими крестражами. Кстати! Хорошо, что напомнила. Позови Кричера, – приказал я. Ослушаться прямого приказа она уже не могла.

– Кричер! – позвала она. С более громким и, как бы сказать, “неаккуратным” хлопком появился старый эльф и поклонился женщине. Рабское проклятье на ней он заметил, но оставался все равно её преданнейшим слугой. Оно не влияло на его связь с хозяйкой.

– Попроси его доста… – в этот момент появился эльф Гарри. – Так, Нейджи, прости пожалуйста, но тебе придется побыть пока в Нью-Йоркском доме. Я позову тебя чуть позже, – он кивнул и исчез. – Попроси Кричера доставить сюда “злую вещь”, которую велел ему уничтожить Регулус, – приказал я Вальбурге. Как она кривилась, когда ПРОСИЛА домового эльфа выполнить, то что я приказал! Но опять же, ослушаться не могла.

Кричер исчез и почти тут же появился опять, держа за цепочку, на вытянутой руке медальон Слизерина.

– Страхуй меня, Вальбурга! Увидишь, что Он взял верх, кидай в меня Аваду. Понятен приказ?

– Да, – ответила она. – С удовольствием! Что б ты сдох, сволочь!! – я не стал отвлекаться на неё, подошёл к медальону и прошипел ему приказ открыться.

Повалил черный дым, начавший формироваться в некую картинку. Я присмотрелся и нахмурился. В дыму угадывались два обнажённых тела. И одно я прекрасно знал: тело Лили… а второе, повидимому, принадлежало Снейпу. По крайней мере голова у этого тела была Снейповская.

А в моей голове крутилась навязчивая мысль: “Том, ты же не дурак, и не слепой. Ты же знаешь, какая она расчетливая дрянь. Ты же не слепой. Ты же все понимаешь. У Бессмертных не бывает детей…”. И так по кругу.

Вот только в этот раз я был готов. Я опустился на пол, скрестил ноги, сложил пальцы в мудры на коленях и погрузился в себя. Я был спокоен и уравновешен, как гладь воды. Бесконечная, прекрасная и идеально ровная. И на этой ровной глади под совершенно чистым голубым небом был прекрасно виден дымный череп, распускающий круги черного тумана по этой поверхности, пытающийся проникнуть, погрузиться в воду, проломить поверхность воды. И ему это потихонечку начинало удаваться, пленка поверхностного напряжения продавливалась, по воде начинали расходиться, круги, отражение черепа в поверхности рябило. Еще, еще, еще сильнее, вот этот дым начал растворяться в воде, пуская по ней чернильные разводы, которые покрывали все большую и большую площадь. Череп начал содрогаться в беззвучном торжествующем смехе… и в этот момент огромный подводный монстр с распахнутой пастью с ревом выпрыгнул из воды, заглотив сразу всю черноту с поверхности своей пастью, как и исказившийся в гримасе ужаса череп, бывший не крупнее мошки в сравнении с этим монстром, который сам в сравнении с бесконечностью поверхности был не крупнее головастика посреди океана…

Мгновение и всё. Монстр снова ушел под воду. Поверхность успокоилась. Снова бесконечная гладь, спокойствие