Новая жизнь. Финал (СИ) - Хонихоев Виталий Страница 8

Однако сегодня все серьезно — моя мама одета в бело-сиреневую юкату и склоняется в легком поклоне, стоя за сикидай.

— Сора-тян! Здравствуй! — говорю я, но внимание Соры сейчас обращено на мою маму. Она мгновенно преображается, взгляд становится серьезным и сфокусированным, она ставит ноги вместе, как-то подбирается вся, что ли — и кланяется маме.

— Здравствуйте, Такахаси-сан! — говорит она, выражая свое почтение к уважаемой хозяйке дома: — прошу прощения что потревожила обитателей этого дома в выходной день!

— Здравствуй, Сора-тян. Проходи, мы всегда рады видеть тебя у нас в гостях — отвечает мама, выпрямляясь и испепеляя меня взглядом. Ай, не вовремя я вылез со своим «Здравствуй, Сора-тян!». Тут же все определено, сперва Сора маму должна приветствовать, потом мама ее, а сопливым слова не давали. Так что я поставил Сору в неудобное положение, вынудив фактически проигнорировать меня и мое приветствие, ай дурак.

— Здравствуй, Кента-кун — еще один поклон от Соры-тян, на этот раз не такой глубокий, не такой формальный.

— Ээ… здравствуй, Сора-тян. — кланяюсь я. Вот такие китайские церемонии. В нашем случае — японские. Улыбаемся и кланяемся, да.

Сора аккуратно снимает обувь и толстовку, складывает куртку пополам и кладет в шкаф в прихожей. Располагает свои белые кроссовки так, чтобы они носками смотрели на дверь, на полу у ступеньки сикидай, немного в стороне.

Наконец — она ступает ногой на сикидай, пересекая эту самую психологическую границу гэнкан, где внешний мир заканчивается и начинается Дом Такахаси.

Глядя на нее, я понимаю, что ни черта не понимаю в этикете. Я знаю Сору и знаю какая она может быть — порой нетерпеливая, порой вспыльчивая, иногда — даже застенчивая. Конечно — адреналиновая маньячка с горящими глазами. И Сдержанная Леди, какой она казалась в самом начале нашего знакомства. Но сейчас передо мной именно Ямато Надешико — спокойная, уверенная в себе, в то же время — скромная, сдержанная, умеющая держать себя в руках и понимающая что и как делать в любой ситуации. Все-таки японцы со своим этикетом… и понятно, что сейчас не всегда и не везде это знают и уж тем более применяют, отмирает этикет, отмирают все эти неудобные и долгие церемонии и тем более статусно — знать все это и уметь. Эх…

— Добро пожаловать в наш дом, Сора-сан! — приветствует ее Хината, встав и поклонившись. Вздыхаю. Немного неудобно перед Сорой что ее не предупредил, она сюда примчалась одетая в обычное, да еще и не готовая к такому вот приему… но она держит себя достойно, причем сразу на нескольких уровнях, подозреваю, что на таких, о которых я и понятия не имею. Я-то привык спрашивать и все, для меня все эти намеки и слои общения, скрытые под слоями и намеками — темный лес. Хочу поесть — так и говорю. Хочу девушку — тоже так и говорю. Что? Можно и по морде? Бывает и такое, но открытым текстом в эфире (клером как говорят радисты) — девушке о своих намерениях всегда полезно сказать, а то с вашими намеками выйдет как в той басне про монахов и язык жестов — 'я показал вашему брату один палец, что символизирует Будду, он в ответ показал мне два пальца, указывая на Будду и его учеников. Я тогда показал три пальца, говоря, что есть Будда, его ученики и его учение. Ваш брат показал мне в ответ сжатую в кулак руку, напоминая этим, что всё это одно целое.

А другой монах говорит — этот нахал показал мне один палец, намекая на то, что я одноглазый. Я, будучи вежливым, показал ему два пальца, намекая на то, что у него-то их два. Он в ответ показал мне три пальца, указывая на то, что у нас три глаза на двоих. Я рассердился и показал ему кулак, намекая на то, что поколочу его. А он вскочил и побежал жаловаться тебе. Где этот нахал? Я ему сейчас врежу!'

Так что ну эти все намеки и языки жестов, даже словами, когда говоришь и то приходится уточнять, что именно в виду имели, а уж в слоях намеков разбираться… неконструктивно. Хотя прямо сейчас моя мама и Сора-тян как раз такую вот беседу ведут — телом, жестом, словом. Но не прямым словом, дескать, Сора-тян я была бы так рада, если бы ты этого обалдуя на себе женила, нет, нет, ни в коем случае. Беседа ведется наклоном головы, словами о погоде, о политической ситуации, о моде и последних тенденциях в таковой, а также о том, что молодые — совсем от рук отбились (намекая на Хинату, которая заерзала на месте, непривычная к такой обстановке), что надо возрождать славные традиции Ямато и что некоторые вообще не понимают, о чем речь.

И да, вот это скорее всего — про меня. Я только глаза закатываю. Надо это все прекращать, у нас сегодня в Логове большой сбор всех, кто наши. Совещание, голосование, прочее. И от того, как мы все проголосуем — зависит очень многое. Как именно мы будем действовать, более того — кто будет действовать. Надо расставить точки над I, а также перекладинки над Т. А у меня тут мама Сору задерживает, спрашивая (не в прямую, но изящно к этому подводя) — про ее семью, чем они занимаются и достаточно ли уважаемые люди в обществе.

— Так — говорю я, улучив момент, когда в разговоре двух дам появилась пауза: — мама, я извиняюсь, но мы с Сорой торопимся. У нас встреча и…

— Ничего, я могу с удовольствием ответить на все вопросы Сайки-сан… — с застывшей улыбкой на лице отвечает мне Сора. И с каких пор она стала по имени маму называть? Упустил я что-то…

— Вот именно — подчеркивает мама и ставит чашку с чаем на стол: — я так давно хотела с Сорой-тян поговорить, а ты торопишь… — под столом она пинает меня в голень, при этом — над столом у нее мускул не дрогнул.

— Тссс… — тихонько шиплю я от неожиданности. Кто бы знал, что мама умеет так пинаться? Прямо профессионал, словно из французского сават удар, они обожают по голени так…

— Помолчи, братик — добавляет свои пять иен Хината: — это у нас женское.

— Так, о чем вы говорили, Сайка-сан? — наклоняет голову Сора и берет чашку с чаем своими белыми, словно мраморными пальцами, подносит ко рту.

— Город просто прекрасен в это время года — откликается моя мама: — хотя мне больше нравится осенняя пора, все это буйство красок… к сожалению нельзя продлить лето навечно. Дни проходят за днями… не оставляя нам ничего, кроме воспоминаний.

— Ну что вы, Сайка-сан, вы еще молоды — упрекает ее Сора: — ваша осень еще даже не началась. У вас прекрасные дети…

— Как человек, который прожил немало зим — я знаю, что холода легче переносить, если есть с кем разделить тепло… думаю ты понимаешь меня Сора-тян…

— Я… понимаю. Но всегда ли стоит строить дом с бумажными стенами? Может иногда нужно подождать, пока рабочие закончат с кирпичом? Я обожаю архитектуру Старого Города… там чувствуешь надежность и тепло. Уверенность в завтрашнем дне. Однако… для бабочек нет завтра, есть только сегодня. Они не переживут зиму… и это не грустно. Они живут ярко, пусть и недолго…

— Думать о будущем это важно. Люди не бабочки и у них впереди долгая жизнь. Зимой все же лучше…

— О, боги! — не выдерживаю я, устав от непонятных намеков и ничего уже не понимая: — Хватит уже. Мама, Сора не хочет замуж, у нее додзе в наследство переходит, она «гений меча» и ей только домохозяйкой не хватало стать. Извини. Сора, мама очень хочет нас с тобой свести, ты ей очень нравишься. Тоже извини. Все? Все.

В наступившей тишине отчетливо слышно, как падает ложка из ослабевших пальцев мамы.

— Дурак ты братик — говорит Хината: — как есть дурак. Правильно мама говорит — промолчи, за умного сойдешь. А я еще с тобой хотела в Императорский Дворец въехать. Стыдобища-то какая.

— Кхм — прочищает горло покрасневшая Сора: — если это официальное предложение, то мне сперва надо с дедушкой поговорить. И с папой. Но предварительно — я согласна, конечно же.

— Что⁈

— А вот теперь — помолчи уже, Кента-кун! — бросает на меня испепеляющий взгляд мама, приходя в себя и поворачиваясь к Соре: — Сора-тян, так ты не против?

— Нет конечно. Папа говорит, что мне еще рано, но дедушка уже плох, а он хотел бы… внуков потренировать… — краска окончательно бросается Соре в лицо и она закрывает его ладонями, а я моргаю глазами, уверенный что у меня галлюцинации. Сора-тян, Мастер Клинка, девушка, которая на данный момент чуть ли не единственная во всей стране, победившая в поединке на мечах насмерть — краснеет?