Наставник - Екатерина Лесина Страница 85

- А иные люди, что выходят в море? Что говорят они? – уточнил Верховный, знаком велев сменить блюда. И мясо убрали, а на столе появилось легкое вино и медовый хмель, что веселит разум. Подали легкий травяной взвар, сладкие шарики и сухие лепешки, смазанные смесью из толченых ягод и меда.

- Всякое. Не всему след верить, но… есть у меня старый друг. Китобой. У него три корабля и все уходят куда дальше моих, - купец мёд лишь пригубил. – Он еще когда заговорил, что киты ушли со старых дорог, что дурная это примета. А мы еще смеялись, но теперь… весной он вышел в море. И не вернулся.

Он покачал головой.

- Старухи говорят, будто морские птицы кричат о беде. Но сколько веры тем старухам? А тут еще… слухи дурные. Многие думают, не уйти ли куда… кто-то даже дом продал, но таких мало. Море ведь. Как без него? Оно кормит. Оно и держит. Что нам делать, о Великий?

И Верховный не нашелся с ответом.

Глава 29

Глава 29

Ночь.

И огни на крепостной стене. Ожидание. Муторное. Мучающее. Люди были напряжены, и Миха остро чувствовал их страх. А еще готовность отступить.

Слухи.

Они гуляли, они плодились, что клопы в старой перине. Они обрастали подробностями, пугая даже тех, кто готов был сражаться. И пожалуй, если бы под стенами крепости стоял лишь наемники, было бы проще.

Но маг…

Великий маг.

Маг, поразивший Хальгрима и всех его людей, по мановению руки обративший их в пепел. Разве можно устоять перед ним? И люди сжимали оружие, осознавая, сколь ничтожно оно. А отчаяние росло.

Никому не хотелось умирать.

И если так, в бою, имелись хоть какие шансы, то что противопоставить магу?

Отчаяние оставило след и на лице баронессы, которая вдруг превратилась в обыкновенную, не очень молодую, нервозную женщину, пусть бы и пытающуюся держаться с достоинством. Но её выдавали суетливые движения пальцев. Она то трогала лицо, словно пытаясь пересчитать все-то морщины на нем, то принималась мять ткань, то перебирала жемчуга, то вновь возвращалась к лицу.

Её голос сделался высок, и в нем то и дело проскальзывали истеричные ноты.

А еще она категорически не желала отпускать от себя сына. И Джер, рвавшийся на стены, смирился. Нет, если бы она требовала, если бы пыталась запретить, он бы поступил по-своему. Но она лишь смотрела, с откровенным ужасом, с тем, от которого белеют губы, и шевелила этими побелевшими губами, не произнося ни слова.

И Джер вздохнул.

Сказал:

- Спать пора. Всем. Завтра будет день, тогда и решим.

На голове его сияла алым светом корона, в руках мальчишка сжимал державу, но и только. Чем бы ни были эти артефакты Древних, они не спешили раскрывать свои тайны.

Ну и вообще делать хоть что-то.

Нет, может статься, если маг направит на замок заклятье, то развеется, столкнувшись с силой Древних, но в этом Миха что-то да сомневался.

А еще не понимал.

Самое ведь время. Противник испуган. Деморализован. Почти повержен. Ударь. Добей. И диктуй свою волю. А маг тянул.

Обессилел?

Слабо верилось.

В общем, как бы то ни было, ночевать Миха решил на стене. Пусть на него косились и явно недобро, будто все-то разом уверились, что нынешние беды происходят единственно от Михи, но и плевать. Он устроился за массивным зубцом, прикрыл глаза, позволив Дикарю следить за происходящим.

Тот и следил.

Вот мелькнула быстрая тень. Летучая мышь? И еще одна, но больше… сова? Возможно. Тень скользила беззвучно, чтобы исчезнуть в одной из башен. Прогрохотал патруль, не особо стараясь двигаться тихо. Наоборот, почти над самым ухом лязгнуло железо.

- Сдохнем все… - послышалось чуть позже. – Вот увидишь. Не надо было ей кобениться. Все-таки брат. Брат, небось, не навредил бы.

- Не скажи… - говорили шепотом. – А то не знаешь… тут вон из-за коровы перегрызуться, что брат с сестрой, что вся родня. А целый замок.

- И чего теперь…

- Ничего. Старик уверяет, будто замок не взять и магу. Мол, Древние не попустят, только…

- Думаешь, врет?

- Думаю, что мальчишке не совладать. Хозяин еще когда баил, что сила нужна. А какая в нем сила…

Они замолчали и ушли, оставив Миху в полудреме раздумывать над услышанным.

А незадолго до рассвета затрубил рог, пробуждая придремавший-таки замок к жизни. Миха встрепенулся, и Дикарь отступил, позволяя самому справиться с таким неподатливым после сна телом. А он слегка замерз, да и мышцы закоченели.

Рог надрывался.

А внизу…

Внизу клубился туман. Он растекался белесой жижей, в которой тонули и костры наемников, и шатры их, и вовсе весь мир. Туман становился плотнее. И он жил. Вот из него вылепилась одна фигура, то ли зверя, то ли человека. Правда, просуществовала она несколько мгновений, чтобы рассыпаться белесым пухом. И тот истаял. А в другом месте поднялся горб. И горб этот рос, становясь больше