Зимняя война (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович Страница 9

– И что он преподаёт? Какой предмет?

– Математику. Счёту детишек учит.

– Найдём вам математика. Не профессора, конечно, но до ста считать умеет. Пойдёмте знакомиться. Не кота в мешке же покупать.

Математик на народного заступника походил слабо. Во-первых, он был еврей, нет никакой предвзятости, но зачем еврею вступаться за белорусов? Во-вторых, он был худ, мал ростом и на голове что-то энштейновское. Нет, не похож на заступника.

– Добрый день, – нашли учителя в школе.

– Добры дзень, – и руку сразу вырвал.

– Ладно, товарищи, вы свободны все, погуляйте, о совместном использовании лошадей договоритесь, а мы с Абрамом Самуиловичем пообщаемся тет-а-тет.

Глава 5

Событие тринадцатое

Человек проверяет пробу золота, а золото – пробу человека.

Томас Фуллер

Сидели, пили противный невкусный чай с сахарином. Точнее, учитель пил, Брехт попробовал, подавил в себе желание выплеснуть эту отраву на лохматую голову учителя и отставил только стакан. Наблюдал Иван Яковлевич, как мелкими глоточками попивает «смакуя», видимо, вприкуску с жирными тёмно-коричневыми оладушками, Абрам Самуилович эту гадость и делал вид, что интересна ему карта древней Греции, что на стене в учительской висела. Интересный выбор, не картина какого Петрова-Водкина, а карта Эллады. Минуты через две-три сообразив, что наслаждается напитком один, хоть и не в одиночестве, математик отставил недопитый чай и с вызовом глянул на комдива.

– Слухаю вас, таварыш камандзір.

– Слухай. Товарищ Ошеровский, мне сказали, что вы из Бреста сюда перебрались. Да, вы не бойтесь. Я не из НКВД и мне дела нет, как и зачем вы это сделали. Меня совершенно другое интересует. Вот смотрите, – Брехт достал карту, – Это деревня Свислочь, а вот это Хайнувка. И вот тут озеро. Названия нет. Бывали в тех мест. – Брехт показал на зелёный лесной массив в сорока примерно километрах к северу от Брест-Литовска.

– Я родился в Свислочи, – даже не глядя на карту кивнул лохматый математик.

– Здорово как. Насколько там густые леса и что это за озеро, насколько оно велико.

– Няма, лісцяныя лясы, кустоў амаль няма. (Нет, леса лиственные, кустов почти нет). – Учитель посмотрел на сморщившегося Брехта, прорубающегося через незнакомый язык, и, хмыкнув, перешёл на почти чистый русский, так чуть сыпя иногда. – Озеро примерно верста или километр на полверсты. Неглубокое. Берега заболочены. На рыбалку собрались, так на Припяти не хуже рыбалка. Там только карась да ротан. Сожрал он всю остальную рыбу.

– Абрам Самуилович, нам проводник нужен по тем местам. Через десять примерно дней там бой будет немцев с поляками. Поляки нам не друзья и даже враги. И немцы тоже не друзья. Пусть дерутся. Только у немцев танки, и они легко сметут польские пехотные подразделения. Я хочу шансы уровнять. – Брехт снова ткнул пальцем в карту, показывая дорогу из Белостока на Брест, – Вот здесь в районе Черемхи. Тут по карте дорога через лес проходит.

– На танках туда?! Да там болота по дороге непроходимые! – Замахал руками товарищ Ошеровский.

– Нет. Нам танки не нужны. Я хочу на летающих лодках забросить туда десант, и они перестреляют немецкие танки, а польская пехота пусть сражается на равных с немецкой пехотой. А мы посидим, понаблюдаем и немного поможем тем, кто проигрывает, кем бы они не были.

– Дьявольский план, а зачем это? – математик, наконец, удосужился глянуть на карту. – Постойте, но не пушки же вы повезёте на самолётах?

– Нет. Пушек тоже не будет. У нас свои методы уничтожения танков. Мы их крестным знамением. Вас, товарищ учитель это волновать не должно. Так сможем мы там спрятать примерно сто – сто пятьдесят человек?

– Крестным. Больно мало вы на епископа похожи, товарищ камандзір. А спрятать будет не легко. Там грибные места, скоро грузди пойдут. А за ними народ в лес пойдёт. Сто пятьдесят человек, да с крестами, это ведь и костры и разговоры. Нет, кто-нибудь да наткнётся. Если только? Вот смотрите, товарищ камандзір, здесь местечко Каменюки. Оно со всех почти сторон озёрами мелкими, даже, скорей болотами, окружено. Если расположиться в этих Каменюках, то чужие туда не ходят. А селяне недельку потерпят ваше присутствие, если вы их уговорите.

– Замечательный план. Разведка? Товарищ учитель, если я вам денег прилично отмусолю, вы на пару десятков человек сможете нас местной одеждой обеспечить. Скрываться сильно не надо, но и бегать кричать, что бойцы РККА срочно нуждаются в местной одежде тоже не надо. На вопрос «зачем?» просто важно щёки надувайте. За надом. Естественно ваша работа будет оплачена. А по результатам нашей акции, возможно даже наше командование по моему ходатайству наградит вас орденом или медалью.

– Лучше не надо. – Как-то стушевался учитель.

Ну, понятно, что-то всё же с документами или прошлым не так.

– Нет, так нет. Вот вам пять тысяч рублей. Размеры вот здесь на листочке. Первая цифра рост, вторая размер плеч. Остальное не важно. Подгоним. Обычная одежда селянина или горожанина, что за этими самыми груздями и вышел на тихую охоту. Да, вместо вас в школе пока поработает человек из нашего подразделения. Он Кембриджей с Оксфордами не заканчивал, но старшина Катышкин человек хозяйственный, считать деньги и красноармейцев умеет. Я его сегодня вечером к вам пришлю. Пообщаетесь. Программы ему покажите. Не переживайте, товарищ Ошеровский, – видя, что потенциальный проводник решил ещё чего повозражать остановил его Брехт, – Иван Кузьмич Катышкин работал раньше преподавателем, даже доцентом был в университете, физику преподавал в МГУ. Уж с первоклашками справится.

– Чего же он старшиной …

– А вам надо?! Я же вашим прошлым не интересуюсь, хотя жизнь свою и сотни своих людей вам доверяю. А вы мне поверьте. Всё пройдёт хорошо. Я, к сожалению, сам, скорее всего в Каменюки эти не пойду. Ранен был недавно тяжело. По болотам ползать пока не готов, но людей дам вам лучших. И командир у них будет Герой Советского Союза, прошедший Испанию и Халхин-Гол.

– Всё. Или ещё чего не сказали, – Стал решительно подниматься лохматый математик.

– До Свидания. В семь вечера к школе подойдёт ваш сменщик. Покажите ему программы и что считаете нужным.

Событие четырнадцатое

Такая гора золота – билет в морг прямой. Без пересадок.

Шопперт Андрей

Давным-давно, только третий или четвёртый курс института был. В той начинающей забываться почти мирной и спокойной жизни. Летом после производственной практики, получив немного денег, Брехт решил с будущей женой съездить к её родственникам в Минск. В том числе и свадебный костюм купить. Кто-то из родственников в торговле работал. Решили и решили. Купили билеты на поезд из Свердловска до Минска и поехали. Дорога была не скучная, в соседнем купе ехали молодые люди, и всю дорогу просидели у них, играя в карты и рассказывая о своём житье – бытье. В Минске тоже никаких приключений. Отвели в магазин и одели, как и обещали. Брехт потом долго в этом костюме чёрном ходил. Однако жили родственники вчетвером в трёхкомнатной квартире, и лишних кроватей у них не было. Спали на полу гости, на брошенных одеялах и всяких разных пледах, и конкретно стесняли минчан. Но билеты назад в Свердловск были куплены заранее, и поменять их на более ранние вряд ли удастся – лето сезон отпусков, и потому Иван Яковлевич с радостью уцепился за предложение, якобы случайно пришедшее в голову родственников, съездить посмотреть Брестскую крепость. Сели в автобус и поехали.

Это был писец. Ужасно было. Даже так – ужас ужасный. В автобусе жара, и открытые форточки от этой жары толком не спасают, только пыль и выхлопные газы заносят в салон. А ехать почти четыреста километров. И асфальт кое-где совсем плохой, яма на яме. С огромным облегчением вышли они тогда из этой душегубки все мокрые от пота и грязные от пыли. Добрались до гостиницы и сразу в ванну. А там только холодная вода. Опять ужас ужасный. Да ещё, раз не расписаны, то вместе не поселили и Ивана сунули в комнату с тремя мужиками. Компания. Весь вечер водку пьянствовали, а потом чуть не разодрались и до утра куролесили. Весёлая, в общем, вышла поездка. Так почему о ней сейчас комдив с благодарностью вспомнил. А потому, что на экскурсии интересную информацию гид выдал. Настолько интересную, что вот сейчас вспомнилась и прямо загорелось Ивану Яковлевичу ею воспользоваться.