Пак ЮнМи и Дуванная гора - birmaru Страница 8

— Немного знаю, только не все куплеты у некоторых.

— Юна, спойте, — дружно все запросили ее, — своих мы уже слышали, интересно будет вас послушать.

Кроме желания послушать песню, всем нравилось сидеть вечером у горящего костра в звенящей тишине на берегу, смотреть на симпатичных девушек, а что поют, да какая разница? У красивой певицы все песни идут на ура.

Поперебирав струны в течение полуминуты (в принципе, настроена гитара терпимо), ЮнМи решительно сказала:

— Ладно, тогда печальная песня о рыцаре и королеве.

https://www.youtube.com/watch?v=giuJy1yholg

ЮнМи даже не ожидала, как у нее хорошо получится. Все слушатели пришли к такому же мнению.

— Здорово! — было всеобщее мнение, — а еще?

— Можно и еще, только песня опять будет печальная.

— А почему все песни печальные?

— Ну, как-то поется под настрой, жизнь вообще штука сложная.

https://www.youtube.com/watch?v=Eq8uliHQdq4

— Юна и Яна, вы молодцы, но надо вас отвести в деревню, чтобы хозяйка не волновалась. Парни, обещанное пиво в палатке, тащите коробку, как обещал, каждому по бутылке.

Москва, Кремль

Тот же день, 23.50 вечера.

— Что там по «Артании»?

— Господин президент, работы начаты, вскрыто первое предполагаемое место.

— И что?

— Сразу же находка. Закладка времен Великой Отечественной немецкой диверсионной группы: 10 автоматов, пулемет, патроны и 2 ящика взрывчатки. Видимо, должны были взорвать мост в Кунгуре, но что-то не срослось.

— У этой Агдан легкая рука. Что в Корее по поводу ее отсутствия в тюрьме?

— Когда факт ее отъезда стал всем известен, мы запустили в социальные сети несколько завиральных идей, все их оживленно обсуждают. Про императорские регалии пока тишина, значит, утечка информации произошла не из президентской канцелярии, а из тюрьмы.

— Хорошо, поглядим, каким будет у них второй раскоп.

Село Красный Ясыл, «Уральский камнерез»

29 мая

Сегодня у нас с ЁнЭ выходной день. С утра хозяйка обрадовала нас ухой из свежей речной рыбы. Оказывается, в деревне есть специфический малый бизнес — один неработающий житель — фанатик рыбной ловли — постоянно сидит на берегу с удочкой (официально, а на деле, скорее всего, браконьерит), пойманную рыбу частично ест сам, частично продает по знакомым, а деньги тратит или на покупки в магазине необходимого, либо на выпивку (второе чаще). Ну, это не наше дело, бабушка Татьяна и без того насыпала в уху много перца, ЁнЭ добавила еще столько же, и блюдо с множеством свежей зелени ей явно понравилось. Мне, в принципе тоже, поел с удовольствием, уха с черным хлебом — это хорошо.

Как вчера сказал Виктор Иванович, раз сегодня выходной день, мы поедем в соседнее село, оно называется Красный Ясыл, на экскурсию в местное кустарное предприятие, которое производит сувенирные поделки из селенита и других пород гипсов, добываемых здесь. Там есть местный музей, пригласили краеведа, которым всем этим занимается, чтобы нам рассказать все это. Любопытно будет глянуть, как изменился этот «Камнерез» за 20 лет.

Красный Ясыл выглядел стандартной российской деревней с деревянными домами, кривыми улочками и красивой церковью на возвышенности. «Уральский камнерез» неподалеку от нее располагался в двухэтажном кирпичном здании (те деревянные бараки, которые я помню, были за забором — их не разобрали, но они пустовали). Одна из комнат была отдана под музей, в котором были собраны несколько сотен поделок разных лет — от 30-х годов до нашего времени. Экскурсоводом был пожилой мужчина в очках с короткой стрижкой, скрывающей отсутствие растительности на большей части головы, зато в костюме и галстуке (подозреваю, он его одевает лишь в самых торжественных случаях — иностранные туристы — как раз такой случай). Краеведение было явно его коньком, поэтому рассказывал он нам с энтузиазмом. Я сразу попросил его делать паузы, чтобы я успевал пересказывать ЁнЭ.

— В нашем районе встречается несколько видов гипсов. Поскольку вы бывали на Дуванной горе, то видели там селенит, иначе называемый волокнистый гипс, на западе его предпочитают называть «атласный шпат», в средние века на Востоке он именовался «афрусалинус» — «слюна Луны». Но есть еще несколько видов цветных гипсов — белых, коричневых и даже желтых.

Впервые наши гипсы использовали в царствование Николая I. В 1837 году в Зимнем дворце произошел пожар. Нужно было восстанавливать лепнину, которая делалась из итальянского алебастра (белого гипса). Отправленная на Урал экспедиция Портнягина обнаружила практически такой же по плотности и цвету как раз в окрестностях нашего села. Сотню плит такого гипса отправили на ремонт царского дворца.

Внимательно слушавшая все это ЁнЭ тихонько меня спросила:

— А разве тогда из этого камня не делали поделки всяких животных?

— Нет, ЁнЭ, это будет гораздо позднее. Так, Василий Сергеевич?

— Да, вы совершенно правы. Почему-то в Петербурге к нашим гипсам интереса не проявили и более его не добывали почти полстолетия. Лишь в конце 19 века сначала камнерезы Екатеринбурга стали использовать его для поделок, а по их примеру то же стали делать и местные крестьяне. Изделия того времени были весьма непритязательными и рассчитанными на покупателей мещан и крестьян. Это "рога изобилия", спичечницы в виде дамского сапожка, бокальчики, рамки для фотографий, пепельницы, ложки, пасхальные яйца, лотки, брелоки, кедровые шишки и т. п.

Непритязательные поделки часто подвергались осмеянию критиков. Вот как в 1913 г. на 2-й Всероссийской кустарной выставке в Санкт-Петербурге какой-то ехидный посетитель оценил работу покрово-ясыльских камнерезов следующим образом: "Вызывает улыбку сожаления выставка уродливых изделий, на которые с такой трогательной старательностью изводят прекрасные материалы покрово-ясыльские кустари-артельщики".

К 1917 году камнерезным промыслом занимались несколько сотен крестьян. В советские годы их объединили сначала в несколько артелей, а потом всех их объединили в один комбинат — «Уральский камнерез». С 80-х годов промысел оказался в сложном положении. От предприятия, где работало до 1000 человек, осталась его небольшая часть — менее 50 работников. После приватизации наше предприятие принадлежит московкой компании, производящей сухие строительные смеси. С другой стороны, многие жители села и соседних деревень самостоятельно занимаются производством изделий дома. Правда, камень далеко не всегда легально приобретенный.

— А-а, вот почему Дуванная гора в таких раскопах, — догадалась ЁнЭ, — потому и колючей проволокой обнесли ее. Они бы нам работать вообще не дали со своими раскопами.

Экскурсия нам понравилась. Конечно, камнерезное производство так и осталось большей частью ручным, оборудование — еще советских лет, но поделки из камня, особенно селенита были красивыми. Поэтому и я, и ЁнЭ с удовольствием в конце экскурсии накупили себе несколько сувениров,