Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Штурмовой батальон Страница 8

Вся корреспонденция направляемая Седовым и его бойцами за линию фронта доставлялась в Москву, здесь принималось решение о направлении ее адресатам. Цензорами отмечалось, что по сравнению с остальными командирами Седов никогда не направляет руководству рукописные материалы, только машинописные тексты, изготовленные как минимум в нескольких экземплярах. Единственными корреспондентами кому идет рукописные письма опять-таки женщины. Одной из них является та самая сотрудница гостиницы «Москва», с которой у лейтенанта наметился роман. Кроме писем он направлял ей и фотопленки. Все они изучались и просматривались. Несколько снимков с фотопленок Седова сейчас лежали в отдельной папке и должны были продемонстрировать зверства немецких войск на оккупированной территории.

Лейтенант сделал очень важное дело, организовав расследование преступлений совершенных врагом на освобожденной им территории. Грубовато конечно, но это дело поправимое. Главное что все зафиксировано, описано, запротоколировано. Даже актирование и опознание тел им организованно. По решению «Кобы» все это будет направленно для ознакомления «Западными демократиями».

Узнав о передаче Седовым созданной группы войск под командование генерала Константинова, Берия, сначала вспылил, но потом, взвесив все «за» и «против» понял, что Седов, переложив дальнейшую ответственность за деятельность и обеспечение группы войск на армию, поступил правильно. Несмотря на мощную авиационную поддержку и принимаемые меры долго продержаться «Слуцко — Бобруйский карман» не мог. Благодаря Седову органам НКВД достались лавры победителей, а РККА остальное.

Положение в районе Слуцка и Бобруйска с каждым днем ухудшалось. Немецкое командование, обеспокоенное событиями в своем тылу бросило три пехотные дивизии из резерва для блокирования и уничтожения группировки. Немцами были заняты Клецк и Осиповичи. Полностью восстановлено движение по железнодорожной линии Минск — Елизово. Однако дальше продвинуться к Слуцку, Бобруйску и в направлении Старых Дорог они не смогли, упершись в оборону десантников и «штрафных» подразделений. На Барановичевском направлении, под ударами кавалерийской бригады СС усиленной танками и пехотой, юнкеров двух военных училищ подразделения группы войск уничтожив инфраструктуру железной дороги и мосты, отступили на заранее подготовленные позиции в пригородах Ляховичей. Прикрывшись реками Ведьда и Шевелевка, они пока сдерживают врага. Но силы не равны и вскоре обороняющимся придется отступать к Слуцкому укрепрайону, где Константиновым на базе боевой группы 161 дивизии была развернута новая линия обороны. На других участках линии соприкосновения с войсками противника положение было получше.

Части кав. группы Балицкого, десантники Левашова и бойцы боевой группы 121 дивизии, пополненные бывшими военнопленными, продолжали удерживать позиции у жд. станции «Татарка», п. Ясень, плацдарм и мосты у Бобруйска, сдерживая наступление 87 пехотной дивизии противника.

162 пехотная дивизия вермахта, курсанты двух юнкерских училищ от Ивацевичей начали наступление на Слуцк. Но уперлась в необходимость восстановления мостов и переправ. Лейтенант Маслов (опять же из батальона Седова) со своей боевой группой активно им в этом мешает, обстреливая из орудий и минометов переправы и устраивая минные засады на пути движения колонн противника. Сейчас бои идут в районе села Мазурки.

Тише всего в районе Ганцевичей. После рейда 2-го полка Особой группы НКВД к Лунинцу, разгрома 2 кавалерийского полка СС, немецким и нашим войскам пришлось перейти к обороне и ограничить свою активность только действиями разведгрупп. Это дало возможность снять часть боевых подразделений и направить их на другие участки.

Войска 21 армии не только не смогли пробить коридор от Рогачева к Бобруйску, но и удержать коридор к линии фронта в районе п. Паричи. 27 июля стыковые дивизии 43 и 35 армейских корпусов вермахта ударами с севера и юга прорвали позиции частей 66 стрелкового корпуса и закрыли коридор. С 30 июля на этом участке фронта наши части перешли к обороне.

Сегодня ночью, ударная группа генерал — майора Сидельникова, состоящая из бронегруппы Козлова, остатков штабной группы Седова, тяжелого и противотанковый артдивизионов, части боевой группы Сафонова (переброшенной из Ганцевичей), конно-механизированной группы и остатков 47 кав. дивизии при поддержки авиагруппы Паршина должна нанести удар от Бобруйска по направлению на Паричи. Войскам 21 армии приказано всеми силами поддержать этот удар. Надеюсь, у них все получится и прорыв удастся.

В то, что Седов погиб в бою под Бобруйском не верилось. Утрата связи с его отрядом еще ни о чем не говорила. Отряд, вырвавшись из окружения, мог скрываться в лесах или идти к линии фронта. Именно поэтому во фронтовые 4-е отделы и подразделения особых отделов частей направленно требование немедленно сообщать сведения о бойцах и командирах 132 батальона НКВД вышедших через линию фронта.

Из книги воспоминаний Героя Советского Союза генерала — майора авиации в отставке Паршина Григория Ивановича «Огненное небо».

… В «воздушном мосте» в Слуцк и Бобруйск было задействовано 44 самолета ТБ-3 1 и 3 тбап, 25 самолетов Г-2 и 30 ПС-84 Московской авиагруппы особого назначения (МАГОН), 11 — Ю-52 нашей авиагруппы. На аэродромы в Слуцке, Ганцевичах, Городищах, Старых Дорогах, Бобруйске доставлялось продовольствие, ГСМ, запчасти и боеприпасы, оттуда вывозились раненые и больные. Пилоты все время превышали нормы и брали на борт больше людей, чем положено. Так на ПС-84 вместо положенных 25 — ти пассажиров брали по 30, ТБ-3 и Г-2 — 35 вместо 18. За ночь пилоты успевали по нескольку раз перелететь линию фронта. За две недели существования Группы войск нами оттуда было эвакуировано более 5 тысяч раненых и больных.

Противник всеми силами стремился сорвать работу «моста». На аэродромы под Минском, Барановичами и Быховом 2 Воздушный флот люфтваффе оперативно перебросил свои истребительные части из Восточной Пруссии, Прибалтики и Польши. На наших маршрутах германским командованием было сосредоточено большое количество зенитной артиллерии. Каждый рейс в Слуцкую зону сопровождался потерями в живой силе и технике. Только за 30 июля 1941 г. нами было потеряно от огня зенитной артиллерии и атак истребителей врага 5 истребителей и 6 транспортных самолетов. На земле и в воздухе шли тяжелые бои. Немецкое командование всеми силами стремилось уничтожить наши войска в Слуцке и Бобруйске, нарушить работу «воздушного моста». Аэродромы в Слуцке, Бобруйске, Гомеле, Шаталове, Шайковке и Смоленске постоянно подвергались налетам и бомбардировке авиацией противника. Истребители врага устроили охоту за нашими самолетами. Десятки самолетов ежедневно сталкивались в бою, защищая небо над нашими войсками и аэродромами. И не всегда с успехом для наших пилотов. Сказывалась слабая подготовка и малый налет летного состава. Наши авиачасти несли большие потери не только в боях, но и техническим причинам. Самолеты и двигатели были изношены, неоднократно ремонтированы. Не редко из-за отсутствия необходимых запчастей для самолетов, участвовавших в полетах в Бобруйск или Слуцк, их снимали с более пострадавших бортов. А потом приходилось восстанавливать растащенные машины. Тем не менее, не смотря на все сложности, мы выполняли порученное нам дело.

За счет захваченных трофеев и освобожденных из пленна авиагруппа значительно увеличила свой боевой потенциал и количество. Теперь в ней числилось 130 пилотов и штурманов. На вооружении состояло 12 бомбардировщиков, 30 истребителя Ме— 109 Ф-2, 16 штурмовиков, два высотных разведчика, 13 транспортных самолетов Ю-52, 7 связных «Шторьхов» и отдельная эскадрилья ночных бомбардировщиков на У-2. Часть захваченных на аэродроме в Бобруйске самолетов была передана в состав ВВС 21 армии. Мы им передали 78 самолетов, в том числе 30 истребителей Ме-109 Ф-2, 9 штурмовиков Ю-87, 3 Су-2, 6 Ил-2, 4 — И-16, 6 — СБ. Подарок был очень своевременный. К этому времени в составе ВВС 21 армии было всего 45 самолетов. В том числе: 9 иап (Церковье) — 15 И-16 из них 6 неисправных, 135 ббап (Деминка) — 3 °Cу-2 (10 неисправных)…

Глава 5

— Ты, Александр Иванович, все с картами колдуешь?

— А куда от них денешься? Пытаюсь понять, что дальше делать. Как твоя поездка?

— Все хорошо. Был на станции. Раненых удалось сдать в санитарный поезд и отправить в тыл.

— Это хорошо. Одной головной болью стало меньше. Вообще это не дело когда комиссар дивизии лично ездит сдавать раненых для эвакуации. Для этого начмед есть.

— Самое что не наесть комиссарское дело о раненых позаботиться. Я там, на станции кое — кого нашел. Если нальешь чая, то поделюсь с тобой радостной новостью.

— Налью, конечно. Степаныч расстарался, кипятка принес. Давай делись, что ты там нашел.