Во льдах (СИ) - Щепетнев Василий Павлович Страница 8

— Дооформим завтра, а пока поговорим о проблемах, — сказала она, вытащив из машинки бумагу и положив ее в красную папку.

— Каких проблемах, вы же сказали — всё хорошо.

— Общих проблемах. Которые тётушка Мария («Просто Мария», вставила Лиса) решить не сможет. Которые, похоже, вообще не решить, но нужно думать, как жить дальше.

— Не томите, выкладывайте!

— Пока мы мокли под дождем в далёком Багио, было принято постановление политбюро ЦеКа «О возрастании роли партийной печати в свете дальнейшего совершенствования партийного руководства».

— И?

— Помимо прочего, постановление предусматривает увеличение тиражей партийных изданий на двадцать процентов. Прежде всего это касается «Правды», «Партийной жизни», «Коммуниста» и «Блокнота агитатора».

— Значит, увеличение тиражей, — попытался обозначить суть я. — За счёт чего?

— Угадай с трех раз.

— Это неинтересно.

— Тогда с одного.

— Отобрать у Мишки и отдать Гришке.

— Именно. Всем литературным, литературно-художественным, научно-художественным и прочим журналам от слова «худо» предписано сократить объемы на двадцать процентов.

— Вот так взять и сократить?

Ольга взяла бумажку и прочитала:

— «За счёт исключения маловыразительных, низкохудожественных произведений и полного недопущения произведений, прославляющих капиталистический образ жизни и несовместимых с советской идеологией, сократить объемы изданий на двадцать процентов».

— Очень любопытно, — сказал я.

— Это не всё, — сменила Ольгу Надежда. — Объём сокращается, но стоимость номера — ура-ура! — остается прежней.

— Это означает…

— Мы связались с редакцией «Вокруг Света». С восьмидесяти четырех страниц перейдут на шестьдесят восемь, аккурат минус двадцать процентов. А цена прежняя. И для них, и для нас, и для всех причастных это означает, что прибыль возрастёт. Теоретически. Меньший объём — меньше расходов, меньше расходов — больше доходов. Наш тираж полностью разберут, факт. Число подписчиков не уменьшится. Так что мошна не пострадает.

— Но радости у вас маловато.

— Во-первых, сократить номер на двадцать процентов — это признать, что в «Поиске» публиковались прежде и публикуются сейчас эти самые маловыразительные, низкохудожественые произведения. Не говоря уж о произведениях, прославляющих капиталистический образ жизни, — сказала Ольга.

— А признав это, мы даем в руки противников серьёзный аргумент по пересмотру и редакционной политики, и редакционного состава. Попросту — ослабляем свои позиции. Отберут у нас журнал с формулировкой «в связи с публикациями произведений, несовместимых с советской идеологией», — добавила Надежда.

— Да где ж они найдут у нас такие произведения?

— А никто искать и не станет, это же не суд с прокурором и адвокатом. Доказательства не нужны. Причина увольнения — длительное отсутствие на рабочем месте, из-за чего и допущены ошибки. Либо, как все, работайте с восьми до семнадцати, а в заграницы катайтесь в отпуск, либо меняйте место работы. Что-то вроде этого.

— Ты, Чижик, не тревожься так уж сильно. Сегодня этого точно не будет, и завтра не будет, а вот послезавтра — как знать, — успокоила меня Ольга.

Ну да, ну да.

Наш журнал — проект Косыгина, расширение самостоятельности трудовых коллективов с возможностью распоряжаться частью прибыли для материального стимулирования работников. С Косыгиным я за всё время разговаривал минут пять или около того. Он доволен, журнал показывает высокую рентабельность, что подтверждает его теорию: чтобы корова давала больше молока, её нужно лучше кормить. Не из любви к корове, а из любви к молоку, простой расчёт.

Но знающие люди говорят, что здоровье Алексея Николаевича оставляет желать лучшего. Семьдесят пятый пошёл, не мальчик. И сам Косыгин якобы заявил в Политбюро, что десятую пятилетку он постарается завершить, а дальше, дорогие товарищи, уже без меня. Подыскивайте замену.

Они подыщут, но кого?

Нам симпатизировал Брежнев. Но его больше нет.

Мы — орган ЦК ВЛКСМ, и с Тяжельниковым у нас были пусть не всегда простые, но всегда рабочие отношения. Теперь Тяжельников в Монголии. Или в Румынии? Говорят, нашлись заступники, а Румыния всё же не Монголия: климат хороший, люди сердечные, кухня прекрасная. И румынки! Но для нас отсутствие Тяжельникова — большая потеря. Петр Вениаминович, серый кардинал Тяжельникова, так и просто исчез, вот его, говорят, точно направили в Монголию в качестве атташе по культуре. Сейчас никто не знает, кто возглавит комсомол. Идёт борьба. Назначение должно прозвучать на съезде комсомола, в конце октября. А пока нужно годить.

Андропов? «Поиском» он не интересовался, и в любом случае сейчас ему не до мелочей.

Стельбов? Но ему тоже не до мелочей. Минует кризис, тогда будет видно.

— Есть вариант, — без воодушевления сказала Надежда.

— Какой?

— Если мы обеспечим бумагу, то можем сохранить объёмы. Но…

— Но?

— Но в стране лишней бумаги нет. Реально нет, всё уйдет на расширение тиража «Правды» сотоварищи.

— И?

— Нужно закупать за границей. Но валюты нет и не будет.

— Значит…

— Значит, если добрый дядя купит за свой счет бумагу, то…

— Она пойдёт на «Поиск»?

— Двадцать процентов. Остальное — ну, найдут, как распорядиться.

— Интересный вариант.

— Есть и другой. Если ты вложишь свои призовые в строительство бумагоперерабатывающего предприятия, все призовые, то нас, «Поиск», будут обеспечивать бумагой в прежнем объеме.

— Точно будут?

— Дают честное партийное слово.

— А кто даёт-то?

— Листогромов.

— Кто-кто?

— Из аппарата Центрального Комитета. Семьдесят восемь лет.

— Ага, ага…

Врать никто не любит. Но приходится. Выход простой: товарищ пообещает, а через год уйдет на заслуженный отдых, и с него взятки гладки. Я помню, как в школе нас учили: в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году наступит коммунизм! Каждая семья получит отдельную квартиру! И никакой платы ни за свет, ни за воду, ни за газ не будет! И трамваи станут бесплатно возить людей, и троллейбусы! Это твёрдо обещает партия в лице Первого Секретаря, дорогого Никиты Сергеевича Хрущева.

До указанного срока рукой подать. Год и три месяца. Ну, и где? Молчат, но ведь как гордо молчат! Никто не смеет спросить, а где они, квартиры и бесплатные трамваи. Не ответят. В крайнем случае скажут, что Хрущев был волюнтаристом, а партия ни при чём. И дадут добрый совет: поскорее забудьте, вам же лучше будет.

— Что будем делать?

— Что обычно, — сказала Ольга, взяла три листка писчей бумаги и раздала — один Надежде, другой мне, третий себе.

И мы коротенько написали предложения: что делать и с чего начать? Каждый своё.

Потом Ольга стала читать. Вслух.

Сначала своё: «Партия велела, комсомол ответил „Есть“. В новом журнале будет 278 страниц. Читателям объясним, что „по независящим от редакции причинам“. Нет, и объяснять не станем. А отбор сделаем строже, а то повадились писать всякие шпиллеры с рекомендациями ЦК».

От Лисы: «Альтернативы „Поиску“ у читателя нет. Возьмем в подзаголовок ленинское „Лучше меньше, да лучше“. С указанием автора, разумеется. Сократимся? Да. Но прибыль останется прежней. Следовательно, рентабельность повысится. Мы сможем увеличить и заработок редакции, и гонорары авторов. Переживём!»

И, наконец, моё: «Не высовываться, не кичиться богачеством. Быть как все!».

Переглянулись.

Единодушие, однако.

Авторское отступление

1. Подобная история и в самом деле имела место. Журнал «Вокруг Света», очень популярный, с тиражом в два с половиной миллиона, съёжился с 84 страниц в 1978 году до 68 страниц в 1979. Цену оставили прежней. Объяснили как-то невнятно, мол, повысилось качество печати (не повысилось ничуть).

Тираж «Правды» в тот год был одиннадцать миллионов, а коммунистов — около шестнадцати миллионов. Непорядок! Каждый коммунист должен в порядке партийной дисциплины выписывать орган Центрального Комитета КПСС!