Второе счастье - Игорь Черемис Страница 9

* * *

Я ещё в поезде, после того, как Алла предложила переехать к ней, рассказал ей, как изменится её жизнь после столь решительного шага. Например, алкогольные визиты в нашу общагу к её разлюбезной Ирке становились неприемлемыми — ну не может почти замужняя девица вести себя подобным образом. Со мной — пожалуйста, если Ирка готова отменить табу на присутствие мужчин. Но отлавливать Аллу по общагским кухням я не собирался.

Это же, конечно, касалось всяких сейшенов и Димочек — с прежней жизнь в рок-н-ролльном стиле надо было заканчивать сразу. Я не исключал визитов в эти злачные места, но они были возможны только со мной в качестве компаньона. Впрочем, я не возражал против того, чтобы прицепом к Алле выгулять и Ирку — если та будет вести себя достаточно скромно и не станет надоедать.

Какое-то понимание этих требований у Аллы я даже нашел. Но и рвать отношения со своей единственной — во всяком случае, так я понял её слова — подругой она категорически отказалась. В итоге мы договорились совмещать — мне всё равно надо было иногда появляться по месту прописки, чтобы Казах и Дёма не слишком расслаблялись, а Алла могла в это время посидеть с Иркой, причем под бутылочку чего-то не слишком крепкого для смазки голосовых связок. Но она клятвенно пообещала, что напиваться вусмерть больше не будет.

У меня не было цели сажать Аллу под замок. «Домострой» дело хорошее и даже традиционное, но я не представлял, как можно реализовать его принципы в эпоху всеобщего избирательного права и относительно развитого феминизма. Поэтому и согласился с Аллой, что она имеет право на лево, хотя в её случае «лево» не было чем-то слишком уж предосудительным.

И я был уверен, что в какой-то момент мне выкатят встречные условия — и по законам жанра я буду обязан с ними согласиться, хотя они мне заранее не нравились, пусть я и не знал, чего может захотеть от меня Алла.

Любой человек кажется простым лишь до близкого знакомства, а потом в нем открываются какие-то бесконечные личности, которые до поры до времени скрывала под собой публичная маска. Мы с Аллой познакомились месяц назад. Три недели назад я играл с её бабушкой в поддавки, совершенно не предполагая переводить наши отношения в нечто большее. Две недели назад она всего лишь слегка раздражала меня. Ну а сегодня я с трудом понимал, как сумел прожить свою первую жизнь без этой девушки. Неужели со счастьем так легко разминуться?

Всего полчаса туда — и один сидит на скучном семинаре, а другая лежит мертвая на грязном полу кухни в общежитии заслуженных заборостроителей. А полчаса сюда — и впереди у них долгая и счастливая жизнь. Если, конечно, один из них не будет тем самым мудаком. Но я уже им и не был — во всяком случае, в своих мыслях.

* * *

У моих соседей внезапно обнаружилось пиво в товарном количестве — правда, не что-то более-менее приличное, а «Ячменный колос». Лишь боги знают, почему они выбрали этот сорт по случаю полученного Дёмой с родины денежного перевода, зато купили от души — сразу ящик. Впрочем, мы его употребляли регулярно — именно «Колос» продавали из бочек на разлив, да и в бутылочном варианте он был нам знаком — мы обычно запивали им партии в преферанс, когда вкус победы или проигрыша был не слишком важен.

— Ты её уже трахнул, да? Ведь трахнул же?

Мне казалось, что Дёмычу было неважно, что я отвечу, и я даже не брался гадать, какой ответ его устроил бы больше, положительный или отрицательный. Скорее всего, он просто наслаждался возможностью ещё немного достать меня. Поначалу я отшучивался, потом раздражение взяло верх, и сейчас он находился на очень близком расстоянии от знакомства с моим кулаком — но пока что я сдерживался. Но пиво могло и снять некоторые внутренние тормоза — например, запрет на драки с приятелями.

Правда, Дёму было сложно назвать моим приятелем. Он точно не был другом и даже не планировал им стать, да и я все два года жизни в общаге его слегка сторонился; мы общались, конечно, но в чем-то вынужденно — как должны общаться люди, которые двадцать четыре часа проводят вместе. А мы и учились в одной группе, и в общаге спали на соседних койках, и деньги друг у друга занимали регулярно, и в преферанс могли на пару сыграть против команды другой комнаты. Но той степени понимания, которое было у нас с Жасымом, у меня с Дёмой так и не сложилось, и когда я перебрался к первой жене, то с легкостью выкинул его страшную рожу из своей жизни. А он, видимо, также поступил с моей мордой лица. Сейчас я понимал, что больше всего в Дёмыче меня раздражали его умение лезть грязными руками в самое святое и говорить всякую чушь в самое неподходящее время. Но и драться я не хотел, поэтому снова свёл всё к шутке.

— Дём, вот зачем ты всё опошляешь? Может, у нас любовь, а ты сразу на трах всё переводишь.

— Ну это же главное! — удивился тот.

— С чего вдруг? Чувства точно важнее, — я мысленно ухмыльнулся. — А ты как, уже трахнул ту дочку министра? Хотя нет, не отвечай, я не хочу этого знать…

Послышалось довольное хрюканье Казаха. Его наш с Дёмой разговор развлекал, и я не мог его осуждать. Я бы и сам развлекался, если бы речь не шла обо мне и Алле.

— Так как у вас всё сложилось? — вмешался Казах, заметив, как Дёма нахохлился. — А то, брат, ты всё виляешь и виляешь. Но если ты решил переехать к ней, то, наверное, что-то у вас было?

— Джентльмены о таком не говорят даже близким друзьям, — я снова ушел от прямого ответа. — Но у нас всё серьезно, надеюсь. Твоё пророчество, Жасым, почти сбылось.

— Какое пророчество? — не понял он.

— Про свадьбу, — а мне было не лень и напомнить, заодно ответив на вопрос Дёмы. — Осенью, думаю, если всё нормально пойдет. Про гостей не думали ещё, но я в любом случае проставлюсь.